Кирилл Шелестов - Побег

— Эх и балбес! — не удержался Виктор.

— Я же не знал, что этого Владика убьют! Да если бы и знал, я бы все равно.

— Да заткнись ты! — прикрикнул на него Виктор. — Какая сейчас разница, кого еще ты заложил.

Савицкий рекомендовал нам избегать массовых сборищ, во-первых, потому, что подобные мероприятия не очень эффективны, а во-вторых, потому, что они обязательно сопровождаются утечкой информации. Вместо этого он предложил разбить список наших директоров на небольшие группы и встречаться с ними поочередно. Так получалось легче и незаметнее.

Сегодня в комнате отдыха нас ожидали пять человек. Нашего главного компьютерщика Гришу Лапушкина и главного юриста Матросова мы вызвали потому, что Кабанкова назвала их имена в налоговой полиции. По той же причине здесь присутствовала и Ольга Полушкина. Кроме этих троих, уже обреченных, о чем они, впрочем, еще не знали, были два явных кандидата на посадку: Валера Коркин, директор департамента по инвестициям, и заместитель финансового директора Ира Саблина. Что касается непосредственно директора по финансам, то он еще до ареста Храповицкого отбыл в заграничную командировку и с возвращением не спешил. А мы не торопили.

Никаких объяснений по телефону не давалось, Савицкий послал за каждым надежного курьера. От директоров требовалось прибыть к восьми, при себе иметь российский и заграничный паспорта. Бросив семейные дела, они примчались.

В сопровождении Савицкого мы вышли к ним раньше назначенного времени, понимая, что бесчеловечно мучить их неизвестностью. Сбившись в кучку, они теснились на диване возле низкого стола и, вытянув шеи, слушали, как Полушкина что-то рассказывала им драматическим шепотом.

— Короче, пропала дамочка! — тараща подведенные глаза, сокрушалась Полушкина. — Может, сбежала куда-нибудь, а может, уже и замели.

— Опять врешь? — добродушно перебил ее Виктор.

Грубоватой шутливостью он, видимо, хотел разрядить

атмосферу. Но у него не получилось. Директора лишь односложно поздоровались и уставились на нас, ожидая объяснений.

— Прям, вру! — надулась Полушкина. — Где Кабанко-ва-то? Нету ее! Два дня ей телефон обрываю, ни ответа, ни привета. Что с ней? Может, хоть вы в курсе?

Человека, не знакомого с реалиями российской жизни, могло поставить в тупик присутствие Полушкиной на тайном совещании в узком кругу. Виктор с его умением галантно выражаться именовал ее «главной шалавой» нашего холдинга, поскольку в свои сорок лет она была убеждена, что настоящая любовь ожидает ее впереди и что остепеняться ей пока рановато. Крашеная полнеющая блондинка, всегда ярко одетая, со следами былой красоты и частых похмелий, она любила шумные застолья. После каждой корпоративной вечеринки ее нынешний, четвертый или пятый муж прибегал к ней на работу, размахивал кулаками, выяснял, где она ночевала, называл ее нехорошими словами, грозил разводом и мучительной смертью. На нее это, впрочем, действовало не сильнее, чем на Виктора — минеральная вода. Опыт разводов у нее имелся, а нехороших слов она знала побольше, чем он, тем более что была десятью годами его старше.

Между тем, эта пустая и непоседливая дама представляла для ведомства Лихачева куда больший интерес, чем, например, тот же Карпов, отвечавший за нефтедобычу, или наш главный инженер. Дело в том, что, подобно всем другим крупным компаниям, мы ежедневно проводили дестяки, если не сотни, разнообразных операций, недопустимых с точки зрения закона. Под уголовные статьи подпадала большая часть нашей деятельности, начиная от сложных схем продажи нефти и заканчивая обналичкой, которая шла беспрерывно, как вода в кране.

Для этого требовалось огромное количество подставных фирм: однодневок и вполне дееспособных. Поначалу их открывали на кого попало: на родственников, случайных знакомых, бомжей, умерших граждан. Но постепенно процесс упорядочивался, и в учредители предприятий, успевших обрасти собственностью, вводились те из наших сотрудников, на которых можно было хотя бы отчасти положиться.

Многие из них о деятельности своих организаций не имели понятия. За руководство им, кстати, почти ничего не доплачивалось, поскольку осложнений до поры до времени не возникало, но какими-то льготами они все же пользовались. Полушкина в этом смысле являлась настоящим сокровищем: за пару отгулов она была готова возглавить любую помойку. На ней числилось с полдюжины компаний, через которые пропускались многомиллионные сделки.

— А ты домой к Кабанковой заезжала? — спросила Ира Саблина, рассудительная неспешная женщина лет тридцати пяти с круглым лицом и черными глазами.

— А то бы! — хмыкнула Полушкина. — Перед тем как сюда ехать, заскочила! Трезвонила ей в дверь минут десять, а все без толку. Тишина. Куда делась?!

— А вдруг у нее сегодня личная жизнь приключилась? — со смешком предположил Гриша Лапушкин. Он выглядел, пожалуй, веселее других, хотя и в нем ощущалась нервозность. — Загуляла девчонка, с кем не бывает? Представьте: сидит сейчас наша Кабанкова где-нибудь с симпатичным молодым мужчинкой, водочку кушает, глазки ему строит...

— Что ты сочиняешь! — раздраженно оборвал его Матросов. — Она не пьет! Да откуда у нее вообще личная жизнь, с ее-то характером? Где она себе пару найдет? Только что в зоопарке, среди крокодилов.

— Сергей Иваныч! — с укором воскликнула Саблина. — Разве можно так про женщину!

— Между прочим, внешность тут не главное, — авторитетно вмешалась Полушкина. — Все зависит от того, как себя подать. Конечно, с ее данными особо не разбежишься, но приличного человека найти все равно можно. Тем более что деньги у нее водятся. Только я сомневаюсь, что она с мужчиной. Я боюсь, как бы ее не того, — она замолчала, опять округлила глаза и договорила со значением: — Как бы ее за решетку не упекли! Вот что!

Ира Саблина побледнела и сильнее сжала авторучку, которой что-то рисовала в маленьком блокноте. Лица остальных тоже застыли. Все они боялись одного и того же.

— Да нет, — неуверенно пробормотал Матросов, убеждая не то остальных, не то себя самого. — Не должны бы. Женщина все-таки. Это с нами, с мужиками, церемониться не будут.

Сейчас он был совсем не такой воинственный, как в день обыска, когда готовился растерзать в клочья сотрудников налоговой полиции. Пыл его заметно угас, даже его крупная седая голова, казалось, уменьшилась в размерах. Возможно, впервые в жизни он жалел о том, что не родился женщиной.

— Не волнуйтесь за Кабанкову, ничего с ней не случилось, — с кривой усмешкой проговорил Виктор. Он взял с бильярдного стола шар и пару раз его подкинул, неуклюже жонглируя. — Она на первом же допросе всех сдала, потребовала себе охрану и теперь прячется.