Владислав Куликов - Совсем другая жизнь

Гранит прекрасно все понял. И пошел домой пешком, чтобы облегчить труд тому, кто будет подводить итог его жизни.

Позади себя он услышал торопливые шаги и догадался: это он. Гранит развернулся и посмотрел в лицо тому, кто собирался стрелять ему в затылок. Это был молодой черноволосый парень-таджик, державший в вытянутой руке пистолет. Дуло смотрело Граниту в лоб.

Невероятно, но ему вдруг полегчало. Будто камень с души свалился! Гранит улыбнулся и широко расставил руки в стороны, показывая убийце, что не собирается защищаться…

За те доли секунды, пока пуля летела от дула к его голове, перед глазами Гранита пронеслась вся жизнь. Но не его, а сына. Вот маленький мальчик вырастает, тонкая шея крепнет, длинные волосы закрывают уши-лопушки.

Те деньги, что передал Дровосек, жена отложила на обучение. Юноша закончил престижный и дорогой университет. Женился на красавице сироте. Стал создавать дома. Творить новые формы. Заработал престиж и признание. Стал богат, знаменит. Но главное — он стал отцом двух сыновей и дочки. Жена окружила мужа и детей любовью и заботой.

Не все было гладко в жизни сына, но все — хорошо. Очень хорошо.

Вот такое будущее увидел Гранит. Он вдруг понял, что своей смертью снял родовое проклятие семьи и впервые свернул в правильном, пусть и коротком, направлении.

Было ли это правдой или просто каким-то помутнением сознания — уже не важно. В тот миг, что пуля пробивала лобовую кость и разрывала его мозги, Гранит был абсолютно счастлив!

Всего лишь миг… Но разве этого мало? Настоящее счастье, оно ведь и есть — мгновение…

«Упс, — подумал Неизвестный. — Я не Гранит. По крайней мере, это единственное, что я могу сказать точно».

— Знаешь времени сколько? — спросил Юрий, пропуская Андрея с Антониной в квартиру.

— Уже утро, — бойко ответил Ветров, — бог давно подает…

— Очень остроумно, — недовольно пробурчал хозяин.

Пока он на ходу просыпался, Андрей обрисовал ситуацию.

— А-а, — протянул Юрий, почесывая живот, — сочувствую.

Одет он был по-домашнему, но находился в том дремотном состоянии, когда тебе все равно, что о тебе подумают. Лишь бы не тормошили.

— Это твоя возлюбленная? — Юрий хмуро уставился на Антонину. — Одобряю.

Позевывая, он взял видеокассету и документы.

— Мои друзья приезжают завтра. — Он небрежно бросил «компромат» на диван. — Впарим им эту херню, и все будет нормально, а-ах… — Он сладко зевнул и потянулся… — А вам надо спрятаться.

— Куда?

Юрий достал из пыльного шкафа ключ, что был завален бумагами…

— Вот сюда. Это квартира моего друга. Его сейчас нет. Поживете там. Это недалеко.

Во временном доме проспали почти сутки. Затем Ветров встал и поехал на работу («Что там со мной может случиться?»). Когда шеф увидел, что сделали с его «лимузином» (они все-таки договорились, что шеф не будет продавать машину, просто одолжит на время), то пришел в ярость. Пытаясь все объяснить, Андрей рассказал по порядку, как было дело. Шеф только покачал головой, сожалея о машине.

— Какого хрена ты вообще туда полез, — расстроенно вымолвил он. — Что мне сейчас делать? Сдалась тебе эта баба! Только машину зря угробил…

— Я люблю ее и собираюсь на ней жениться, — твердо произнес Ветров.

— На машине?

— Нет. На Антонине…

— Это еще хуже…

Другого ответа Андрей и не ожидал. Шеф любил женский пол, но был убежденным холостяком (может быть, потому, что очень хорошо знал женщин).

— Я женился три раза, — сообщил редактор, — и всегда жалел. Хочешь повторить мой опыт?

Ветров промолчал.

— Ты, видимо, одурел от безделья, вот и хочешь жениться. — С этими словами редактор буквально завалил Андрея заданиями.

К вечеру все разошлись, Ветров же остался сидеть за столом. У него был принцип: пока не сделаешь, не уходишь.

На десерт он оставил самое легкое: обработать оперативные ежедневные обзоры. Составить в номер сводку происшествий.

Первый лист — ничего особенного, второй — тоже. Информация старая. Андрей порылся в бумагах и нашел сегодняшний обзор. Вот здесь было что-то интересное.

В первом сообщении говорилось, что из проезжавшей машины был обстрелян российский патруль. Ответным огнем нападавшие были уничтожены.

Событие, загнанное в три строчки на желтоватой бумаге, потеряло свой блеск. В нем уже не чувствовалось дурмана опасности, круто замешанного на бешеной скорости и выплесках адреналина. Андрею даже не верилось, что он был участником этого.

Затем Ветров взял обзор радиопередач, который готовила миссия ООН. Таджикское бюро «Свободы» сообщало, что вчера в Афганистане попала под удар своей авиации группа спецназа российских погранвойск. Из двадцати человек погибло девять, восемь ранены. «Откуда у них такая информация?» — удивился Андрей. К сводке было почему-то прикреплено заявление командования миротворческих сил. Ветров прочитал его и замер, раскрыв рот. В заявлении говорилось: «…в Душанбе произошел очередной террористический акт, направленный на дестабилизацию обстановки в Таджикистане. От рук убийц погиб офицер штаба КМС Гранит Усс. Террористы жестоко просчитались, рассчитывая запугать российских военнослужащих, выступающих гарантом стабильности в Таджикистане и направляющих все силы на мирное урегулирование межтаджикского конфликта. Командование Коллективных миротворческих сил осуждает террористический акт. Обещает, что приложит все силы для того, чтобы убийцы были наказаны…»

…Сумерки сгущались. Андрей торопливо закончил дела и вышел. В воротах батальона его остановило дурное предчувствие. Он доверял интуиции и попытался догадаться, о чем она предупреждала?

«Антонина сейчас мне изменяет? В той квартире ждет засада? — Ветров мысленно перебирал варианты. — Юрий не смог продать пленки?» Он отмел вариант с изменой. Засада? Может быть, может быть… Но пусть лучше засада, чем неудача у Юрия…

«А что, если мою квартиру ограбили или собираются ограбить?» — вдруг пришла мысль. Андрей решил сходить домой и перепрятать доллары. Однако по мере приближения к району, где он снимал квартиру, дурное предчувствие нарастало. «Значит, не ошибся», — думал он.

Было уже совсем темно. Стараясь быть осторожным, Ветров внимательно осматривался и в каждом случайном прохожем видел врага. Но это были простые люди. А настоящие убийцы ждали в подъезде.

Он остро почувствовал их присутствие всей кожей и выхватил пистолет за несколько мгновений до того, как в темноте сверкнули выстрелы. Грудь обожгло. Андрей отлетел назад и ударился о стену. Сползая вниз, он вскинул руку и, не целясь, выстрелил. Кто-то вскрикнул. Но Ветров уже ничего не понимал, продолжая автоматически стрелять в темноту. Веки наливались свинцовой тяжестью, а в душу возвращалось утраченное спокойствие. Хотелось закрыть глаза и уснуть навсегда…