Анатолий Галкин - Замкнутый круг

— Похоже, Олег, что ты прав! Уверенности пока нет, но есть надежда! А Марковы что говорили?

— Приглашали нас всех приехать. Они на полном серьезе собираются свадьбу играть. Прямо, как дети!

Савенков понимал, что теперь он должен сказать самые важные слова. Он знал, что это понравится не всем. Но он начальник и ему принимать окончательное решение.

Он встал и начал как маятник вышагивать вдоль стола, где лежал «Оракул». Савенков все еще думал, что делать с этими черными ящиками, которые уже два часа мозолят глаза.

Варвара и Олег смирно сидели и ждали. Они знали, что шеф находится в высшей степени волнения. Сейчас он все решит и начнет говорить громко, как на митинге.

— На свадьбу мы, конечно, поедем. Нет вопроса! Но ты скажи, Олег, если этот Гридин не согласился на развод? И что бы ты тогда сделал? Ты думал об этом?

— Думал. Я бы применил «Оракула». Этот гад сразу бы на все согласился.

— Вот! Именно здесь собака зарыта…

Игорь Михайлович стал подробно пояснять свою мудрую мысль.

Когда он на платформе Белорусского вокзала общался с генералом полиции, тот рассказал случай из оперативной практики.

Сидит у них на Петровке матерый жулик. Сыщики точно знают, что украл у государства добра на десятки миллионов долларов. А реально могут доказать лишь пару тысяч. Да и то мелочь, неуплата налогов!

И вот этот казнокрад отделается штрафом…

Через день Савенков подумал об «Оракуле».

Поставить бы его на Петровке и вызывать подозреваемых и преступников. Всех подряд вызывать!

Вызывать и спрашивать: «Что нехорошего натворил? Кайся! Где улики прячешь? Пиши списки своей банды…»

Отличная мысль! Так мы через год всю преступность ликвидируем.

А потом можно направить «Оракула» на алкоголиков и наркоманов. Затем на неверных супругов, на голубых, на грубиянов!

Савенков всегда говорил, что ему не очень нравится современная музыка. А с помощью «Оракула» можно заставить певцов не выть на эстраде, а петь спокойные приятные мелодии.

А если кому-то не нравится, как избиратели голосуют? То тут «Оракул» вообще волшебник! Поставил такую коробку на каждом участке, и все избиратели ставят галочки, как надо…

Крылов первым понял ход мысли шефа.

— Вы хотите сказать, Игорь Михайлович, что «Оракул» очень опасная вещь?

— Да! От нее вреда может быть больше, чем пользы! Смотря на то, в какие руки он попадет.

— Так, что же нам делать?

— Не знаю, Олег! А точно, что такую штуку никто кроме Маркова не сможет сделать?

— Он сам так сказал.

— Хорошо! Дай, Олег, отвертку. Очень любопытно, что там внутри.

Савенков аккуратно развинчивал корпуса и вынимал хрупкие внутренности прибора.

Все уже поняли, что задумал Игорь Михайлович.

Олег даже начал ныть.

— Жалко, шеф! Давайте подождем пару недель.

— Не плачь, Крылов! Давай пока внутренности «Оракула» на кухню перенесем. Там подоконник крепкий…

Они разложили детали перед окном и застыли в траурной позе.

Последнее слово сказал Савенков:

— Мы всегда будем помнить о них. Это было мудрое, но опасное изобретение. «Оракул» мог улучшить нашу цивилизацию, но мог погубить ее! Олег, неси кусачки и молоток. Сейчас я буду спасать мир…

Игорь Михайлович лупил молотком по убитому прибору, приговаривая: «Так не доставайся же ты никому». Он старался разбить вдребезги каждую деталь…

Через двадцать минут в двери офиса настойчиво позвонили.

Савенков сам открыл дверь.

На пороге стояла соседка сверху. Не очень молодая женщина, но совсем не старая.

Она была скорее красивая, чем наоборот. Это было видно даже с учетом пылающего гневом взгляда и пронзительного крика:

— Немедленно прекратите стук! Я выведу вас на чистую воду! Мы ликвидируем это подпольное производство! Кровопийца, вы мешаете смотреть сериал…

Когда она удалилась, выплеснув эмоции и выслушав галантные извинения Савенкова, Олег подвел печальный итог.

— Еще час назад я направил бы на нее «Оракула», и женщина сразу бы преобразилась.

— И что бы ты записал на кассету?

— Надо было внушить ей: «Я хорошая и добрая. Я никогда больше не буду злиться, не буду кричать на людей. Надо любить всех людей. Я женственная, милая, кроткая…»

— Да, Олег. Я уже начинаю жалеть, что разгромил эту машину…

— И мне жаль! Но так уж сложилось. Не повезло. Теперь наша соседка на всю жизнь так и останется мегерой…

Недалеко от офиса «Совы» был пустырь.

Они пошли туда и закопали разбитые приборы. Можно сказать, предали земле бренные останки убиенного «Оракула»…

Возвращались грустные, как с похорон.

— Ты что это такой печальный, Олег? И на самом деле эту штуковину жалко?

— Конечно, жалко, шеф. Я так хорошо с ней в поезде поиграл.

— Поиграл? Бедный ребенок. Я отнял у тебя игрушку? Если это игрушки, то очень опасные! Их даже детям нельзя давать! А взрослым — тем более.

Через месяц жизнь в версальском особняке стала для Марины привычной. Она с удовольствием пережила еще один медовый месяц, немного похудела и начала чувствовать себя француженкой.

Как-то ночью в приливе нежных чувств она долго шептала Маркову ласковые слова. И вдруг, совершенно неожиданно для себя Марина спросила.

— Странно, Валентин. Ты так долго хранил «Оракула», а потом спокойно отдал его «Сове». Тебе не жалко?

— Немного жаль! Но это была устаревшая модель. Я сделал для нас новый мощный прибор. Он называется «Зевс». Это в сто раз лучше «Оракула»!

— Валя, а зачем нам «Зевс»?

— Дурочка моя! С ним мы наверняка завоюем весь мир! Нам подчинятся все. Любой президент будет плясать под мою дудку.

— Зачем?

— Я сделаю мир лучше! Сделаю так, чтоб во власти не было воров и жуликов. Теперь больше не будет бедных и богатых.

— А что будет?

— Все люди будут счастливы! Везде будет добро, справедливость и здравый смысл! Все будут смотреть фильмы Тарковского, читать Чехова и слушать Моцарта…

— Послушай, Марков! А если народ не захочет такой радости?

— Ничего не получится! Мой «Зевс» очень мощная штука! Я заставлю всех быть счастливыми…

Дима Назаров боготворил журналистику!

Он просто не знал других профессий, где можно было за один день стать знаменитым. Одна статья в газете, и утром ты король! О тебе все говорят, у тебя берут интервью, за тобой гоняются издательства.

Надо только найти нужную тему и правильные слова. Образы должны быть яркие, хлесткие, щекочущие нервы. А для этого нужен азарт, порыв и злость. Нужен творческий кураж!

Дима очень не любил, когда кто-то наблюдал, как он разжигает в себе вдохновение. Когда он творил, то ему мешали все. Он даже запирался от жены…