Мария Жукова-Гладкова - Дама, которой не было

Мы вошли в квартиру. Актрису нашли в спальне. Она не напилась. Она не наглоталась таблеток. Она просто рыдала все утро, а теперь, похоже, у нее даже не осталось сил рыдать. Она так и лежала в спортивном костюме и кроссовках.

Следующие часа полтора мы с бабулькой приводили актрису в чувство. Наконец она, можно сказать, стала адекватна.

– Вы? – уставилась она на меня.

Я, теперь актрисе, повторила, что готов сделать наш журнал. Бабка тут же меня поддержала. Актриса глубоко задумалась, потом опять посмотрела на меня.

– Вы сейчас главный редактор «Dolce Life»?

Я покачала головой и объяснила ситуацию.

– Вы присутствовали на похоронах Романицкой?

Я кивнула.

– Кто ее опознавал?

«Ах, вон откуда ветер дует…»

Я сказала, что муж, с которым она не успела развестись, и взрослый сын.

Актриса задумалась. Значит, у нее есть веские основания считать, что Анжелика Львовна жива? И фотографии, появившиеся в «Желтом городе», – из ее коллекции?

– Фотографии делала Романицкая? – спросила я нейтральным тоном.

– Не знаю. Я была неадекватна. Я не помню, кто тогда приходил и кто уходил. Я думала, что моя жизнь кончилась. Но предъявляла их мне потом Романицкая.

Бабка очень заинтересовалась услышанным.

– Почему ты не пошла в полицию?! – закричала она на актрису. – Шантаж – это уголовное дело!

– Вы видели фотографии? – спокойно спросила актриса, закуривая тонкую сигарету.

– Что хотела Романицкая?

– Вы в курсе, что она занималась шантажом?

Я рассказала про лесбийские фотографии, про Аню Бояринову, про ее отца-банкира, про пакеты со снимками, которые получила сама. Бабка то и дело хваталась за сердце. Актриса слушала спокойно и внимательно.

– Что от вас хотела Романицкая? – снова спросила я.

– Дважды – чтобы я дала согласие на съемки в определенных фильмах.

– Вы соглашались?

– Да. Хотя в то же самое время предпочла бы сниматься в других.

– Зачем ей это было надо?

– Бабки, – пожала плечами актриса.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Я не знаю, как именно она участвовала в тех проектах, но как-то участвовала. Я получала за те роли хорошие деньги. Но мне они были неинтересны. Хотя принесли известность… Но фильмы-то дурацкие. Мне хотелось более серьезных ролей. То есть, насколько я понимаю, Романицкая на снимках зарабатывала опосредованно. Не прямо просила денег, а заставляла людей участвовать в каких-то проектах.

«Опять власть над людьми», – подумала я.

– Эта гадина к тебе заявлялась и предъявляла снимки? – уточнила бабка.

Актриса кивнула.

– Я была в шоке, когда все это увидела, – призналась женщина.

Она теперь и без профессионального макияжа выглядела неплохо. Вот только губы ей надо было бы подкачать гелем. Над зубами поработал дорогой стоматолог, волосы хоть и не блестели, но были в хорошем состоянии. Свой цвет у корней не проглядывал, волосы были чистыми. Одутловатость отсутствовала, даже при полном отсутствии косметики. Глаза покраснели и припухли от слез, но это – другое. Это пройдет. И еще есть линзы, накладные ресницы, маски…

– Я не хотела, чтобы эта дрянь всплыла, – продолжала актриса. – Не хотела, чтобы мои поклонники видели меня в разобранном виде. Чтобы Бондаренко видел, как я переживала его уход, как я опустилась! Хотя ему, наверное, было плевать… В общем, мне этого страшно не хотелось, и платить особо высокую цену за то, чтобы не всплыло, не было нужно.

– А деньги эта гадина от тебя никогда не требовала? – спросила бабка.

Актриса покачала головой.

– Я сама предлагала. Просила назвать цену. Романицкая только смеялась мне в лицо. Говорила, что я ей еще нужна.

– Что случилось в последнее время?

– Она пришла ко мне ночью.

– Анжелика Львовна?!

– Та, которую недавно пристрелили в своей квартире? – уточнила бабка.

Актриса кивнула.

– Ты почему об этом никому не рассказала? – закричала бабка. – Ты почему полицию не вызвала?

– Вы посчитали, что она явилась с того света? – спросила я.

Актриса глубоко затянулась сигаретой, выпустила дым в потолок, потом снова посмотрела на нас с соседкой.

– Я была очень усталой. Встала в половине седьмого утра, весь день на ногах, легла в два. Вначале я решила, что мне снится дурной сон.

– Анжелика Львовна выглядела… как обычно? – я не знала, как лучше сформулировать вопрос.

– Нет. Вы какие-нибудь вампирские саги смотрели?

Я покачала головой. Бабка кивнула.

– А что-нибудь про оживших покойников? – посмотрела на меня актриса.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Она была в маскарадном костюме.

– Теперь я думаю, что да. А когда проснулась, вроде только опустив голову на подушку… И свет они еще какой-то странный поставили. У меня такого нет. Значит, с собой принесли.

– Она была не одна?!

– С двумя сопровождающими.

– Что?!

Я даже представить не могла, кого Анжелика Львовна взяла себе в помощники. Вроде бы у нее не было подруг. Или были? Я же ничего не знала про ее жизнь вне офиса. И никто не знал. Анжелика Львовна никого в нее не пускала. Хотя надо будет поговорить с Глебом, законным мужем Анжелики Львовны. Может, она уже и к нему заявлялась? Но он-то считает, что похоронили не его жену! И его таким трюком не проведешь!

– Ее сопровождали двое. Больше ничего сказать не могу. В общем, это был спектакль. Но я же сама актриса… Да, меня подловили в момент страшной усталости, зато на следующий день я уже хорошо соображала. Я не знала, у кого спрашивать, Романицкую похоронили или нет. У молодого мужа? Я с ним не знакома. Я не исключала, что он в этом деле преследует какие-то свои интересы.

Я кивнула.

– Наташа, вы знаете, она мертва или нет?

– Точно не знаю. Думаю, что нет.

Актриса усмехнулась.

– Что она хотела на этот раз? – спросила я.

– Чтобы я пошла в прокуратуру и призналась в ее убийстве.

– Вот гадина-то! – воскликнула бабка.

– Я немного посмотрела спектакль, который для меня подготовили, потом схватила пепельницу, которая всегда стоит у меня на прикроватной тумбочке, и запустила в Романицкую. Она, отдать ей должное, увернулась, и пепельница попала в глаз девке, которая ее сопровождала. Девка заорала, парень хотел броситься на меня…

– Парень? Был еще и парень?

– Да, я же сказала: двое сопровождающих. Парень и девка. Или мужик и баба. Я не смогла определить возраст. Они все были в масках. Ну, в общем, я вскочила с кровати, то есть скатилась, чтобы взять гантель. У меня под кроватью гантели лежат, с которыми я упражнения делаю. В общем, они сделали ноги. Но у меня осталось очень неприятное ощущение… Потом было еще два звонка. Не знаю, Романицкая звонила или нет. Я ее по голосу не узнаю. Я посылала подальше.

– Знаешь, лучше такие фотографии, чем в тюрьму садиться за убийство, которое не совершала, – сказала бабка.