Ренато Оливьери - Пикник с кровью

- В нашем случае можно посчитать подозрительным элементом. Я говорю ясно?

- Не понимаю.

- В своем письме вы указываете на прискорбный случай, при котором погиб ваш друг.

- Я не покажусь слишком любопытным, если спрошу, как вы через сегодняшнее письмо добрались до меня?

"Джорнале" лежала сложенной на столе, наполовину прикрытая железнодорожным расписанием. Значит, Рената Орландо не обратила внимания на то, о чем они говорили в конце вчерашней встречи.

- Следим за газетами, - сказал комиссар, многозначительно взглянув на Надю. - Именно она читает их с особым вниманием.

- Поздравляю.

- Единственный пожилой человек, убитый на Центральном вокзале в рождественские дни, был Этторе Ринальди, шестидесяти семи лет. Капитан. Как раз вашего возраста.

Он медленно покачал головой.

- Его убили. Самым подлым образом. За горсть монет и две сорочки.

- Две сорочки?

- Вы не слышали? В чемодане, который был при нем, обнаружили книгу и немного грязного белья. Анжела говорила, он взял в дорогу две сорочки, а в чемодане их не оказалось.

- Кто такая Анжела?

- Синьора Бьенкарди - добрая приятельница Этторе.

- Я читал в деле, что он был вдовцом.

- Уже несколько лет.

- Вы знали его жену?

- А как же. Невероятная была зануда, постоянно на что-то жаловалась. Мечтала жить в провинции, в Павии - она родом из Брони, - а жить и умереть пришлось в Милане.

- А что представляет из себя Анжела?

- Ей еще нет пятидесяти. Думаю, лет сорок семь, сорок восемь. Впрочем, точно не знаю. Живет на улице Поджи.

- Чем она занимается? Домашняя хозяйка?

- Преподает французский в церковной школе.

- А друг ваш где жил?

- На улице Баццини. Мы все жили в тех краях.

- Я тоже, - сказал Амброзио, - в детстве жил на улице Баццини. Интересно, не правда ли?

- Этторе жил в двухэтажном домике, перед которым растет пальма, знаете? Он называл это место оазисом улицы Баццини.

- Где вы познакомились? - спросила Надя, и оба повернулись к ней, потому что она до сих пор сидела молча.

Впервые за весь этот долгий разговор Капитан прищурил глаза, и тень улыбки пробежала по его обычно хмурому лицу.

- На борту одного катера. Он курсировал по маршруту Триполи - Крит Триполи. Тогда мы впервые шли этим маршрутом, чтобы миновать Сицилийский канал, где англичане топили наши корабли один за другим. Этторе был парень веселый, мы чувствовали себя как в отпуске, стояла жара, был конец июля, многие страдали от морской болезни. Этторе носил при себе, в бумажнике, фотографию девушки в купальнике, говорил, что обручен, звали ее Леда, и мы стали называть его Лебедем, Леда без Лебедя. Никто не думал о том, что случится потом, месяца через четыре.

- Этторе не попал в плен, как вы?

- Он вернулся на родину в сорок втором и потом провоевал всю войну, вплоть до апреля сорок пятого.

- Офицером?

- Кто, Этторе? Он мог быть кем угодно, только не офицером. Не смог бы командовать даже детьми в младшем классе. У него была только храбрость, он не знал чувства страха. Еще в детстве в своей деревне залез на крышу дома и спрыгнул оттуда с зонтиком, сломав себе ногу. Кстати, его двоюродный брат погиб в Кении в схватке с носорогом, много лет назад. Это у них семейная черта. Его отец имел медаль за храбрость.

- Не знал чувства страха? Как это возможно? - недоверчиво переспросила Надя.

- Есть люди, которые боятся перейти дорогу за городом, оглядываются сначала направо, потом налево. Другие, наоборот, не думают о том, что может случиться. Полагаю, что все дело, - Де Пальма поднес указательный палец к виску, - в складе мозгов. Я, например, испытывал жуткий страх, когда надвигались, гремя гусеницами, танки. Нужно было делать огромное усилие, чтобы остаться в окопе, не вскочить, не побежать. Я даже молился.

- Как вы думаете, Этторе Ринальди в ту ночь защищался?

- Если только на него не напали внезапно, исподтишка.

- Он ходил с оружием?

- Нет. Он хорошо стрелял, мы даже иногда ходили вместе в тир, но оружия с собой не носил.

- А вы?

- У меня всегда "беретта" в бардачке машины.

- Вы заходили к нему домой, на улицу Баццини?

- Раз в неделю, по четвергам. Мы играли в карты. Правда, в последнее время как-то потеряли друг друга из виду. А были периоды, когда мы почти не разлучались, как.., как настоящие братья. Когда я жил с Антонией, Этторе был для меня как громоотвод. Ходили ужинать в ресторанчик на Ламбрате, рядом с вокзалом, или в тратторию на улице Феста дель Пердоно, в двух шагах от университета. Он приходил в ярость, когда видел всякие надписи на стенах и листовки со всевозможными протестами.

- А вы?

- Меньше, чем он. Я никогда не был таким экспансивным.

- Держали злость внутри, в нафталине, - прокомментировал Амброзио. Потом он часто спрашивал себя, нарочно произнес эту фразу или она вырвалась нечаянно?

Капитан вдруг покраснел, он старался изо всех сил сохранить спокойствие.

- Вы считаете меня дураком? Знаю, куда клоните, комиссар. Вы меня подозреваете. Да, вы думаете, что я брожу ночами по улицам, отправляя в ад мерзавцев, сделавших город непригодным для жизни, превративших его в дикие джунгли.

- Уверяю, у меня нет подозрений в отношении вас. По крайней мере в этот момент. В конце концов вы хорошо знаете, я вам говорил и повторяю, что живу между предположениями и сомнениями. Это не моя вина, Капитан.

Де Пальма расслабил пальцы, сжатые в кулак, и провел рукой по лбу, покрытому испариной.

- Ну, а после того, как погиб синьор Этторио Ринальди, вы бывали в доме на улице Баццини?

Надя задала как раз тот вопрос, который готовил Амброзио. "Молодец"", подумал он.

- Нет, ни разу.

- Квартира принадлежала ему?

- Он купил ее лет двадцать назад.

- Наверное, оставил завещание?

- Послушайте, почему вы не зададите этот вопрос Анжеле? Она знает про Этторе все.

- Тогда представьте нас, хотите?

- Сегодня вечером?

- Позвоните, мы поедем сейчас же.

- А нельзя ли отложить до завтра?

- У вас дела? Обещаю, мы управимся быстро. Достаточно, если вы побудете при разговоре несколько минут, потом можете уйти. Будет лучше, если синьора увидит нас вместе с вами.

- Вы правы. Анжела еще не в себе. Она видела Этторе в морге. Я сам ее провожал.

- А как полиция ее нашла?

- В чемоданчике у Этторе, в боковом кармане, была рамочка с разбитым стеклом, а в ней фото Анжелы. На обратной стороне был адрес и имя фотографа.

- Он всегда брал фотоснимок с собой в дорогу? - спросила Надя.

- Он был влюблен в нее.

Капитан сказал это, как будто завидовал старому другу.

- Анжела, во всяком случае, заслуживала такой любви. Влюбленные всегда немножко смешны. Может, именно поэтому я... - он посмотрел на Амброзио, потом на Надю, светлые глаза закрылись на мгновение, потом снова открылись, - " я старался никогда не выглядеть сентиментальным и проявлял осторожность, может, даже излишнюю.