Геннадий Скубилин - Записки следователя

Предусматривались экспедитору и премиальные. Выплачивались проездные по предъявленным билетам. Правда, не смог Табишев достать бланки командировочных удостоверений, но со временем надеялся это сделать. Контора должна быть солидной. Обещал платить за вредность после пережитых сложных конфликтных ситуаций, а также больничные, если напарницу настигнет в похождениях хворь.

Все эти липовые «документы» следователю потом пришлось подшивать к уголовному делу.

Красоцкая работала на совесть, добиваясь благодарности и расположения «директора». Угождала, старалась угадать каждое его желание. По ее мнению, он был вылитый Остап Бендер: такой же изворотливый в любой ситуации и неунывающий пустомеля.

Бендер был ее любимым героем: в колонии для несовершеннолетних она смотрела «Золотого теленка» пять раз. Красоцкая оказалась там за мошенничество, которое заключалось в том, что она входила в доверие к пенсионерам, изъявляла желание помогать им и… очищала кошельки умиленных старушек.

Сейчас она нашла настоящего учителя. Он самонадеянно уверял ее, что с ним она не пропадет. Табишев говорил, что дураков даже среди ученых сколько угодно и нужно уметь их обыгрывать. Первая жертва попалась на удочку мошенников почти без труда.

Все знали, что некой горожанке Степаниде для полного счастья не хватает самой малости: выдать дочь замуж. И вот через знакомую по рынку, на котором Степанида постоянно продавала овощи, она установила связь с гадалкой. Это была Красоцкая. Началось гадание. Тамара доверительно сказала пожилой женщине:

— Карты вещуют, жди, вот-вот объявится суженый для дочери. Не упусти. Второго случая такого не будет. Это я тебе говорю. Еще не ошибалась. Твоему чаду, похоже, большое счастье ожидается.

И точно. Бывают же предсказатели! На следующий день, уже под вечер, когда Степанида Петровна стояла на своем обычном рыночном месте и продавала морковку, к ней подошел молодой человек с модными черными усиками, одетый в новый кримпленовый костюм цвета морской волны. Распахнут воротничок белоснежной сорочки. На ногах импортные туфли. Это был Табишев.

— Сколько? — спросил он, подержав на весу корзину с морковью.

— За пятерку, сынок, и то по случаю.

— За десятку, — произнес покупатель и добавил: — При условии, если из нее сегодня мне приготовите ужин. Вот еще десятка. Приобретите вот у того грузина букет цветов. Приехал из Молдавии в ваш город. Хотел жениться. Да обманула неверная. Вышла за другого… И я сейчас, мать, в глубокой скорби.

— Э, твоей скорби могу помочь! — с живостью ответила женщина. — Да я познакомлю такого сокола с невиданной красавицей. — Вся Молдавия ахнет.

— Родственница?

— Могу предложить собственную родную дочь. Девушка на выданье.

— О! По такому случаю… — кавалер исчез, а через пять минут вернулся с курицей, грибами и прочей закуской.

— Бог ты мой! — всплеснула руками Степанида Петровна. — Мы такой закатим пир… — А про себя подумала: «Ну и гадалка, как в воду смотрела. Помнится, еще сказала: «Не упусти!» Да уж постараюсь. Я не я буду. Женишок люб мне.»

«Жених» оказался щедрым. Он усадил Степаниду в такси. Сопровождая ее домой, по дороге показал свои документы.

— Не сомневайся, мамаша, вот паспорт, диплом. К этому на словах добавлю, что являюсь владельцем особняка с автомобилем. Стало быть, свадьбу отгрохаем, будьте здоровы!

Потом было знакомство.

Невеста пришлась «жениху» по вкусу. Чуть-чуть выпив на радостях, Степанида хвалилась: «Сама в девках была кровь с молоком, такова и единственная, ненаглядная доченька». Еще она говорила, обнимая от избытка чувств «жениха», что только такому орлу своего отпрыска и может доверить.

Но дочь базарной торговки Степаниды с красивым именем Светлана оказалась с норовом. Заартачилась. Не желала и глядеть на жениха. С полчаса не разговаривала, надувшись, с матерью, когда та объявила свои намерения. «Что, я сама парня не найду, мама? Это вам не старые времена.» Однако вскоре гнев сменила на милость. Ее лишь смущало, что уж очень торопится кавалер начать совместную жизнь и как можно быстрее выехать к нему на родину, обрадовать отца с матерью прекрасной избранницей. «Там и подадим заявление в загс», — елейно уговаривал Табишев девушку.

— Да я же работаю, — не сдавалась красавица.

Тут не выдержала мать. Она отвела дочь в другую комнату и наставительно сказала:

— Тебе сколько лет? То-то. Чего ждешь? В девках желаешь остаться? Не раздумывай. Жених что надо. Удержи парня. Приглянись. Платье новое надень, прическу наведи. Пококетничай, помурлыкай, как кошечка, прибери его к рукам. Парень по случаю нам достался.

Что тут делать? Мать дурного не пожелает. Девушка последовала ее совету. А на следующий день, перед тем как уйти на работу, дала согласие на свадьбу. Ей передалась прыть матери. Она уже представляла себя женой богатого молодого человека. А где лучше найдешь? «Видный, денежный, должность приличная. Чем не счастливая партия. Правда, говорит, поиздержался. Ну, да у мамы для нас (в единственном числе девушка уже не могла себя представить) на этот случай пара тысчонок найдется». Теперь ее забеспокоила мысль: только бы не раздумал сам до вечера.

Что касается будущей тещи, то она пообещала чернявому зятьку сразу дать десять сотенных бумажек для свадебных покупок, ну, и на обзаведение первым необходимым это само собой…

Жених чувствовал себя увереннее и, не скромничая, начал выставлять финансовые условия.

— Пять сотенных займи, теща, сию минуту. Деньги не нужны, но тут дело принципа. А то, бывает, обещают, а сами и гроша за душой не имеют. А я обманы не обожаю. Словом, задаток гоните.

— И-и-и, — обиделась Степанида и полезла в тайничок за деньгами. — На, спрячь в карман на мелкие расходы.

Небрежно взяв три сотенных кредитки, Табишев швырнул их в коричневый «дипломат» и высокомерно изрек: «Мелочь». Он прикидывал, каким образом выманить у доверчивой женщины еще несколько хрустящих ценных бумажек перед тем, как скрыться. Сделать это он хотел до прихода невесты. Смакуя марочный коньяк, Табишев заливался соловьем и сам верил в то, что говорит:

— Эх, мать, что ты здесь, в этой дыре видишь? Какие радости получаешь? Я вот уже думаю и о тебе. Говоришь, лет десять, как своего старичка похоронила? Это плохо. Горько. Ну да живой думает о живом. И тебе молодца подыщу. Есть на примете. Лет пятьдесят ему или шестьдесят, но крепкий. Мужик отменный, полон сил.

— Да не надо мне никого, выдумал, — застеснявшись, отбивалась хозяйка. — Уж давай поначалу одно дело сделаем. Вашу свадьбу сыграем. Дай бог вам счастья и согласия. Рада буду и на этом.

— Ну, да там посмотрим, — сказал Табишев, — главное, всем нам вовремя выехать в Молдавию. Попасть на праздники надо. Национальные гуляния скоро начинаются. Кстати, надо сходить дать телеграмму, чтобы старики ждали. А ты, мать, собирайся, тоже поедешь с нами. Нечего прозябать здесь.