Мария Жукова-Гладкова - Дама, которой не было

Интересно, а до компенсации из ее имущества американец додумается или нет? По-моему, он вполне мог это сделать. Если Анжелика Львовна на самом деле мертва…

Признаться, я не знала, что и думать.

Я постоянно следила за Глебом, сесть рядом с которым у меня не получилось. Я оказалась рядом с Демпси, как, вероятно, и планировалось с самого начала. По крайней мере, когда мы с ним вошли в зал, стол (то есть сдвинутые столы, принесенные с разных этажей) был уже накрыт, кое-кто за ним сидел и поминал Анжелику Львовну в индивидуальном порядке. Среди них оказались двое американских коллег Демпси.

Нас с ним сразу же проводили на определенные места. Потом и других прибывающих разводили по местам. Этим занимались двое наших мужчин из редакции. Не знаю, была ли рассадка запланирована заранее или они принимали решение, когда видели приезжающих с кладбища. Скорее второе.

В разгар песнопений Демпси отправился к себе в кабинет с очень кислой миной, повторив, что ждет меня после окончания «мероприятия». А я стала продвигаться в сторону Глеба, болтавшего с одной хорошенькой секретаршей, работавшей на пятом, «хозяйском» этаже. Незнакомый молодой мужик, который на кладбище стоял у изголовья, на поминки не приехал. Собрались не только представители нашей редакции, но и представили других журналов и телевидения, и наши рекламодатели. Леночка пригласила тех, с кем мы на самом деле постоянно имеем дело или просто сталкиваемся, работая на одном рынке. Кое-кто воспользовался возможностью пообщаться в неформальной обстановке и, судя по выражениям лиц, вел какие-то переговоры или просто обсуждал возможные направления сотрудничества в будущем.

Глеб увидел, что я приближаюсь к нему, и улыбнулся. Девушка повернула голову, заметила меня, и на ее очаровательном личике появилась недовольная гримаса.

– Я на десять минут забронирую Глеба, – мило улыбнулась я ей. – Нам нужно обсудить один рабочий момент. Потом он будет в твоем полном распоряжении.

– Пошли покурим, – сказал мне законный муж Анжелики Львовны, хотя не курил сам и знал, что не курю я. Или уже забыл, что я не курю. Но сам он навряд ли пристрастился к табаку, потому что всегда стоял за здоровый образ жизни и свое драгоценное здоровье очень ценил.

Мы вышли на лестницу, где народ на самом деле курил.

– Пошли ко мне в кабинет, – предложила я.

Глеб сразу же согласился. Возможно, тоже хотел со мной побеседовать на какие-то животрепещущие темы, которые не следует обсуждать при свидетелях.

У меня в кабинете Глеб плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу, демонстрируя дорогой ботинок, и вопросительно посмотрел на меня с легкой улыбкой на устах.

– Ты по поручению американца? Или по своей инициативе?

– И то и другое. Что за мужик был на кладбище?

– На кладбище было много мужиков, – хмыкнул Глеб. – Слушай, у тебя коньячка не найдется?

Я встала, подошла к бару, имевшемуся у меня в кабинете, достала «гостевой» коньяк и пузатый бокал и поставила перед Глебом.

– Самообслуживание, да? А помянуть начальницу?

– А есть кого поминать?

Рука Глеба с уже зажатой в ней бутылкой замерла в воздухе. Глеб поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

– Этот вопрос тебе будет задавать Алистер Демпси. Или его адвокаты. Он, кстати, жаждет получить компенсацию – потраченного на похороны, поминки, а потом еще и за моральный ущерб. Возможно, еще что-то придумает. Или его адвокаты придумают. Слышал, наверное, что американцы страсть как любят судиться? У них очень хорошо головы работают насчет того, за что можно получить компенсацию.

– Это Демпси решил, что похоронили не Анжелку?!

Я кивнула.

– А ты?

– После того как Демпси поделился со мной своими сомнениями, я тоже задумалась.

– Она что, прорезалась? От Демпси что-то хотела? У тебя есть основания считать, что именно Анжелка подложила тебе какую-то свинью?

– Ой! – сказала я.

И на самом деле задумалась. А могла ли на меня покушаться Анжелика Львовна? Не знаю, почему. Важен сам факт. Выстрелить она точно могла. Моральные и нравственные нормы она понимала очень своеобразно. То есть они для нее просто не существовали. Да и глыбу бы, наверное, тоже могла сбросить. Она была сильной женщиной. Спортом занималась активно.

Глеб внимательно следил за изменениями выражения моего лица.

– У тебя что-то случилось? – спросил он.

– Случилось. Но сейчас речь не о том. Похоронили не Анжелику Львовну?

– Без комментариев.

– Глеб, ты ее опознавал! Я прекрасно понимаю, из каких соображений ты ее опознал! Но ведь у тебя могут возникнуть серьезные неприятности! Ты об этом подумал?!

Глеб удивленно вскинул черные густые красивые брови, вероятно, доставшиеся ему от восточного папы.

– Наташенька, солнышно, до меня Анжелку опознали два человека! У соседок не возникло сомнений, что это она! А после меня ее еще опознал и родной сынок, которого ты, кстати, видела на кладбище.

– Что? – шепотом спросила я.

– Ага, – кивнул Глеб, хлебнул коньячку и расхохотался. – Сынок выплыл из тумана. У меня, признаться, была мысль потребовать генетическую экспертизу, по потом, просчитав все варианты, я отказался от этой мысли. Лучше я ему отстегну часть наследства – и получу все остальное.

– Но за полгода многое может произойти!

– Может, – согласился Глеб. – Но я решил не выступать и получить только положенное мне по закону как вдовцу. – Глеб захохотал и хватил еще коньячку, сказав, что пьет за мое здоровье.

– Где Анжелика Львовна?

– Понятия не имею. И, кстати, я до разговора с тобой окончательно не был уверен, ее закопали или не ее. Поведай, как Демпси это определил?

– Глеб, ты же с ней жил! Ты должен знать тело! Пусть лицо снесено выстрелом, но тело…

– Ты что, считаешь, что я тело покойницы рассматривал?! Ты считаешь, что я больной на голову? Ты в морге на опознании когда-нибудь бывала? Да я там сам чуть с покойниками не остался! А как увидел эту башку, наполовину снесенную…

– Тебе должны были показать тело для опознания, – твердо сказала я. – Ты спал с этой женщиной…

– Знаешь, со сколькими женщинами я спал? Я вначале учет вел. Многие мужики так делают, то есть молодые парни. А некоторые и до старости имеют специальную тетрадочку или, следуя веяниям времени, отдельный файлик. Ставят оценочки или просто плюсики, а кому и минусики. Что-то комментируют – для себя, чтобы вспоминать в старости о подвигах молодости. Мне это надоело где-то на четвертом десятке. Ну какая разница, какую я оценку поставлю той или иной бабе? Если мне понравилось, я и так с ней снова встречусь, а если не понравилось, то больше не буду. Или буду за бабки. Для дальнейших ссылок мне не надо.

– Ты сколько времени жил с Анжеликой Львовной?!