С. Птаха. - Городская магия

К концу недели один из пациентов — всего странных больных было трое умер. Любознательного Доктора сразу же проинструктировали о необходимости сжечь тело, не допуская вскрытия, с массой предосторожностей которые используют только при подозрении на наличие особо опасных инфекций.

Зато статус двух других больных стабилизировался, кровавый пот прекратился, а области язв и струпов, стали затягиваться тоненькой регенерирующейся кожицей. Только вот странное дело — когда он пытался взять очередной соскоб в поисках возбудителей заразы, ему показалось, что на коже было что-то вроде татуировки — в виде все той же арабской вязи.

Действительно, по мере того как кожа восстанавливалась — странные письмена проступали все ярче — и он сразу же запечатлел это явление на фотопленку. С течением времени эти странные надписи стали беднеть, а потом и вовсе исчезли. Прошло ещё около двух недель. Больные все ещё пребывали в бессознательном состоянии, но температура их теперь приблизилась к норме, и один из них даже стал издавать некие звуки, которые уже можно было классифицировать как бред. Технически грамотный доктор сразу же попытался записывать эти звуки на магнитофон. Но услышать благодарность от исцеленных ему не довелось. Прошло ещё ровно 14 дней, и вновь появились «сопровождающие лица», на этот раз штатские, истребовали результаты анализов, полный отчет, фотопленки и магнитофонные записи, засунули носилки — палатки в специальное авто напомнили Игорю Викторовичу об ответственности за разглашение государственной тайны и исчезли.

Еще через пару недель странным образом сработала армейская бюрократическая машина — и всего полгода проходившему в майорах Игорю на плечи совершенно внезапно обрушились погоны подполковника медицинской службы и грамота штаба округа.

Надо признаться, что он — Игорь, тогда ещё Викторович, как человек любопытный и не особенно осмотрительный, сохранил на память о странном прецеденте снимки пациентов на разных стадиях болезни, и даже более того, просмотрел массу арабских словарей и прочей литературы в поисках языка, который был бы похож на загадочные надписи с тел больных. И понял, что самому ему не справится. Благо, что давний приятель, во время отпуска, в который отправился новоиспеченный подполковник, познакомил его со стареньким профессором-арабистом по фамилии Субботский.

Игорь старательно срисовал надписи с фотографий на листочки бумаги и продемонстрировал их престарелому столпу ориенталистики, мотивируя тем, что-де выписал текст из рукописного медицинского трактата, принадлежащего афганскому знахарю. Дедуля долго поглаживал седенькую бородку, разглядывал листок через очки и увеличительное стекло, убивался, что не может испытать радости от чтения всего трактата и, наконец, изрек — текст записан фрагментарно, какой-то части явно не хватает, но речь идет о неких желтых змеях, которые поглощают плоть, и дарят сохранность бессмертным камням. Когда старичок излагал эти мудреные метафоры, глаза его блестели совершенно по-юношески, он экспансивно махал руками и учинил Игорю форменный допрос о том, где и при каких обстоятельствах он познакомился с таким «значимым литературным источником», что за знахарь такой — во что он был одет, и какие имел этнические черты лица. Доктор стремительно откланялся, дав пару общих и не вразумительных ответов.

Расплата за неумеренное любопытство последовала уже через несколько дней. Но тогда он не расценивал последовавшие события как расплату, и связь их понял только много позже, слишком поздно. Итак, его по окончании отпуска, пригласили в родное министерство и предложили возглавить научную экспедицию по изучению особенностей протекания онкологических патологий в условиях высокогорья. Он конечно возражал — потому что не был специалистом по онкологии, был противником концепции о вирусной, или более широко говоря, инфекционной природе онкологии. Но министерские бюрократы со вздохом напомнили ему о подписках и допусках — никто из онкологов не был рукоположен в государственные тайны на столько, на сколько он — подполковник Коновалов, а проект горел по срокам, тем более курировали его из таких верхов что страшно и подумать, не то что сказать. И вообще — все уже готово — только езди себе по горам — да веди наблюдения….

Так он снова оказался в гористой местности в экзотической компании. Компания состояла из двух частей — собственно больных и медперсонала и так называемой «группы сопровождения». Больные — общим числом 10, действительно пребывали на последних стадиях онкологических заболеваний, и должны были скончаться не сегодня — завтра. А если быть до конца точным — то приблизительно с интервалом в 10–15 дней. В то, что пребывание в условиях высокогорья может продлить их жизнь — Игорь, как врач, не мог поверить. Страдальцы большую часть времени пребывали в бессознательном состоянии, а задача Игоря и его помощников — дух крепких мед братьев и молодого доктора онколога по имения Денис Иванович, сводилась к тому, что бы своевременно колоть их обезболивающими и снотворными средствами, а так же вести наблюдения и делать разнообразные анализы, фиксируя влияние высокогорья на статус больных.

Группа сопровождения была наиболее удручающей составляющей этого странного эксперимента. В неё входило двадцать хорошо вооруженных добрых молодцев с великолепной физической подготовкой, под командованием мрачного субъект обозначившего себя как «майор Хохлов».

Со своими спутниками Доктор познакомился уже на аэродроме — причем, медикам сразу же навязчиво предложили сдать документы и переодеться в камуфляж без опознавательных знаков — учитывая высокую степень секретности миссии. А вот больные и группа сопровождения ждали их уже в армейском самолете. «Майор Хохлов» — протянул ему карточки с описанием больных, в которых не было ни имен, ни адресов, ни какой иной личной информации — только физиологические параметры, диагнозы пациентов и рекомендованные назначения. Самолет взлетел. Игорь — формально руководитель группы — вежливо поинтересовался, куда же они направляются. «Майор» — ухмыльнулся и ответствовал кратко: «Узнаешь».

Но Игорь так и не узнал — самолет летел приблизительно от четырех — до пяти часов — часы у медиков тоже забрали — ещё до вылета. И прибыл на импровизированный аэродром «где — то высоко в горах». Потом они летели ещё пару часов на вертолете. А дальше блуждали по высокогорью под чутким руководством этого самого Хохлова. В течении всего путешествия «медики» и «сопровождение» практически не общались, да и чувствовал Игорь себя не как руководитель, а скорее как военнопленный под бдительным надзором охраны.