Оксана Обухова - Фальшивая убийца

Я искала в памяти мобильного телефона номер Муслима Рахимовича, одновременно брала трубку городского телефона…

– Поздно, Алиса, – услышала я голос Артема, – поздно. Сергей уже на борту самолета

«Люфтганзы». А это территория другого государства, оттуда вам его не достать.

Я безвольно опустила руки, посмотрела в глаза Артема – совсем истосковавшиеся, как у собаки, которую обидел добрый хозяин, – и сказала:

– Поэтому вы меня в подвале заперли?

– Да, Алиса. Если бы ты позвонила Муслиму, Сергея успели бы задержать в аэропорту. А так… теперь… он недостижим… Муслим даже не успеет в Интерпол позвонить и документы на задержание оформить. Заказ на мое убийство Сергей отменил, все закончено, Алиса. Прости.

Я встала. Собрала складной стульчик и повесила его под стол.

– Ты уходишь? – виновато спросил Артем.

– Да. Мне противно.

Я могла бы добавить: «Находиться в этой комнате, дышать с тобой одним воздухом, смотреть на тебя, слушать», но не стала. Артем и так все понял. Нажал на кнопку и позволил двери раскрыться.

Я ушла из комнаты, в которой два избалованных барчука сидели над бутылкой виски и говорили: «Прости, дружище! Я виноват, я негодяй, но мы столько пережили вместе!»

И зачем было вспоминать, что где-то в недрах огромного дома, в маленькой каморке, через распахнутые голубые ворота отлетела чья-то душа? Что были еще две смерти… Пусть люди эти были гадки, но они погибли, и трупы их на Сереже висят, как гирлянды на новогодней елке…

Где им понять, где вспомнить…

Стоя над раскрытой сумкой, я собирала вещи. Сортировала: подарки в сторону, свою одежду внутрь баула. Я не хотела увозить с собой воспоминания. Мне опротивел этот дом. И люди, считающие, что смерть прислуги можно оставить безнаказанной. Артем спасает семью от скандала – и это для него главное.

А для меня наоборот. Мне каждую ночь снится Людмила…

Дверь опостылевшего купе распахнулась, в комнату вошел полковник.

Я взглянула на него мельком и продолжила складывать вещи.

Муслим Рахимович подошел, взял меня за руку, держащую на весу пушистый свитер, тихо сжал запястье:

– Алиса, я прошу вас, не надо. – Когда начиналась эта история, комитетчик отважно мне «тыкал». Но все давно изменилось. Теперь мы были на «вы». – Вам надо остаться.

– Мне не надо.

– Прошу вас, Артем болван. Но вы-то умная, рассудительная девушка. – И обернулся на звук. В спальню вошла Ирина Владимировна и тихо прикрыла за собой дверь. – Ирина, ну скажи!

Вяземская подошла ближе, взяла с кресла сложенную стопку подарков, положила ее в мою сумку, но сказала обратное:

– Пожалуйста, Алиса, не надо горячиться.

Артем поступил с вами плохо…

«Плохо?! – одними губами усмехнулась я. – Два с лишним часа в подвале, в котором я чуть не чокнулась от страха и неизвестности, – это плохо?!»

Я выдернула запястье и продолжила скатывать свитер.

– Алиса, – проговорил полковник, – еще ничего не закончилось, остались люди, убившие

Жанну, причастные к смерти Людмилы… Если вы уедете сейчас, они продолжат убивать.

Останьтесь! Их надо найти.

Муслим Рахимович подобрал нужные слова. Я села на край кровати и произнесла:

– За мной сейчас приедет друг. Он уже едет.

– Остановите его!

– Нет. Я хочу уехать. – И подняла глаза на полковника. – Я так устала!

– Я понимаю, Алиса, понимаю. – Муслим

Рахимович сел рядом и обнял меня за плечи. —

Но надо. Понимаете, надо. Поймать мерзавцев, которые зарабатывают деньги кровью. Все должно остаться, как прежде, – Артем в больнице, вы его невеста… Вам надо остаться в этом доме, без вас у нас ничего не получится… Сергей связался с убийцами, отменил контракт, и вы единственная ниточка, связывающая нас с преступниками.

Думая, что вы беременны, они явятся за долей.

Я потрясла головой:

– Я не могу. Я устала.

– Ну хорошо! Ирина, ты можешь дать Алисе шофера и машину с тонированными стеклами? Она сегодня уедет. Отдохнет. А завтра вернется. – И склонился к моему лицу: – Ведь ты вернешься, Алиса?

Я не ответила. Взяла мобильный телефон и повторила последний номер:

– Вася, возвращайся домой. Я сама к тебе приеду… Нет. Не надо. Приеду и все объясню.

Скоро приеду.

…Когда хозяйский лимузин, вывозивший меня из усадьбы, показался за воротами, его со всех сторон атаковали журналисты. Блики фотовспышек, пробивая чернь стекла, били в лицо; я съежилась на заднем сиденье и, прикрывая лицо растопыренными пальцами, смотрела сквозь них, как охрана воюет с разбушевавшимися газетчиками.

Муслим Рахимович предупредил меня, что встреча будет жаркой: когда откуда-то в прессу просочилась информация о болезни наследника миллиардного состояния и о появлении у него беременной невесты из низов, папарацци взяли в осаду не только усадьбу, но и больницу.

Но к такой встрече я все же оказалась не готова. Людские тела со всех сторон падали на стекла. Машину блокировали растопыренные руки. Неслись крики: «Ирина Владимировна, а правда, что ваш сын серьезно болен?! Ирина Владимировна, одну минуточку, только одно слово…»

Каждый год второго января к дому Вяземских стекались журналисты и по появлению гостей делали прогнозы: какая девушка наденет вскоре бриллиантовое кольцо, кто из деловых партнеров в фаворе у Вяземской, кого не пригласили, звезда какого калибра осенила небосклон и каков у нее гонорар…

Не скажу, что я мечтала о чем-то подобном. Я неплохой интервьюер, люди в моих репортажах – как отмечали во всех редакциях – получаются добрее, умнее и лучше оригинала, поскольку я люблю работать со словом и умею передавать мельчайшие интонации… Но, глядя на беснующуюся толпу, я поняла определенно: прежде чем охотиться за популярным человеком, стоит хотя бы раз побывать в его шкуре. Ощущения, надо признаться, не из приятных. Чувствуешь себя зверушкой, зоопарковой звездой, у клетки которой собралась «почтеннейшая публика» и громко требует крови и зрелищ. Твоей, надо заметить, крови. Погорячее и поярче.

…Машина вырвалась из оцепления. Крики мигом утихли.

Личный шофер Ирины Владимировны – молчун, не хуже Игоря – глянул в зеркальце заднего вида и удовлетворенно кивнул. Хвоста за нами, как я догадалась, не было.

Появление журналистов существенно осложнило работу Муслима Рахимовича. Провожая меня до гаража, он сетовал, что теперь придется сортировать агентов от журналистов и пытаться вычислить среди них лиц, действительно заинтересованных в подтверждении факта: Артем в палате реанимации.

– Но ведь все закончено, Муслим Рахимович! – неловко утешала я. – Заказ отменен!

– Не вовремя он отменен, – вздохнул полковник. – Одному из санитаров предложили деньги за информацию, подтвержденную фотографией… теперь тот человек на встречу не придет. Наверное.