Анатолий Галкин - Замкнутый круг

А на улице послышался рокот мотора и визг шин петляющего по двору автомобиля…

Олег вернулся на кухню, протер стакан, крышку стола, кран холодной воды. Проверил свои карманы и, стараясь не наступить на темную лужу вокруг тела, переступил труп и, держа ручку носовым платком, легко и без стука закрыл за собой дверь.

Олег знал за собой эту черту и очень ею гордился.

В самые критические моменты он мог действовать очень спокойно и рассудительно.

Было бы глупо говорить, что он совершенно не волновался, споткнувшись о труп. Это только лежащему в холле старику теперь все было до лампочки.

Но Олег умел на время загнать свои эмоции в дальние уголки подсознания. Запереть их там, чтоб не мешали планировать и действовать…

По лестнице он спустился, согнувшись и прикрывая лицо. Мало ли кто, разбуженный грохотом в нехорошей квартире, притаился за стекляшками дверных глазков.

Из подъезда он сразу нырнул под защиту темных густых зарослей.

Лишь метров через двести, когда его нельзя было заметить из окон соседних домов, Олег вышел на тротуар возле одинокого тусклого фонаря и осмотрел себя…

Крови на одежде не было. Старик сразу получил удар в грудь и упал лицом вперед. А Олег, споткнувшись, скользнул по его спине.

Странно! Похоже, что тот, кто убил старика, именно этого и хотел!

Иначе, зачем у него в руках нож.

Нож или отвертка, которой тот открывал замок?

Олег вспомнил, как три часа назад он сам открыл замок отверткой и вошел, выставив правую руку вперед. Он шарил ею в темноте незнакомой квартиры и мог на кого-то наткнуться…

Да! Фонарик Крылов зажег только через пять секунд. И если бы до этого кто-то свалился на него со стремянки, вполне бы мог случайно наколоться на отвертку…

Метро было уже закрыто. Вернее, оно еще не открылось…

Выходить на трассу и ловить машину Олег не хотел. Это опасно и глупо! Вполне можно нарваться на милицейский патруль с проверкой документов…

Сейчас это не так страшно, но завтра, когда проявится труп в соседнем доме, о ночном прохожем могут вспомнить.

Олег перебежал пустынную улочку и снова углубился в заросли. И это был уже не садик у дома, не сквер, а большая роща, переходящая в лесной массив. Здесь можно спокойно дождаться потока первых тружеников, спешащих к метро.

Удобней всего оказалось на детской площадке. Там под навесом был длинный низенький стол. Это не на голой земле! И есть крыша над головой.

Растянувшись на фанерном ложе, Олег задался коварным вопросом: спать или не спать?

Лучше потерпеть еще полтора часа и принять вертикальное положение еще до прихода собачников. Это очень любопытная публика, а лишние свидетели сейчас не нужны.

Ему было, чем занять себя эти полтора часа…

Лицо убитого он рассмотрел. По возрасту это вполне мог быть Вавилов.

Олег никогда его не видел и знал лишь по рассказам старушек.

И ключ от квартиры Горюновой у него вполне мог быть. Как у временно приходящего мужа.

Итак, допустим, что это был Вавилов. Он просто пришел он за чемоданом на антресолях. И если бы не второй визитер, то Олег взял бы и скрутил старика.

И сейчас Вавилов сидел бы уже в кутузке, а журналиста, возможно, выпустили бы…

Но сейчас все только запуталось! Мог Вавилов убить Нину Ивановну? Мог! Но кто тогда убил его?

Если убийца один, то это не Вавилов!

Олег чувствовал, что очень хочет спать. А весь анализ ситуации сводится к примитивным и дурацким вопросам…

Через несколько часов он выложит всю информацию Савенкову и пойдет спать. Пусть мудрый шеф «Совы» сопоставляет факты, анализирует. И вообще, пусть начальство решает, как дальше ловить этого убийцу…

Этого или эту?

Простая мысль заставила Олега даже приподняться на его жестком лежаке…

А действительно, почему это убийцей не могла быть прекрасная Галина из «Хозяйственного магазина».

Она знала о чемодане. Это раз!

Она любила деньги. Это два!

Она не любила Вавилова. Это три!

Ей хорошо, конечно, получить большие деньги и Вавилова в придачу! Но гораздо лучше только деньги и без Вавилова…

С помощью этого чемодана старик покупал «молодую» невесту. Но Галина Семеновна сама могла проделать тот же финт и прикупить себе молодого жениха.

Тут есть с чем сравнивать! Тридцатилетний парень или Вавилов? Это две большие разницы! Тут не высшая математика, тут простая арифметика.

Олег встал и попытался припомнить виденный им силуэт в дверном проеме. Но он представлялся ему бесполой тенью. Разве что в брюках.

Пытаясь помочь своей памяти моторикой, Олег закрыл глаза, сгруппировался, как тогда на кухне, бросился вперед. Он резко повернул голову в сторону воображаемой двери…

Мелькнувший в его сознании силуэт обрел довольно пышный, виляющий женский зад…

Олег решил повторить опыт еще несколько раз. Он напрягся, готовясь к прыжку, и с закрытыми глазами «ворвался в холл квартиры».

Хорошо, что никто не видел его на детской площадке в пять утра. Это была еще та картинка!

Редакция газеты «Актив» оказалась более внушительной, чем ожидал Савенков. Охрана щеголяла в камуфляже. В коридорах сверкал мраморный пол и дубовые двери. В кабинетах было обилие молоденьких редакторов, кожаных кресел и импортной техники.

Редактор издания Илья Фокин, приглашая Савенкова, был предельно учтив и любезен: «Я мог бы приехать к вам, но обстоятельства так складываются. Не могли бы сами вы приехать ко мне. Я буду весьма вам признателен и благодарен»…

В телефонном разговоре Фокин ни разу не упомянул Дмитрия Назарова, своего ведущего корреспондента, который печатался под псевдонимом Азаров.

Или он чего-то опасался, или таким образом проявил уважение к Савенкову. Мы, мол, солидные люди, и так понимаем, о чем пойдет речь.

Савенкова явно ждали в редакции. Ребята на входе пропустили моментально. Чуть взглянули на паспорт и сразу, чего обычно не делается, взяли «под козырек».

А тремя ступеньками выше его уже ждала длинноногая девушка от Фокина. Она вела Савенкова по витиеватым коридорам, постоянно оглядываясь и улыбаясь какой-то импортной улыбкой.

Фокин встретил сыщика, как самого высокого гостя.

— Мне очень неловко, уважаемый Игорь Михайлович. Мне, мне надо было к вам приехать! Хотите кофе, виски, коньяк? Понятно, я тоже на работе.

— Я за рулем!

— И я за рулем! Но в переносном смысле. Наша газета мчится вперед, а соседние издания так и норовят подрезать, в бок ударить и грязью обдать.

— Понимаю, Илья Васильевич. В нашем деле тоже рулить приходится.

— Совершенно не то, дорогой Савенков! У нас, в средствах массовой информации совсем иной мир. Зависть, подставы, погоня за рейтингом. Страшная вещь! Все ниши уже заняты. И поднять себя можно лишь утопив соседа или угробив коллегу журналиста. Это я в переносном смысле сказал!