Николай Оганесов - Играем в Спринт

Я мысленно видел пальцы, стремительно взлетающие над клавиатурой, и мнилось, что их уверенные, отточенные и сильные движения исполняют мелодию судеб, мелодию прошлого, настоящего и будущего...

- О чем ты думаешь? - спросила Нина.

- Так, о разном. - Мне показалось, она догадывается, чем заняты мои мысли.

Мы преодолели последний лестничный марш и вышли к гостинице.

У магазина "Канцтовары" я остановился.

- Мне надо купить одну вещицу, подождешь?

- У тебя есть деньги? - спросила Нина.

- Навалом. Я же перевод получил.

На самом деле деньги из камеры хранения были остатком моей зарплаты, но мне не хотелось произносить это слово. Мне вообще не хотелось ни говорить, ни думать о работе - передышка на то и передышка, чтоб отдыхать...

- Кстати, ты не возражаешь, если мы сходим куда-нибудь вечером?

- Куда?

- Ну, в кафе или в бар, должен же я отблагодарить тебя за гостеприимство.

Она кивнула, но как-то грустно.

- Вот и хорошо, - сказал я. - Иди, я быстро.

Магазин был совсем крошечный. Обстановка выдержана в стиле ретро: колокольчик с внутренней стороны двери, матовые бра на стенах, тяжелая драпировка у входа в служебное помещение.

За прилавком стояла средних лет женщина с лицом кинозвезды эпохи немого кино. Раскрытая книга и очки, лежавшие на прилавке, говорили, что покупатели заглядывают сюда нечасто.

Поздоровавшись, я склонился над витриной. Она содержалась в образцовом порядке, но найти нужную вещь среди залежей резинок, карандашей, блокнотов и транспортиров оказалось делом абсолютно безнадежным.

- Вы что-то ищете? - пришла на помощь продавщица. Ниточки ее бровей были приподняты, а подведенные темной краской глаза влажно блестели, свидетельствуя, что пятьдесят - далеко не старость.

- Да, сувенир на память. Собственно, меня интересует талисман в виде желудевого человечка. У вас нет таких?

Она развела руками:

- Сожалею, но они давно проданы.

Я был искренне огорчен и попросил:

- Поищите, пожалуйста, может, один все-таки завалялся?

- Простите, а вам для кого? - поинтересовалась она.

Я все еще не терял надежды заполучить желаемое и выбрал довод, который должен был сработать наверняка.

- Подарок хотел сделать девушке.

Последствия не замедлили сказаться: она обворожительно улыбнулась и, обнадежив взглядом, внезапно скрылась под прилавком.

- Сию минутку, - донеслось оттуда. Она громыхнула коробками, выдвинула и задвинула ящик. - Вот то, что вам нужно! - И протянула стальной брелок, сделанный в виде сердца, пронзенного стрелой.

Я не думал, что буду понят так буквально, да и вещица, откровенно говоря, была до предела безвкусной.

- Держала для своей знакомой, - поспешила объяснить продавщица, - но ради такого случая...

Деваться было некуда, пришлось взять сердце вместе с торчавшей из него стрелой. Выложив четыре рубля с копейками, я горячо поблагодарил хозяйку магазина и засунул свое приобретение поглубже в карман, заранее зная, что если и извлеку его на свет, то лишь затем, чтобы выбросить.

Нина ждала меня на ведущих к дому ступеньках: одна рука была прижата к груди, в другой она сжимала клочок бумаги.

Сперва я решил, что это ее собственная записка, но, увидев выражение лица, понял, что Нина чем-то сильно напугана: она стояла неподвижно и смотрела на меня расширившимися от страха глазами.

- Что случилось? - спросил я. - Что с тобой?

Она протянула мне листок и, как автомат, в котором полностью раскрутилась пружина, так и застыла с согнутой в локте рукой.

"Жду в 5. Стас".

Я отметил, что послание выполнено на том же сорте мелованной бумаги, что и анонимные письма, но написано от руки. Последнее не могло меня не обрадовать - это означало, что проверка закончилась и что отныне я пользуюсь у Стаса полным доверием.

- Где ты это нашла?

- В почтовом ящике... Ты пойдешь? - Нина говорила тихо, словно боялась, что ее услышит кто-то третий. - Прошу тебя, не ходи... Это страшные люди! Не ходи к ним, слышишь?!

Она продолжала говорить, убеждая, настаивая, требуя, а я украдкой поглядывал на стрелки своего хронометра.

До пяти оставалось чуть больше двух часов.

4

Стас встретил меня по-королевски.

Один из столиков в глубине бара был сервирован большой вазой с фруктами, блюдом, на котором лежали бутерброды с черной икрой, рядом стояла другая ваза - с пирожными, кофейник, ведерко со льдом и бутылка мартини. На соседнем столике чуть слышно гудел вентилятор.

- Ты закрыл? - спросил Стас у Витька.

Сегодня на бармене был белый, сильно приталенный пиджак, бледно-сиреневая рубашка с неизменной бабочкой на шее. От него за версту несло одеколоном и апельсиновой резинкой.

Впустив меня в бар, Витек остался стоять сбоку и немного сзади, в шаге за моей спиной, разыгрывая из себя не то часового, не то телохранителя.

- Все о'кэй, босс, - доложил он. - Запер на засов и табличку повесил.

- Оставь нас, - распорядился Стас и указал мне на кресло. Присаживайся, Вальдемар.

Бармен послушно удалился в подсобку, а я сел напротив, спустив между коленей кожаную сумку, где лежал включенный на запись магнитофон - самый маленький из тех, что я нашел в кузнецовской коллекции.

К числу его преимуществ относилась абсолютная бесшумность в работе, к недостаткам - получасовой запас пленки. Правда, в кассете имелась вторая дорожка, а в сумке лежали еще две запасные кассеты. В том случае, если меня обыщут сразу и обнаружат магнитофон, ничего страшного нет - скажу, что был на пляже, а магнитофон взял, чтобы послушать музыку. Ну а если обыщут в конце, я успею сменить кассету с записью беседы, так как предпринял кое-какие меры на этот счет. Что касается запаса пленки, то оставалось надеяться на телеграфный стиль Стаса. Я тоже настроился говорить в его манере, сжато, по возможности без эмоций.

Что из этого получилось, видно из стенограммы нашей беседы.

СТАС: Кофе?

Я: С удовольствием.

СТАС: Сандвичи?

Я: Благодарю, я сыт.

СТАС: А я перекушу. Не обедал сегодня (поедая бутерброды). Что-то ты невеселый сегодня, а, Вальдемар? Нервничаешь?

Я: Не вижу причин.

СТАС: Вот и я думаю, с чего бы это...

Я: Просто у меня мало времени.

СТАС: У тебя? А может, у машинки, которая стрекочет в твоей сумке?

Я (после паузы): Нет у меня никакой машинки.

СТАС: Небось еще на улице включил?

Я: У тебя, случаем, не мания преследования?

СТАС: У меня? А тебе не кажется, Вальдемар, что мы поменялись ролями? В прошлый раз на преследования жаловался ты.

Я: Зачем ты меня позвал? Упражняться в остроумии?

СТАС: Куда мне. Шутник у нас ты... Между прочим, с Герасем - тоже твоя шутка?

Я: При чем тут Герась?

СТАС: Я думал, ты мне расскажешь. Это не меня, а тебя видели здесь вчера в семь вечера.