Сергей Яковлев - Драйверы

— Тормозни, Витек, где-нибудь на горочке. Давление в камере критическое…

— Да, Боб, — пора уже… И поработать немножко надо. Я что-то слегка вырубаться стал, постепенно в нирвану погружаюсь. Это вы, профессионалы, можете сутками за рулем не спать, а для нас, дилетантов, сие невозможно. Засыпаю и запросто могу мимо какого-нибудь поворота или мостика проехать.

— Где мы?

— Хороший вопрос. Дай подумать… Недавно отворот на Лоухи прошли. Километров тридцать пять тому… Скоро — Полярный Круг, дорога на Кандалакшу.

— Ну, ты парень-гвоздь, Витюха. Четыреста с лишним километров отмахал. А я сплю и сплю… Уже что — утро, или опять еще ночь?

— По времени — утро, а по сезону — пока полярная ночь. Месяца три еще будет. Но мне на это на-пле-вать…

Я выбрал на дороге более-меенее широкое место, чтобы не мешать другим машинам, которых впрочем и не было, и остановил свой «КамАЗ». Правый поворот включить! Сцепление, нейтралка, тормоз — пш-ш… Стоим.

А на улице холод собачий — бр-р-р…

Стараясь не разбудить спящего в тряпках, то есть в наших с Борькой куртках, Ахмета, мы с Бобом через левую дверцу вылезли из кабины, причем во время вылезания у меня голова почему-то все время перевешивала, но я удержался — не упал мордой лица вниз. В общем, кое-как вылезли, особенно я. Немного размяли ручки-ножки, пожурчали на брудершафт, затем крепко растерли лица и руки снегом.

Хор-р-рошо, черт побери! Вот и сон как рукой сняло… Давно бы так надо — морду снегом растереть. Очень помогает.

Рядом стояла наша машина — большая и теплая. Дизель тихонько урчал, слабо верещали плунжеры топливного насоса высокого давления. В котором, по словам Борьки, вся сила, как в гемоглобине.

Нравятся мне большие машины. Они моей душе дают покой и умиротворение. Причем, не важно, что это за машины: хоть танк, хоть тепловоз, или вот этот тягач наш, «КамАЗ», созданный коллективным гением татарского народа.

Над головой раскинулся темно-фиолетовый купол полярного неба с мелкими бриллиантовыми точками звезд. Мерцают звездочки. Кажется, это — к морозу. Задерешь голову и смотришь, смотришь… Век бы смотрел в это небо. Наверное, только здесь, вдали от городов, и можно сознанием слегка прикоснуться к понятию бесконечности Вселенной. В обычной жизни это слово как-то и не воспринимается головой — Бесконечность…

А вокруг — леса и снега на сотни верст. Вокруг — планетка наша — Земля. Где-то неподалеку — условная географическая линия — полярный круг. И поселок так называется: Полярный Круг. Далековато от дома заехали.

Ахмет почмокал во сне губами, поворочался в уютном тряпочном гнезде из пуховых китайских курток, но не проснулся — притомился, сердечный. Ну, пускай спит в тепле и неге — такая у него пока работа.

Борька водрузился на водительское место, поелозил креслом, подгоняя его под свои длинные ноги и изрядно выросший за последние несколько лет живот, и плавно тронул машину. Я, растянувшись в спальнике, хотел сказать ему что-то очень важное, дать какой-то умный совет, но не успел — уснул…

— Здравствуй, Костя. Ну, что там с нашим делом?

— Здравствуй Мага. Хорошо тебя как слышно. Как будто ты рядом… Пока — ничего. Ребята дежурят, смотрят. Твоих сегодня в аэропорту встретили — Игоря и Бурана — они нормально долетели. Если эти… ну, ты понимаешь, о ком я… пойдут мимо — мы их возьмем. Но пока — не было.

— Хорошо смотрите?

— Обижаешь, Мага. Очень хорошо смотрим… «КамАЗ» с синим контейнером. Номер… подожди, вот на бумажке записано… В Оленегорске смотрим, в Мончегорске, в Кандалакше. Не совсем в Кандалакше, а там, где дорога проходит, на перекрестке. Знаешь?

— Знаю, знаю, Костя.

— Ну, и здесь тоже, в Мурманске, ребята на всех входах и выходах постоянно дежурят. Номер машины и прицепа ребята знают — я им сказал, они тоже на бумажки записали. Как только появится — остановим. Вернее, пропустим, проследим, а когда назад пойдут — остановим. Правильно?

— Все правильно. Костя. Смотрите как следует. Там их в кабине трое — хозяин и два водителя. Аккуратнее с ними. Ребята в Карелии не смогли их взять. Трое наших было. У этих на «КамАЗе» есть с собой, ну… игрушки всякие. И свои есть, и те, что у наших ребят взяли.

— Да, я знаю уже. Нехорошо получилось. Но против таких игрушек у нас тоже кое-что найдется.

— Не телефонный разговор. Ты меня понял, Костя?

— Понял, Мага, очень хорошо понял. Но ты не волнуйся — мои парни не облажаются.

— Главное, чтобы они мимо не проскочили…

— Здесь ведь только одна дорога — мимо не проедут. Хозяина машины, как его — Ахмета, да? — потом тебе привезти?

— Пожалуй, не надо… Возни много, а толку мало. Оставьте его себе. Мне только деньги привезите. За хозяина я вам дополнительно денег дам. Ну, ты меня понимаешь…

— А водители? Их ведь двое…

— Ну, и водителей там оставьте. И машину. Не нужны они мне. Посмотрите документы, в кузов загляните…

— Они назад с каким грузом пойдут?

— Точно не знаю — кажется, металлолом. Но мне это пока неинтересно. С грузом потом разберемся. Я хотел к вам еще «джип» послать по дороге, но, наверное, не пошлю. У меня тут дел по горло. Вы там все сами сделайте. Ты меня хорошо понял, Костя?

— Да, Мага, я все понял хорошо…

— Ну, тогда — до встречи, дорогой. И помни — это дело, сам знаешь, у кого на контроле. Так что вы уж постарайтесь…

— Само собой…

— Ну, пока… Удачи.

— Спасибо. И тебе — тоже. Удачи и здоровья, дорогой.

Проснулся я внезапно, от тишины — двигатель не работал. Поднял голову — в кабине никого… Какие-то голоса на улице. Брякнуло чем-то железным по железу. На моих наручных «командирских» часах — двенадцать, или двадцать четыре? Черт его знает.

Так… для начала надо осмотреться и определиться на местности.

Стоим. На какой-то дороге. Фары включены на ближний свет. Снежинки за окном в свете фар мельтешат. Ветерок небольшой, и тишина. Вокруг, как и прежде — полярная ночь. Справа лес, слева лес… Лес жидковатый, сквозь деревья виднеется пегий склон какой-то горки. Дорога не широкая — значит, не на трассе стоим, но явно и не в городе. Где мы? Где Борька? Где Ахмет?

Ау-у-у… Лю-ю-ди-и!

Вдруг неподалеку, почти рядом, заурчал мотор, и слева от «КамАЗа», почти впритирку к нему, прошла какая-то грузовая машина. Фургон, «зилок». Та-а-ак, уже интересно…

В этот момент открылась правая дверца, и показался Ахмет, затем открылась левая водительская дверца, и в кабину влез Борька. Значит, оба живы-здоровы. Ну, сейчас все и расскажут.

— Ну, Витька, я думал уже, что ты в анабиоз впал, — весело приветствовал меня Борис. — Спишь и спишь, как сурок. Мы уже товар сдали, сейчас за обратным грузом поедем. Здесь не очень далеко. Затаримся, и назад, в Питер. Половину рейса, считай, сделали.