Ильдар Абузяров - Мутабор

– А теперь внимание! – успокаивая толпу, поднял руку Омар Чилим. – Ибо, клянусь, я не только иностранный наблюдатель, которого не смогла купить и запугать власть, но я еще и тот иностранец, к которому всю эту неделю во сне являлся Буль-Буль Вали. Клянусь, я тот самый иностранец, что послан Балык-Маликом спасти вашу страну!

– И что сказал тебе Буль-Буль Вали? – словно вопрошала тишина после прокатившихся вокруг оваций.

– Святой сказал мне, – отвечал Омар, – что ответственность за паразитирование властей на изнывающем и деградирующем ослином теле народа лежит на каждом из нас. На каждом, кто из последних сил на пределе возможностей не сопротивлялся сложившемуся паразитическому режиму, а наоборот, подчинялся ему. Кто пусть нехотя, но принимал правила порочной игры и плясал под дудку власти, как безмозглое животное.

Ибо нашими главными врагами являются наши пороки. Свиная нечистоплотность, крысиная зависть, слоновая толстокожесть, змеиные интриги, крокодилова жадность, бегемотова лень.

Мои скитания в Кашеваре научили меня, что чудеса делают обычные люди, живущие в обычных домах, ходящие по обычным улицам и говорящие обычные слова.

Чтобы нам, кашеварцам, выжить и выстоять, мы должны победить эти пороки. Но при этом нам надо научиться быть абсолютно честными перед собой и ближними, задавшись целью своими руками сделать нашу жизнь правдивее и богаче. Моральная революция и нравственное возрождение будут болезненными, потому что линия фронта проходит по трещинам душ. А граница между убивающей ложью и воскрешающей правдой идет не по межевым линиям и неживым картам, а по сердцу каждого из нас.

Омар говорил с придыханием, чувствуя, что его сердце вот-вот разорвется. Может быть, он говорил самые важные и, главное, выстраданные слова в своей жизни, убивая свой звериный нафс. Говорил, несмотря на данное себе обещание больше ни разу не упоминать о святом, дабы не прослыть сумасшедшим.

– А еще, – прижимал Омар к сердцу микрофон, который через эфир расцветал в сердце каждого собравшегося, – святой сказал мне, где зарыты несметные сокровища Кашевара. Алмазные копи спрятаны в районе Чинчигарских гор. И если мы не отдадим этот участок в концессию, а создадим свою национальную корпорацию, будем дружно и честно трудиться на его разработке, то в Кашеваре жизнь станет намного лучше.

Но Буль-Буль Вали просил при разработке месторождения бережно относиться к природе. К природе вообще и природе человека в частности. Мы должны прислушиваться даже к горам, где живут розовые скворцы. Необходимо отменить байские охоты с загонами и перестать продавать воду из водохранилища соседним странам в таком вопиющем количестве.

– Да! – заревела толпа. – Все правильно говоришь! Мы со всем согласны!

– Бог с ними, с агентами западных мировых корпораций, – выразительно посмотрел на Гураб-ходжу Омар. – Для процветания наших кишлаков и городов нам придется бороться с самыми опасными шпионами и преступниками – с собственными самоубийственными животными привычками, накопленными за жизнь, включая лень, разврат, корысть, зависть, трусость и продажность с разобщенностью.

Так, кажется, нас учил Буль-Буль Вали… А еще, – добавил Омар, вновь ловя волну и чувствуя колоссальную поддержку, – одиннадцать часов уже пробило, и пора всем идти на штурм цитадели, чтобы смести эту проворовавшуюся и завравшуюся власть.

Если мы не сделаем этого сейчас и здесь, то коррумпированные, повязанные друг с другом клановым родством чинуши и силовики найдут, как усидеть в своих крутящихся креслах и остаться у власти. И будут вечно устраивать из своего народа зоопарк. Мы не звери, у нас есть человеческое достоинство, и мы не дадим больше обращаться с собой как со скотом!

– Все на штурм! – уже срывая голос, указывал пальцем на цитадель Омар. – Я знаю, дворец эмира соединяет со стадионом тайный переход, и кто первый им овладеет, тот и победит. Все к стадиону!

И в этот самый момент, внезапно осветив площадь, полыхнула молния и полил дождь.

И тут же, – это отлично было видно со сцены, – словно подхваченная стихией, толпа, запрудившая площадь, прорвала плотину оцепления и ринулась по проспекту к цитадели Кашевара. И эту могучую реку уже ничем нельзя было остановить.

На этот раз толпа несла Омара во дворец, не сворачивая на футбольный стадион. Не стали преградой и сметенные в долю секунды ворота. Не остановились кашеварцы ни перед золоченой лестницей со львами у подножия-основания здания, ни перед орлами на двух столбах в самой верхней точке перил. Потом крышу у толпы сорвало, и она проникла внутрь через рухнувшие двери.

Мародерствовали без удержу. Кто-то откручивал золоченые ручки, кто-то выдирал с корнем позолоченный шпингалет на память.

Вместе с Ширханом Омар одним из первых очутился в личном кабинете эмира и мэра. Он до сих пор не мог поверить, что ему удалось произнести с трибуны столь зажигательную речь и направить людей на штурм. Расхаживая по черно-белым плиткам, а затем встав напротив большой фигуры короля белых, он снова и снова вспоминал, как стоял на трибуне и как по мановению его руки свершилось то, что народ Кашевара давно заслужил.

Омар чувствовал себя победителем и самым счастливым человеком на всей земле. Волна необъяснимого воодушевления поглотила его с головой и захлестывала всех, кто в этот момент был рядом. В остро атакующей игре он поставил сначала шах, а теперь вот и мат королю Кашевара.

Конечно, никакого эмира и мэра во дворце не было. В это самое время его «белолобый верный гусь» уже, должно быть, набирал высоту. Салон самолета по размерам был не меньше, чем личные апартаменты, и мэру казалось, что он по-прежнему в своей резиденции и что это флигели дворца, а не крылья лайнера, отбрасывают тень на плантации риса и чая.

Удобно развалившись на диване, правитель Кашевара получал по телефону гарантии личной безопасности от президента одной из дружественных стран. Эксмэр знал, что серые гуси живут в таком сообществе, где царит сплошной альтруизм и где узы любви и дружбы не позволяют членам группы бороться за власть, нанося друг другу вред. А еще серые гуси выбирают исключительно экологически чистые и безопасные места.

Что касается зоопарка эмира, то захватившие дворец увидели весьма интересное зрелище. Взрослые хищники сидели в вольерах и клетках. В пруду-бассейне во внутреннем дворе расхаживали фламинго и плавали цесарки. Детеныши кошачьих, словно хозяева, вольготно и вальяжно разгуливали по залам резиденции. Черная пантера, кавказский гепард, пустынный леопард и снежный барс. Тотемные представители четырех основных кланов страны.