Александр Чернов - Музей боевых искусств

— Ладно, давай показывай, где твое кафе, — согласился я.

— Вот и отлично, — обрадовалась девушка, довольно бесцеремонно подхватила меня под руку и потащила по широкой дороге.

— И как же тебя зовут, мой камень преткновения? — поинтересовался я, стараясь шагать не так широко, чтобы дать возможность девушке приноровиться к моему шагу.

— Оксана. Оксана Ветрова, — промолвила девушка, просовывая руку поглубже под мой локоть и заглядывая мне в лицо. — А как вас зовут, я знаю. Игорь Гладышев. Мне полицейский Самохвалов сказал.

— Стукач мент, — резюмировал я, вполне комфортно ощущая себя в качестве кавалера хорошенькой попутчицы, и великодушно разрешил: — Можешь называть меня на «ты».

Мы прошагали до перекрестка и сели в троллейбус, который провез нас по весеннему городу две остановки и высадил на открытом всем ветрам бугре, где, кроме небольшого магазина, авторемонтной мастерской и кафе, других строений не было.

Кафе с красочной вывеской «Сад желаний» — по верху массивных ворот — находилось в котловане и было окружено невысоким кирпичным забором.

Мы миновали небольшую круглую площадку с тремя припаркованными машинами на ней, вошли в калитку и спустились по широким мраморным ступеням в густо засаженный цветами двор, с небольшим фонтаном в центре него. В углу двора находилось подсобное помещение, дальше по периметру располагались кабинеты, за ярко освещенными окнами которых видны были сидевшие за столиками посетители. Негромко звучала музыка. Действительно, приличное место.

С порога одной из дверей, как с летка на поиски нектара, выпорхнула похожая на пчелку официантка с талией такой тонкой, как шпильки ее туфелек. Она процокала к нам каблучками по выложенной асфальтной плиткой дорожке и защебетала:

— Мы рады вас приветствовать в нашем заведении. Пройдемте, пожалуйста, я вас провожу в кабинет.

Покачивая бедрами, официантка прошла в ближайший свободный кабинет. Мы — следом.

Помещение было небольшим, уютным. В нем находились два низких кожаных дивана и низкий же стол, на котором стояла ваза с цветами и два комплекта столовых приборов.

Вильнув соблазнительной частью своего тела, официантка исчезла, а мы с Оксаной в ожидании заказа уселись на диваны и разговорились.

Ветровой оказалось двадцать семь лет, хотя, признаться, я думал, она значительно моложе. Во всяком случае, выглядела она юной. Оксана жила вдвоем с мамой у гостиницы «Космос». Окончила институт иностранных языков, но, как принято нынче говорить, временно не работала (раньше бы сказали, тунеядствовала) и работать, кажется, в ближайшее время не собиралась, ибо в этом особой необходимости не было. Мать Оксаны была какой-то там элитной портнихой, так что семья материально была обеспечена. Не замужем, что не очень-то отрадно, так как я предпочитаю иметь дело с замужними, которые не имеют на меня виды. Впрочем, чего это я? Я на нее и сам никаких видов пока не имел.

Я тоже рассказал Оксане кое-какие факты из моей биографии, однако Ветрова ими не удовлетворилась и стала исподволь более подробно расспрашивать меня о моей жизни. Ее интересовало многое, а в частности, моя наследственность. Не было ли у меня в семье душевнобольных, алкоголиков, а также не страдаю ли я сам какими-либо неизлечимыми недугами и пороками. Некоторые вопросы удивляли меня, но я, по возможности, честно отвечал на них, тем более что скрывать мне особо нечего — в роду идиотов у меня не было, я не алкоголик и здоров как бык.

Наконец официантка принесла заказ. Мы особо не шиковали — заказали бутылку хорошего вина, кое-какие закуски и шашлыки.

Пришел мой черед задавать именно те вопросы, ради которых я, собственно, и пришел в «Сад желаний» с Оксаной.

— Как ты утром оказалась на Новокузнецкой? — спросил я, отхлебнув вина.

Оксана пригубила вина и невинно хлопнула глазками.

— Кто, я?

Я отчего-то разозлился на непонятливость девушки. Хрумкнув листом салата, сдержанно ответил:

— То, что я делал сегодня на Новокузнецкой, я отлично знаю и буду помнить это утро до конца своих дней. Конечно, я спрашиваю, что делала на улице ты.

Ветрова хихикнула:

— По магазинам прогуливалась.

Мои зубы, стаскивавшие в этот момент с шампура кусочек ароматного мяса, разжались.

— В половине девятого утра?

— А почему бы и нет? — в свою очередь, удивилась Оксана. — У меня подруга в этих краях живет. Я у нее ночевала, а утром, возвращаясь домой, по дороге решила пройтись по магазинам.

— Логично, — я снял зубами с шампура кусочек мяса и заработал челюстями. — А чего ты ко мне под ноги-то бросилась? Подвиг решила совершить, своим хрупким телом матерого бандита, похитившего художественные ценности, остановить?

Оксана прыснула со смеху и прикрыла ладонями нижнюю часть лица. Надо сказать, Ветрова нарочито смущалась, кокетничала, разыгрывая из себя маленькую девочку, стараясь вести себя соответственно тем годам, на которые выглядела. Но она была далеко не дурочка, я видел ее насквозь, и тем не менее ее кокетство и наигранная непосредственность мне импонировали.

Девушка отняла руки от лица, в ее глазах лучилось веселье.

— Да нет, просто я испугалась сильно. Выстрелы, толпа мужиков бежит. Вот я по дурости и села, закрыв голову руками.

— Ну да, — поддакнул я. — Инстинкт страуса сработал: при опасности голову в песок прятать.

— Что-то вроде того, — с озорным видом встряхнула головой Оксана, и кончики ее чудесных каштановых волос взметнулись и тут же приняли первоначальное положение.

Девушка нравилась мне все больше и больше. Мне захотелось потрогать ее шелковистые волосы руками, но я сдержался.

— А ты не обратила внимания, как выглядел бежавший впереди парень? — задал я свой излюбленный вопрос.

— Хочешь попробовать бандитов разыскать? — тотчас смекнула Оксана.

— Хотелось бы, — признался я. — Уж очень эти ребята мне насолили.

Пальцы рук у Ветровой были сцеплены на коленях в замок. Она расцепила их и снова сцепила.

— Нет.

— Жаль, — посетовал я, наливая в фужеры новую порцию вина. — Ну, если что интересное вспомнишь, дай знать. Я, если что узнаю, тоже тебя, в свою очередь, проинформирую.

Я поднял фужер и хотел подать его Оксане, но рука моя так и повисла в воздухе. Девушка неожиданно изменилась в лице и резко опустила голову. Ветрова сидела напротив окна, я — на соседнем диване сбоку от окна. Резко взглянул в окно. Солнце уже садилось, на фоне заката в окне, будто в портретной рамке, четко вырисовывался силуэт парня, одетого в джинсы и футболку. Парень был хорош собой — рослый, с рельефной мускулатурой, с мужественным приятным лицом. Он стоял, скрестив на могучей груди крепкие руки, смотрел на Оксану и насмешливо улыбался.