Александр Ольбик - Прощальный взгляд

Справа, из-за березок, появляется тощая фигура с папкой под мышкой. Вытирает платком пот. Ни к кому не обращаясь, внимательно разглядывает плакат, которым загорожен сожженный дом...

Незваный гость. (По-русски, с сильным акцентом) Кто тут ответственный?

Все молчат. Первой находится Светлана.

Светлана. Простите, уважаемый, а кто вам, собственно, нужен?

Гость. Я являюсь инспектором из языкового центра и хочу знать, кто здесь ответственный за это безобразие (указывает рукой на плакат, на котором по-русски написано "База отдыха")...

Светлана. Мы все ответственны за то, что здесь происходит. А что вам не нравится в этом художественном произведении?

Гость. Ни здесь, ни в каком другом месте Латвии не должно быть надписей, сделанных на каком-либо ином языке кроме государственного...И не говорите мне, что это язык великого Пушкинса и не менее великого Льва Толстойса. Я эти сказки уже слышал не раз...

Юля. Папа, я, действительно, нахожусь в Латвии, а не в ЮАР образца 1970 года?

Борис Наумович. В самой настоящей демократической стране...Не обращай, Юленька, на это внимания, просто мы имеем дело с пережитками социализма... При котором, между прочим, тоже запрещали учить и говорить на идиш и иврите...У каждого народа есть свой народ-мальчик для битья. И вообще...Первые десять лет после каждой революции -- это бесноватый карнавал для мерзавцев и политических недоумков...С этим уже ничего не поделаешь...

Боголь. Этот субъект явно из крысиного племени, и нарывается на взятку...

Игрунов. Я, кажется, его знаю, он когда-то работал сантехником в ЖЭРе... Страшно подумать, что песенные революции вытворяют с людьми...

Софья Петровна. (Теребя за рукав Василия Савельевича) Василек, отвези, пожалуйста, меня в наш вигвам, я больше не могу слушать этого филолуха царя небесного...

Боголь. (Не обращая внимания на жену) А чем, интересно, вам не нравятся Пушкинс с Толстымс...с Толстойсом? Тьфу, ты, черт, язык сломать можно!

Незваный гость. (Достает из кармана носовой платок и тщательно вытирает шею и лицо) Они мне очень симпатичны. Но их беда заключается в том, что они не знали латышского языка. И госпожа Брюквина Людмила тоже не знает и не хочет знать государственный язык, за что мы вынуждены были отстранить ее от педагогической деятельности... А на этой вывеске (указывает рукой на плакат), вызывающе, противозаконно, в ущерб интеграции...

Светлана. (Пытаясь быть убедительной) Это не просто вывеска, это произведение искусства, которое вряд ли подпадает под ваши законы...А на картине художник вправе самовыражаться как угодно и на каком угодно языке. Правильно ли я поняла ваше творчество, Роман Иванович?

Игрунов. Абсолютно правильно! (К гостю) А разрешите, уважаемый, узнать, кем мы будем после интеграции?

Гость. Странный вопрос... Очень странный...

Людмила. Вот я, к примеру, хохлушка...Значит, буду укрлатка, а вы, Роман Иванович, станете руслатом?

Игрунов. А кем станет Борис Наумович?

Борис Наумович. Само собой, я буду жидомассонским евролатом...

Людмила. А что -- неплохо звучит. Не то что чукча -- чуклат... Форменное безобразие...

Игрунов. Понятно, мы превратимся в новую общность людей, выведенных на берегах Балтийского моря...За это следует выпить.

Борис Наумович. Даже упиться до зеленых чертиков...

Гость. (Переходит на чисто русский) Я составлю акт и виновным придется заплатить штраф в размере двадцати минимальных зарплат...

Людмила. Ах, как напугал сердешный... Да я уже забыла, что такое одна минимальная зарплата, а он о двадцати глаголет...

Юля. А может, он хочет есть? Только на голодный желудок люди могут нести такую околесицу...

Людмила. (Наливает в тарелку супа и ставит перед гостем) Чем богаты... Думаю, не отравитесь, свежая крапивка со щавелем...

Гость. (Взяв в руки ложку, грозится ею) Закон есть закон... Я доложу куда следует (начинает есть)...По-моему, не хватает соли...

Людмила. (Подходит к гостю с дуршлагом и прикладывает к его лбу). Ничего, это у него пройдет, немного перегрелся на солнце. Бедный мой радикальчик, он хочет быть святее римского папы (обнимает его за голову и прижимает к своей груди), но мы прощаем ему эту маленькую слабость...Сейчас угощу салатиком из одуванчиков и мир восстановится в его разгоряченном сердце (ставит на стол миску с салатом).

Гость. (Быстро, не глотая, расправляется с салатом) Да, я уже слышу подступающую прохладу и мне хочется вытянуть ноги (ложится на лавку и уютно на ней устраивается) Ах, как я устал от поэтов!

Людмила. Успокойся, мой дорогой националистик, дай я тебе вытру сопельки (фартуком вытирает гостю нос), устал мой ненаглядный от государственных забот...Надорвался...

Гость. Да, да, очень устал. Я ведь на общественных началах, на пенсию не проживешь, коньки отбросишь...Супчик очень вкусный, но маловато соли. В салат из одуванчиков перчику бы красного и немного лимонной кислоты...

Людмила. Отдыхай, мой гурманчик, расслабься и пусть тебе приснится красно-бело-красный сон...

Гость. (Нараспев, засыпая) Высочайший критерий цивилизованности той или иной (интонационно подчеркивает) расы -- это ее готовность протянуть руку помощи менее удачливым народам... Вот вам моя рука, делайте с ней все, что хотите (протягивает Людмиле руку и та кладет в нее морковку, раздается храп, но гость остается лежать с вытянутой рукой, с зажатой в ней морковкой).

Юля. О, неандерталец, прочитавший Ницше...Все мышеловки для сердец опять расставлены...

Игрунов. Все гораздо проще...Существует три пола: мужчины, женщины и контролеры...

Борис Наумович. Не будем, однако, суровы...Все мы ходим под одним солнцем. Но по-моему, нам, дочка, пора на пляж...У тебя с собой купальник?

Картина третья

На заднем плане идет какое-то движение. Урчит движок автомобиля, того самого фургона, который несколько дней назад привез телеаппаратуру...Двое рабочих теперь ее грузят в машину, уносят антенну-тарелку... Машина уезжает... Из палатки выходит Роман Иванович, удивленно вертит головой, начинает делать приседания...

Игрунов. Ну и черт с ними, все равно нет в мире ничего такого, без чего нельзя обойтись...Впрочем, может, это воришки? (Делает руки рупором, кричит в сторону палатки Фраерзона) Борис Наумович, у нас ЧП, по-моему, это по вашей ментовской части...

Показывается Рубин.

Борис Наумович. Хорошо, что я Юлю оставил у ее подруги, а так бы позора не обобраться, живем, словно в проходном дворе...

Игрунов. Или все украли воры или это хозяева увезли всю телетехнику...А как узнать? В полицию надо звонить...

Борис Наумович. Надо позвать Люду, у нее лучше всех работает по утрам голова.

Людмила. (От стола) Я уже давно здесь и все видела. Я думаю, вчерашний гость настучал...

Игрунов. Не может этого быть. Человек, даже если он не славянин, не может так низко пасть... Притом он из другого департамента...Впрочем, сейчас всюду стучат...