Георгий Ланской - Джайв с манекеном

Часы на приборной доске мерно считали минуты. С неба падал снег.

Я очнулась только когда услышала позади далекие писклявые голоса сирен. Подавив желание оглянуться и проверить, что стало со Змеем, я нажала на педаль газа. Мне было страшно ехать вот так, среди бела дня, в машине, на капоте которой, быть может, болтались фрагменты человеческого тела. Казалось, что сейчас забрызганные кровью руки ударят в стекло и схватят за горло, выдавив жизнь без остатка. Чувствуя, что сейчас просто сорвусь, я судорожными движениями стала тыкать в кнопки приемника. Желая услышать хотя бы иллюзию нормальной человеческой жизни. Неужели я не заслужила хотя бы чуть-чуть спокойствия и обыденности? То, что произошло потом, я посчитала знаком свыше.

Наверное, небеса решили дать мне шанс. В конце концов, я всего лишь хотела жить как все. И не моя вина, что это не выходило. Бог свидетель, я хотела как лучше.

Неведомые диджеи пожалели меня. Не знаю почему, но когда я в полной панике давила на кнопки, они решили проиграть мою любимую мелодию. Услышав хрустальный голос певицы, я вдруг почувствовала себя лучше, осознав: вот она я, вот моя жизнь и ей, кажется, ничего больше не угрожает… При условии, что я разыграю карты, как надо.

Свернув с шоссе несколько раз, я миновала Комсомольскую улицу, въехала на Цветочный проезд и там вышла из машины. Забрав сумку, взяв Бакса на поводок, я выбросила в снег телефон и пошла прочь, не удосужившись даже захлопнуть дверцу. Если повезет, спустя несколько минут джип найдет себе нового хозяина. Я была свободна. Сверху доносился гул спешащего в Шереметьево самолета. А из машины доносились звуки любимого танго.

Этот город ничуть не лучше и не хуже других. В меру большой, в меру равнодушный к своим обитателям. За последние полгода я сменила уже шесть населенных пунктов, нигде не задерживаясь надолго. Кажется, одиночество стало моим уделом.

Меня по-прежнему зовут Алиса. Это все, что осталось от прошлой жизни. Имя и мой пес, которому уже до смерти надоели переезды. Но рисковать я не хочу. Если кто-то захочет отследить маршрут моего перемещения по стране, ему придется изрядно потрудиться, потому что в нем нет системы.

Я так давно не видела моря, что, не задумываясь, махнула на юг. И теперь обитаю там, время от времени переезжая с места на место. Иногда я ищу в интернете упоминание о недавних событиях, но пресса молчит. О происшествии на Шереметьевском шоссе не сказано ни слова. Иногда я просыпаюсь ночами, снова и снова слыша глухой влажный удар, и вижу кровавые пятна. Теперь я стараюсь не водить машину, потому что каждый раз меня начинает трясти в истерике, стоит приблизиться к рулю.

Иногда я плачу ночами, и мой верный, ничего не понимающий пес, утешает меня, подставляя лобастую голову под руки. Я могла бы рассказать о своих страхах, но, к сожалению, собака вряд ли меня поймет.

Иногда я думаю, что мой тюремщик, мой мучитель, мой любовник все еще жив и рано или поздно найдет меня, чтобы поквитаться.

Возможно, он надеется застать жертву врасплох. Но об одном он не имеет никакого понятия. Я не питаю иллюзий и готова ко всему.

Я жду.

Простите, мадам, но мы говорим только по-французски. Могли бы вы пригласить ту мадемуазель, что обслуживала нас в прошлый раз?

Простите, мадам, но мы вас не понимаем. Кто-нибудь может сообщить нам – готовы ли наши путевки?

Мадам испытывает некоторые затруднения. Ее сотрудница внезапно заболела. Может быть, я могу вам помочь? Я правильно поняла, что вы запланировали отдых в России на Рождество?