Михаил Серегин - В каменном мешке

– Как раз это и может значить, что они дураки, – возразил Чистяков. – Могли и не догадаться о таком решении проблемы. Хотя скорее всего либо они боятся нос высунуть на улицу, опасаясь, что мы их узнаем в лицо, либо готовят похищение тела напоследок, когда дорога в город откроется.

– Может, и так, – согласился Мостовой. – Но тогда похищение может состояться в любую минуту. Дорогой-то уже занимаются.

– То-то и оно, Боря. Надо устанавливать наблюдение за нашей машиной. Дежурить нам с тобой надо по очереди.

– Ольга засечет, – убежденно сказал Борис.

– Не засечет. Станем наблюдать ночью из окна. А если кто сунется, тогда будем брать. Но только, когда машину точно вскроют, не раньше. А еще лучше дождаться, когда они тело поволокут. Между прочим, сейчас, когда все развлекаются, в машину уже могут лезть преступники.

– Тогда ты иди, – предложил Борис. – Твое исчезновение отсюда не вызовет особых подозрений. Скажу, что пошел опять свою пассию обрабатывать, реабилитироваться перед ней после вчерашнего.

– Вот что значит испорченная репутация! – с притворным сожалением проговорил Чистяков и отлепился от стены. – Тогда я тихо исчез, Боря, прикрывай.

Энтузиазм у Чистякова сразу улетучился, как только он подумал о своих последующих действиях. «Если преступники за нами наблюдают, то мой уход из бильярдной заметят. Оденусь и пойду на улицу – вызову подозрение, спугну. Если я на улице, то в любой момент могу оказаться около машины. Если вернусь в номер, то тоже их вспугну. Они же понимают, что я могу наблюдать за машиной из окна. Если зайду в номер и выйду с курткой? Шататься по зданию со своей здоровенной курткой в охапку тоже подозрительно. Значит, выходить на улицу нельзя, идти в номер тоже. Что можно? Можно найти другой наблюдательный пункт в здании. А откуда хорошо видна машина? Из левого крыла, где служебные номера и административные помещения. Хуже из правого крыла, но даже здесь торчать у окна и пялиться в него постоянно на глазах у всех рискованно».

На глаза Чистякову попался эркер в дальнем конце коридора. В остекленной нише, которой заканчивался коридор, стояли вазоны с искусственными пальмами. Низкая слабая подсветка не давала возможности там спрятаться. Но такой же эркер должен быть, естественно, и на втором этаже этого крыла. Если здание симметрично, то эркеры есть и в противоположной части здания. А если спрятаться там, в эркере второго этажа, предварительно выключив подсветку? Здесь слишком людно, а в противоположном крыле, да еще в административной части, куда отдыхающие не ходят, самое место. В такое время суток там и из администрации никого не будет. Можно вообще выключить свет в коридоре, если он горит.

Чистяков, делая вид, что не спешит, а так – бродит по зданию в поисках развлечения, двинулся к центральной лестнице. Ему встречались отдыхающие, которые приветливо посматривали на спасателя. В холле толпилась очередная компания, администратор мельком глянула на Чистякова и уткнулась в бумаги на своем столе. Парень с девушкой спускались со второго этажа, где располагались игровые помещения. Игорь не спеша поднялся по лестнице. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, он чуть прибавил шаг, чтобы воспользоваться моментом, когда лестница пуста. Вот и второй этаж. В правом крыле коридор был пуст, отдыхающие сидели за карточными столами, торчали в комнатах с игровыми автоматами. Противоположное крыло было освещено лишь дежурными светильниками на стенах.

Ура, в административной части коридор тоже оканчивался эркером. Быстрый осмотр стен, вот и выключатели. Чистяков потушил в коридоре все освещение. Отлично, подсветка погасла и в эркере. Идя вдоль стены, чтобы его очертания не бросались в глаза на фоне стеклянного эркера, Чистяков быстро пошел в конец коридора. Проклятье, под ногами хрустнул керамзит, которым был усыпан пол между горшками с пальмами. Игорь сел на пол, прижался плечом к оконной раме и посмотрел на свою «Газель». Машина была хорошо видна со стороны капота. Задняя ее часть скрывалась за стеной. Игорь прикинул, что злоумышленники, если они подойдут к машине с задней части, все равно будут ему видны. Ведь им предстоит ковыряться с замком откатной двери заднего отсека.

В эркере было холодновато, и через полчаса Чистяков начал замерзать. Уходить греться нельзя. Причину он сам недавно очень доходчиво объяснил Боре – преступники могут посягнуть на машину в любой момент. Спасатель попробовал размяться, чтобы хоть как-то согреться, но громкий хруст керамзита под ним раздался по всему коридору. Более того, Игорь чуть не свалил пальму слишком энергичным взмахом руки. «Надо было все-таки сходить за курткой, что-то я перемудрил», – подумал он, борясь с дрожью. Ноги в теплых ботинках и под теплыми специальными штанами-полукомбинезонами не мерзли, а вот спина и плечи, прикрытые только одним свитером, застыли окончательно.

«В конце концов, – с ожесточением подумал Чистяков, – если моя задача – не дать похитить тело, то надо одеться и сесть в машину. Самая лучшая гарантия не проворонить преступников. Спокойно, парень, – напомнил он себе, – твоя задача – еще и изобличить и задержать убийц. Не распускай нюни, как девочка, ты же мужчина!» Игорь сидел, работал над собой психологически и пытался хоть как-то согреться, напрягая и расслабляя мышцы. Было от этого теплее или нет, он еще не понял, но дрожь, кажется, пропала. За всеми этими занятиями он чуть было не проворонил тех, кого ждал.

Энергично шевеля мышцами спины, плеч и рук, Чистяков не сразу сообразил, что «Газель» чуть качнулась. Так она могла качнуться, если кто-то рывком попытался откатить боковую дверь, а она не поддалась. Игорь сразу же замер, и его глаза стали лихорадочно бегать вокруг машины в поисках тени людей, которые могли находиться сейчас за ней. Или ему все показалось, или преступники стояли, прижавшись к борту «Газели».

Чуть привстав, придерживаясь за ручку оконной рамы, Игорь продолжал всматриваться. И тут до него дошло, что окна эркера не были глухими. Если есть оконная ручка, значит, оно открывается. Ручка была тугая. Игорь приложил чуть больше силы, ручка повернулась, но он, как назло, поскользнулся на твердых шариках керамзита, которые были в декоративных целях рассыпаны на полу в эркере тонким слоем. Интуитивно Чистяков оперся на единственное, что было в его руке – на оконную ручку. Рама распахнулась, ноги спасателя поехали назад, а корпус повалился вперед, в оконный проем.

В тишине улицы стук оконной рамы, шорох керамзита и легкий вскрик Чистякова раздались не особенно громко, но все же привлекли внимание тех, кто сейчас копошился около машины МЧС. Обретя наконец равновесие, Чистяков успел заметить, что из-за кузова «Газели» на короткий миг появилась чья-то голова в вязаной шапочке. Две тени метнулись за здание. Вспугнул, урод! Я их вспугнул! Ослепленный злостью на себя, на дурацкую ситуацию, которую можно было предвидеть заранее, на свою тупость и идиотизм, Чистяков быстро оценил расстояние до земли и поверхность. Прыгнул он, не особо раздумывая. Сейчас главным было одно – задержать, увидеть в лицо тех, кто пытался вскрыть их машину. Деваться им после этого из «Джаловчата» было некуда.