Чарлз Тодд - Свидетели Времени

— Надеюсь, я не помешала вам и не испортила ужин.

Он улыбнулся:

— Нисколько. Я взял на себя смелость и попросил миссис Барнет принести нам сюда чаю. — И, стараясь немного разрядить обстановку, добавил: — Вы живете здесь, в Остерли, мисс Коннот?

Он пригласил ее присесть. Она опустилась в кресло с прямой спиной, как будто проглотила палку, и напряженно ждала, пока он усаживался в другое кресло у камина.

— Да… Но я родом не из Норфолка, из Хэмпшира.

— Я был поражен тем, как заболочена гавань.

— Море отступало постепенно в течение десятилетий…

Мисс Коннот замолчала. Стены маленькой уютной комнаты, казалось, давили на нее, она все время беспокойно озиралась, ее руки находились в постоянном движении.

Она смотрела по сторонам, избегая смотреть в лицо Ратлиджа. Наконец глаза ее остановились на каминной полке с коллекцией фарфоровых тарелок. Открылась дверь, и появилась с подносом миссис Барнет, она принесла чай для двоих. Мисс Коннот явно испытала облегчение при ее появлении и обрадовалась.

Ратлидж поблагодарил миссис Барнет. Она поставила поднос на столик около локтя мисс Коннот и вышла. Когда дверь за ней закрылась, Ратлидж предложил:

— Хотите, я разолью сам?

Она, вздрогнув, подняла на него глаза:

— Да, если не трудно. Я… — и впервые на ее лице появилась слабая улыбка, а щеки слегка порозовели, — наверное, уроню чайник!

Он налил ей и себе чаю, спросил, сколько положить сахару, и протянул ей чашку.

Она откинулась на спинку кресла, обхватив обеими руками чашку, как будто грея их. После короткого молчания она, наконец, заговорила:

— Я пришла сюда спросить кое о чем, для меня необыкновенно важном. Прежде заглянула к инспектору Блевинсу, но он уже ушел домой, так сказал дежурный констебль. Мне не хотелось его беспокоить. Я не очень в ладах с его женой.

— Не знаю, чем могу вам помочь… — начал было Ратлидж, но она резко оборвала его:

— Это не государственный секрет! Я просто должна знать, этот человек, которого сейчас держат в полиции, он действительно убил отца Джеймса? Констебль предложил спросить у вас.

Теперь ясно, как она его нашла.

— Инспектор Блевинс действительно считает, что убил он. Это так.

— А что думаете вы?

Он ответил вопросом:

— Вы знаете Мэтью Уолша?

Она удивилась:

— Это его имя? Нет, понятия не имею, кто он такой.

— Он приезжал на ярмарку выступать на представлениях.

— О, я помню его. Он произвел впечатление. Почему они решили, что именно он убил отца Джеймса?

Мисс Коннот сделала глоток, и Ратлидж испугался, что она выронит чашку, так дрожали ее руки.

— Почему вы беспокоитесь за него?

Она как будто удивилась:

— Я за него беспокоюсь? Нет. Нет. Он меня совершенно не интересует. Я просто хочу знать, кто убил отца Джеймса, и все. Это очень важно для меня. Поэтому я и спросила.

— Вы прихожанка церкви Святой Анны?

— Я посещаю мессу. Но вы не отвечаете прямо на мой вопрос. Найден убийца отца Джеймса или нет?

— Мы не уверены, — сказал Ратлидж и увидел, как на лице женщины мелькнуло неуловимое выражение. Разочарование? Он не был уверен. — Но есть достаточно веские причины, чтобы считать, что убил Уолш. Впрочем, также есть невыясненные обстоятельства. Следствие и суд разберутся.

— Но я хочу знать! Я не могу ждать, пока тянется судебное разбирательство.

— Почему? Вы так любили отца Джеймса?

— Я его ненавидела! — вдруг выпалила она.

Ратлидж неожиданно вспомнил слова миссис Уайнер, что священника убили из мести.

— Это сильно сказано. Если вы его так ненавидели, то почему хотите знать, кто его убил, найден преступник или нет?

— Потому что я не хотела, чтобы его убивали! — воскликнула мисс Коннот с яростью. — Он разрушил мою жизнь, и я хотела, чтобы его за это повесили!

Ратлидж был потрясен.

Присцилла Коннот поставила чашку на поднос с такой силой, что расплескала чай.

— Мне не надо было приходить! — Она вскочила. — Не верьте тому, что я наговорила. Просто расстроилась, вот и все. Все в Остерли расстроены случившимся. И напуганы. Уже поздно, мне надо идти.

Он тоже встал.

— Нет. Я думаю, вы сказали правду. И поэтому сейчас должны все объяснить.

— Я просто хочу, чтобы нашли убийцу, это все! И подтвердили, что этот человек, как, вы сказали, его зовут?

— Уолш. Мэтью Уолш.

— Да, что Уолш и есть убийца. Но вы так и не сказали, считаете ли его виновным.

Она раскраснелась, и казалось, что сейчас расплачется. Неожиданно он почувствовал жалость.

— У нас пока нет достаточных доказательств. Только косвенные улики. Инспектор Блевинс ждет ответ на свой запрос, который может прояснить ситуацию. И пока держит Уолша под замком, до выяснения обстоятельств.

— О боже… Что ж, по крайней мере, вы откровенны. — Мисс Коннот огляделась в поисках сумочки, которая лежала на полу около ее стула, нашла взглядом и подняла.

— Простите, что прервала ваш ужин, инспектор, я живу одна, мне не с кем поговорить, вот иногда и теряю контроль над собой.

— Почему вы ненавидели отца Джеймса?

Она вздохнула, сдаваясь, провела рукой по лбу.

— Это было в далеком прошлом и не имеет отношения к полиции. Еще до того, как он стал священником. Я очень верила ему и как-то пришла за советом. Он его охотно дал, и я ему последовала. И разрушила свою жизнь, потеряла все, что любила. Он был таким заботливым, понимающим, нельзя было не поверить. И вот этот обманщик стал священником. Сколько еще жизней разрушил он своими советами, уверенный в своей правоте, непогрешимости и таланте убеждать. Но все это время я должна была жить, несмотря ни на что, и меня поддерживала только ненависть к нему. А теперь у меня ее отобрали! У меня ничего не осталось. И тот, кто его убил, заодно убил и меня.

Она быстро прошла к двери, и Ратлидж, глядя на ее бескомпромиссно прямую спину, позволил ей уйти.

Поднимаясь по лестнице, он вдруг вспомнил монсеньора Хольстена. Спустился снова в холл, нашел телефон в нише за стойкой и позвонил в Норидж.

Когда ему ответил запыхавшийся Хольстен, он назвал себя.

— Простите, я спешил ответить на звонок. Есть новости?

— Боюсь, что нет. Но у меня появилась одна загадка. Вы знакомы с Присциллой Коннот? Что вам о ней известно?

Монсеньор Хольстен задумался.

— Коннот? Что-то не припомню.

— Прихожанка церкви Святой Анны.

— Она была на мессе?

— Я не видел. Высокого роста, худая, с седеющими висками, темноволосая.

— Нет. Не могу вспомнить ни лицо, ни имя. Это важно? Вы можете спросить у миссис Уайнер, она наверняка знает.

— Может, это и не так важно, — с деланой беспечностью сказал Ратлидж. — Дело в том, что мисс Коннот давно знала отца Джеймса, и его смерть расстроила ее больше, чем других.