Андрей Бондаренко - Купчино, бастарды с севера

И такой неординарный подход срабатывал, причём, всегда. И местные толстощёкие депутатики, и напыщенные крутые бизнесмены, и хмурые бандитствующие личности, одарив принципиального майора злобными взглядами, рассаживались по навороченным тачкам и, презрительно плюясь из приоткрытых автомобильных окошек, покорно уезжали.

Но, на этот раз, ситуация была другой. Генерал-лейтенант Тургаев чётко выразился, мол: — «Не всё так просто с этим грядущим митингом. Из Москвы белокаменной — с час назад — прикатила целая делегация. И депутаты Государственной Думы числятся в её составе…». В том, что скандально-известный депутат Митрофаненко входит в состав упомянутой делегации, никаких сомнений не было. Не верил Пашка в такие совпадение… Следовательно, что? Следовательно, неплохо было бы выяснить, с кем данный широко-известный депутат захотел — незадолго до начала митинга — встретиться в неприметной купчинской закусочной.

Зачем это понадобилось Сомову? Да, чисто на всякий пожарный случай. Вдруг — что? Плюсом, подозрительный внутренний голос упрямо нашептывал, мол: — «Неспроста это, Пашенька. Поверь мне, неспроста…».

Природный инстинкт сыщика, мои уважаемые читатели и читательницы, великая сила…

Обойдя здание с торца, Сомов подошёл к задней двери закусочной и, ехидно усмехнувшись, постучался условным стуком: — «Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук».

— Кто там безобразит? — секунд через двенадцать-пятнадцать, с заметным грузинским акцентом, спросили из-за двери. — Чего надо?

— Горького французского шоколада. Открывай, Гиви.

— Господин майор? Ты?

— Я, кацо, не сомневайся. Полноправный хозяин здешних мест.

— Здрасьте, уважаемый. Долгих лет и много денег. Но… Извини, Павел Сергеевич, но отворить не могу. Не велено…

— Сейчас вызову своих широкоплечих орлов и велю выломать дверь, — пообещал Пашка. — Устроим активный шмон по полной программе. Например, на предмет поиска наркотиков.

Глухо щёлкнул замок, дверь слегка приоткрылась, и из-за дверного полотна боязливо высунулся вислый, печальный до полной невозможности носяра.

— Зачем ты так, батоно Павел Сергеевич? — вкрадчиво поинтересовался обладатель приметного носа. — У нас приличное и правильное заведение. Нет здесь никакой наркоты. Да и не было никогда… Зачем наезжаешь, господин начальник?

— Затем, что так надо. Острая служебная необходимость. Взгляну только краем глаза на вашего высокого гостя, и всё. От него, чай, не убудет. Да и господин Гоголава, честное слово, не рассердится. Я с ним, толстопузым, потом объяснюсь.

— У нас нынче новый хозяин. Вернее, хозяйка.

— Серьёзно? — искренне удивился Сомов. — А почему я про это ничего не знаю?

— Неделю назад всё случилось. А ты, Сергеич, мужик занятой. Рабочая рутина заела. Важных и неотложных дел невпроворот…

— Хвать, кацо, разводить гнилую философию. Не поможет. Или же мне надлежит вспомнить о твоих старых грешках?

— Не надо вспоминать, батоно. Ни к чему. Заходи. Только медленно пойдём. Старческая подагра замучила.

Первым шагал, неуклюже переставляя ноги циркулем, пожилой Гиви, занимавший в заведении — уже на протяжении многих-многих лет — должность дневного администратора. Пашка шёл следом.

Узкий плохо-освещённый коридор, стандартное кухонное помещение, новый коридор, поворот.

— Пришли, — указывая корявым пальцем на серую узкую дверку, сообщил грузин. — Подожди, уважаемый. Я сам приоткрою. Чтобы дверные петли не заскрипели… Вот, щелка образовалась. Ваш господин болтает с нашей хозяйкой. Наблюдай, Сергеич, сколько душе угодно. Не буду мешать серьёзному человеку…

Зал закусочной был достаточно просторным — ориентировочно на сорок столиков — и вполне мог претендовать на гордое звание «ресторанный», если бы не отсутствие полноценных скатертей. Так, лишь какие-то разноцветные пластиковые прямоугольники. Не серьёзно. Да и откровенно «дачные» пластиковые стулья следовало бы заменить на более стильные.

Два депутатских охранника-облома бдительно замерли возле входной двери. Один тупо пялился в окно. А второй — не менее тупо — в работающий телевизор, установленный на длинной барной стойке. По телевизору на вежливые вопросы журналистов из «кремлёвского пула» отвечал российский Президент. Уверенно так отвечал, со знанием дела. То бишь, увлечённо вещал о необходимости беспощадной борьбы с коррупцией.

«Болтать, как известно, не мешки с цементом ворочать», — усмехнулся про себя Пашка. — «А настоящая, то есть, эффективная борьба — с кем бы то ни было — обеспечивается скрытностью и внезапностью. Школьная аксиома, не требующая доказательств. Подобрались тихонечко и скрытно к супостатам, окружили и — по условному сигналу „три зелёных свистка“ — набросились. То бишь, дружно навалились, растоптали и повязали. А ещё лучше, так его и растак, придушили. Типа — без суда и следствия, по законам сурового военного времени. Вот, такую „борьбу“ я понимаю и приветствую. Жёсткую и взрослую. Без слюнявых и расплывчатых либеральных затей…».

Посетителей в зале не было. Только за дальним — относительно входной двери — столиком обнаружились мужчина и женщина: вальяжный депутат Митрофаненко и…

«Ни фига же себе!», — мысленно присвистнул Сомов. — «Ай, да фефёла! Упасть и не встать! Кто такая? Почему не знаю? И не молоденькая уже, наверное, в районе тридцати пяти, но стильная — до полного умопомрачения и нервной дрожи в коленках. Идеальная осанка, длинная-длинная шея, огненно-рыжие волосы. Жаль, что ног толком не рассмотреть. Но и то, что видно, уже внушает… А какие, блин горелый, глаза! Слегка вытянутые, миндалевидные, волшебного нежно-аметистового цвета. Прямо как у трепетных горных лам, обитающих в загадочных чилийских Кордельерах. По крайней мере, так принято выражаться в толстых авантюрно-приключенческих романах… Да, такие глаза могут свести с ума кого угодно. И сопливых пацанов, и седобородых старцев, и многоликих депутатов Государственной Думы…».

Митрофаненко и неизвестная красавица, мило и многообещающе улыбаясь друг другу, о чём-то заинтересованно ворковали. На их столике стояла высокая бутылка тёмно-синего стекла и два пузатых фужера, заполненных на одну треть жидкостью цвета благородного прибалтийского янтаря.

— Что такое? — позабыв про телевизионный экран с говорливым российским Президентом, насторожился один из депутатских телохранителей. — Чувствуешь?

— Ага, лёгкий ветерок, которого раньше не было, — отойдя от окна, подтвердил его напарник. — Непонятный и подозрительный сквознячок образовался. Надо бы проверить…

Пашка благоразумно прикрыл дверку и тихонько прошептал:

— Ладно, потом разберёмся с этим загадочным моментом. Когда свободного времени будет побольше. Установим личность рыжеволосой наяды. Подробно ознакомимся — по всевозможным каналам — с её жизненной биографией. Глядишь, всё и прояснится. Может быть…