Александр Кулешов - Сыскное агентство

– Вот и отлично. Да, Кар, вы ведь не говорили вашей подруге, где работаете?

– Да нет, понимаете, я думал…

– И правильно сделали. Очень правильно. Люди, тем более женщины, имеют о нашей работе совершенно искаженное представление. Что у нас тут сплошная стрельба, опасности, схватки с преступниками. Она бы боялась за вас, переживала. К чему это? А что вы ей сказали?

– Что я тренер по каратэ…

– Отлично! Отлично, Кар. Эта работа ведь много времени не отнимает, так что вы можете сказать, что будете совмещать ее с посещением Университета. Отсюда и деньги. Так что все в порядке. Пусть и она, и студенты считают вас тренером-каратистом. Увидите, это повысит ваш авторитет.

– Господин Бьорн, – нерешительно начал Кар, – вы говорили о том, что имеете в виду для меня новую работу. После того, как я кончу учебу, разумеется. Нельзя ли узнать какую?

– Ох, Кар, Кар, – рассмеялся вице-директор и снова хлопнул его по колену, – зачем быть таким любопытным? Пусть в свое время это будет для вас приятным сюрпризом. Для вас и, надеюсь, для вашей будущей жены. Вот так. Надеюсь, мы обо всем договорились?

– Конечно, господин Бьорн.

Бьорн встал, Кар поспешил последовать его примеру.

– Еще одно…– Вице-директор вынул из кармана небольшую визитную карточку: – Вот мой личный телефон. Вы теперь будете иметь дело непосредственно со мной. Так что в случае чего звоните по этому телефону. Ну, а если вы мне понадобитесь, я знаю, где вас найти, и дома, и у вашей очаровательной подруги. Даже у вашего друга Лоридана. Кстати, если он, да и другие спросят, так и говорите – решил прослушать курс в Университете, а в агентстве, мол, мне пообещали не загружать. Все необходимые указания и наш отдел персонала, и финансовый, да и Шмидт получат завтра же. Завтра ведь суббота. Отдыхайте, а с понедельника начинайте новую жизнь. Желаю удачи, Кар!

Бьорн пожал ему руку, проводил до двери. Кар спустился по лестнице. Дюжий охранник выпустил его в ночной сад.

Кар в задумчивости медленно дошел до своего «мерседеса». Сел за руль и долго сидел не включая мотор, устремив пустой взгляд на безлюдную улицу. Он повертел в руках визитную карточку, которую дал ему Бьорн. «Бьорн. Агент по рекламе» – значилось в визитке.

Кар включил мотор и поехал домой. Что же, завтра суббота, начинается уик-энд. Как обычно, они проведут его с Серэной вместе, уедут за город, будут купаться, загорать, пить пиво и есть креветок в маленьких прибрежных ресторанчиках, переночуют в каком-нибудь отельчике или туристском пансионе.

Там он поделится с ней своими новыми планами. Интересно, как она к ним отнесется? Наверное, будет довольна, даже счастлива.

Но вот почему не чувствует себя счастливым он? Ведь все так здорово! Он окончит Университет, изучит язык, получит повышение по службе, новую, наверняка более интересную работу, прибавку к жалованью. Он сможет жениться на Серэне, они купят дом… Все мечты на пороге осуществления. Так почему же что-то не дает ему ощутить полноту счастья? Почему что-то гложет его?

Кар вернулся домой, выпил стакан холодного молока и залез в постель.

Но еще долго ворочался, прежде чем заснул.

Утром он твердо решил начать новую праведную жизнь.

Долго, до седьмого пота, занимался физическими упражнениями, качал гантели, «раздвигал стены», отжимался, вел «бой с тенью», потом так же долго плескался под душем – то кипятковым, то ледяным. Плотно позавтракал… А дальше что?

Ему не совсем ясно было, как же с работой, идти или не идти? Хоть и суббота, но в «Оке» не существовало выходных дней. Однако он теперь в «Оке» или нет?

Ладно, все эти вопросы решатся сами собой. У него два свободных дня. После обеда (до обеда у нее частные уроки) они поедут с Серэной куда-нибудь далеко-далеко, он с ней посоветуется обо всем и с понедельника начнет действовать.

Он решил посвятить дообеденное время осмотру Университета, своей будущей «Alma maler». Это выражение он услышал однажды из уст Серэиы.

Знаменитый на весь мир городской Университет представлял собой город в городе. Он занимал огромную территорию в одном из пригородов, состоял из множества зданий, начиная от двухэтажных деревянных строений, увитых плющом, и кончая многоэтажными громадинами из стекла и бетона. Поскольку история этого учебного заведения насчитывала многие десятилетня, а каждое десятилетие что-то прибавляло, расширяло, дополняло, то Университет отличался довольно беспорядочной архитектурой: архаичное здесь чередовалось с ультрасовременным. Возникали новые лаборатории, хранилища, спортивные сооружения, общежития, столовые. Появились отели, где останавливались друзья и родственники студентов, а также абитуриенты, возникли стоянки для сотен машин, так как многие студенты имели свои. На территории Университета было четыре храма – костел, церковь, синагога и мечеть. Пусть небольшие, но все же! Несколько дискотек, концертный зал. Даже полицейский участок, хотя и считавшийся окружным, фактически «обслуживал» только Университет: служба в этом участке рассматривалась полицейскими, как самое строгое наказание. После туристов студенты были наиболее заметной популяцией в городе. Сами горожане, так сказать аборигены, оставались как-то незаметны.

Но если туристы, а к таковым причисляли всех, кто приезжал в город отдыхать, проводить отпуск или каникулы, развлечься, приносили аборигенам радость, иначе говоря – доходы, то студенты причиняли немало беспокойства.

Эти нахальные молодые люди заполняли кафе, бары, дешевые ресторанчики, пляжи, ночные дискотеки, улицы, площади, набережные (непонятно, когда они учились!).

Чужаки, временные жильцы, они вечно вмешивались в городские дела, что-то требовали, против чего-то протестовали. Господи! Слушали бы свои лекции, загорали бы, танцевали, флиртовали, уважали старших. Черта с два!

Среди студентов различались три четко обозначенные категории.

Первая действительно только и делала, что моталась по лекциям, засиживалась в библиотеках и читальных залах и даже на пляжах и в скверах не расставалась с книгой. Таких было меньшинство.

Вторая одевалась в странные одежды, по-уродски стригла и красила волосы, торговала на улицах какими-то поделками – серьгами, амулетами, поясками, браслетами, тихо колола себя и нюхала наркотики, курила, глотала всякую дрянь и пугала прохожих своим диким зловещим видом.

Наконец, третья категория, самая большая, хоть и училась, развлекалась, заводила романы – словом, делала все то, что положено делать молодежи, но, к сожалению, еще и боролась. За что, против чего? Определить это было не так-то просто.

В Университете существовало множество обществ, движений, групп, союзов, начиная от самого мощного «Борцов за мир, против войны» и кончая движением эсперантистов. Были клубы «Защитим кошек и рыб», «Дети – наше счастье» и «Пороть жестоких родителей» (бедная Элизабет – добейся этот клуб своей цели, она осталась бы без работы!). Было «Общество поддержки папуасов и эскимосов», «Движение против вооруженной полиции», «Союз заик», множество клубов спортивных болельщиков и, конечно же, болельщиков всевозможных музыкальных звезд и рок-ансамблей. Были «тихие» клубы филателистов, филуменистов, других коллекционеров, вегетарианцев, йогов, приверженцев различных религий, культов… Словом, кого только не было!