Александр Чернов - Музей боевых искусств

Девица лежала ко мне головой. Она закинула голову и удивленно глянула на меня.

— Но зачем нам нужно торчать у окна?

— Было бы лучше, если мы сидели на улице на скамейке и на ней ждали возвращения с работы Джона? — Я вновь уставился в окно. — Нам не только нужно дождаться иностранца, но еще и проследить, в каком номере он живет. Более того, эту миссию я возлагаю на тебя. Мою персону он знает, и если меня заметит, то сразу же вызовет полицию. Ты же ему незнакома, поэтому действовать можешь более свободно.

— Но, Игорь, — закапризничала Дашка, — я же сейчас вырублюсь и до утра не поднимусь. Или же если встану, то мне снова потребуется допинг.

Я оглянулся на Дашку. Она все еще лежала, задрав голову. В ее глазах было вопросительное и в то же время умоляющее выражение. Она наверняка ждала от меня предложения пропустить стаканчик водки. Вот навязалась на мою голову, алкоголичка.

— Ты когда пить бросишь? — обманывая ожидания девицы, поинтересовался я.

Дашка была разочарована.

— Завтра, — буркнула она. — А сегодня бы еще вмазала.

Я секунду раздумывал. В состоянии синдрома абстиненции от нее не будет никакого толку. Что ж, придется уступить.

— Ловлю на слове! — Я наставил на Дашку палец. — Сегодня покупаю тебе чекушку, а с завтрашнего дня ты не берешь в рот ни капли спиртного. Пора выходить из запоя. Но пою я тебя сегодня только после того, как мы вычислим номер, в котором поселился Джон.

— Договорились! — просияла Дашка и опустила голову. — Будите меня через два часа.

Мы занялись каждый своим делом. Моя напарница захрапела; я же, уставившись в окно, принялся разглядывать пешеходов, обращая особое внимание на тех, кто направляется в сторону гостиницы.

…Сидел я у окна, вглядываясь в лица, не два часа, как планировал, а три — до тех пор, пока в глазах от напряжения не зарябило и не потянуло в сон. Потом, не отрывая взгляда от окна, ибо близился конец рабочего дня и иностранец мог по-явиться в любую минуту, стал будить девицу.

— Даша, Даш!.. — забубнил я, настраиваясь тянуть эту песню долгое время.

Так и случилось. Наконец после того, как я в пятидесятый раз проныл имя девушки, она тяжело поднялась с кровати и отправилась в ванную умываться. Пять минут спустя, весьма недовольная своим состоянием и предстоящим скучным занятием, Дашка сменила меня у окна. Я был уверен, что девица справится с возложенным на нее заданием, ибо ее будет подогревать мысль о скорой выпивке, поэтому со спокойной совестью завалился в постель и тут же уснул. Ох и устал же я за сегодня.

Проспал я всего полчаса, а разбудила меня Дашка, которая вдруг воскликнула:

— Идет! Точно Джон! Он в этой же одежде выходил из гостиницы! — С этими словами она, насколько это было возможным для ее тяжелого похмельного состояния, поспешила к двери.

— Если не упустишь Джона и узнаешь, в каком номере он живет, — вскричал я, подскакивая, — покупаю еще и бутылку пива!

Дашка почувствовала прилив сил и на максимальных оборотах выскочила в коридор. Я кинулся к крохотному балкону, открыл дверь и выглянул на улицу. Некто похожий на Джона входил в гостиницу. «Только бы не разминулся с Дашкой», — подумал я, прикрывая дверь.

Девица появилась пятнадцать минут спустя. Довольная до такой степени, что впору лимон есть, иначе физиономия от улыбки треснет.

— Есть! — выбросив вверх кулак, с порога воскликнула она. — Вычислила! Короче, — произнесла она возбужденно и уселась на кровати напротив меня, — спустилась я на лифте на первый этаж, а он как раз в лифт входит. Ну, я дурочкой прикинулась и не выхожу. Джон этот говорит: «Мне наверх, на пятый, а вам?» Я отвечаю: «И мне туда же, я к знакомой заходила, а потом не на ту кнопочку нажала и, вместо того чтобы на пятый этаж подняться, на первый съехала». Ну мы и поехали до пятого этажа. Я из лифта вышла, специально замешкалась, а когда Джон вперед пошел, я за ним неторопливо отправилась. Когда он в номере скрылся, я прошла мимо двери и на цифры посмотрела. В пятьсот пятьдесят восьмом номере он остановился.

Я облегченно вздохнул и радостно потер руки.

— Половина дела сделана. Осталось только в номер к нему попасть.

— Ни много ни мало, — усмехнулась Дашка.

Свое обещание я выполнил, сгонял в буфет, принес чекушку и бутылку пива… а потом в течение вечера еще три раза бегал туда же. Два раза приносил для Дашки по бутылке пива и под занавес приволок еще одну чекушку. Здорово девица повеселилась. В этот вечер я понял, что ничего нет хуже, чем пьяная баба.

Вчера я полночи не спал, все раздумывал над тем, как попасть в номер к Джону. Выламывать дверь, конечно же, было нельзя — сразу бы попались. Ключ у портье тоже вряд ли удалось бы раздобыть. Даже если бы Дашка смогла каким-нибудь образом отвлечь внимание портье, я не смог бы стянуть ключ со стенда — слишком много было наблюдателей в фойе. Нельзя было проникнуть и через окно — пятый этаж высоковат даже для профессионального скалолаза, а для меня и подавно. Так, перебрав в уме множество способов, с помощью которых можно было бы добиться желаемого, и ни на одном не остановившись, я уснул.

А вот сегодня с утра, когда горничные, шумя пылесосами, взялись за уборку гостиницы, я понял, как можно попасть в апартаменты иностранца. Растолкал Дашку, отправил ее умываться, а после объяснил, что от нее требуется. С трудом ворочая тяжелыми мозгами, девица все же сообразила, что я от нее хочу. Прихватив сотовый телефон, она вышла из номера.

Ждал я звонка минут сорок. Наконец мой — вернее, Оксаны — мобильник завибрировал. Я держал телефон в руках и сразу же нажал на кнопку соединения.

— Ну! — воскликнул я нетерпеливо в трубку.

— Я торчу на пятом этаже, как вы сказали, — мучимая жаждой, сухо произнесла Дашка. — Короче, горничная в номер Джона вошла.

— Отлично! — сказал я взволнованно — дельце предстояло неприятное и рискованное. — Сиди на своем месте, когда потребуется, я тебе дам знать.

Я отключил мобильник, быстро вышел из номера и, закрыв за собой дверь, поднялся на пятый этаж. Здесь, очевидно, номера были подороже, а соответственно и интерьер был побогаче — и дорожки поновее, и бра висели, и деревья в кадушках росли, и двери были темного цвета.

Дашка сидела в кресле в дальнем конце коридора, где находились большущий телевизор, журнальный столик и несколько кресел, и делала вид, будто читает журнал. Профессор, мать ее, неопохмеленный. А вообще-то, спасибо девушке. Сам бы я торчать на этаже не смог — заметь меня здесь горничная, и я вряд ли сумел бы провернуть задуманное. Если вообще что из моей авантюры выйдет. Я махнул Дашке рукой, прошел по коридору и, отыскав пятьсот пятьдесят восьмой номер, по-хозяйски распахнул дверь.