Кирилл Шелестов - Погоня

«Интересно, сколько попросят за Лихачева? — думал он, вышагивая. — Тысяч триста долларов, может, больше. Гозданкер обойдется раза в два дешевле, хотя за него и сотню жалко. Наверняка уже где-то спрятался, охрану усилил. Зря, не поможет. Забавно получается: убрать Лихачева легче, чем Гозданкера, а стоит Лихачев дороже. Погоны, ничего не попишешь, как-никак генерал! Я не буду на тебе экономить, генерал, не волнуйся. Отдам, сколько нужно. Чтоб ты получил свое, сполна... А может, начать с Гозданкера? Нет, нельзя. Начинать надо с Лихачева. Пусть Гозданкер поймет, что его ожидает, пусть трясется, толстая, трусливая жаба. Знаешь, Гозданкер, что мы делали в детстве с жабами? Мы ловили их на озере, вставляли им в зад соломинку и надували, пока не лопнут. У тебя будет смешной конец, Гозданкер, я тебе обещаю».

— ...визжал как резаный, когда его брали, — донесся до него обрывок разговора. — Вырывался... До последнего, говорят, поверить не мог.

Храповицкий вскинул голову. Двое сокамерников, сидя на скамейке, негромко переговаривались. Заметив, что Храповицкий на них смотрит, они сразу замолчали. Храповицкий решил, что они говорили про него. Сочувствия в их голосе не было. Между прочим, они вполне могли быть агентами Лихачева, подсаженными в камеру, чтобы устроить какую-нибудь провокацию. Храповицкий во всех подозревал агентов Лихачева, даже в Сереге с Мишаней.

Сходка с ворами была назначена на два часа дня, и с самого утра мы были на нервах: Хромой то и дело придирался к Теще, тот огрызался без обычного добродушия, я беспрерывно курил, и лишь Бык держался хладнокровно.

Местом встречи Ходжа выбрал невзрачный ресторанчик на Остоженке, в витрине которого красовалось написанное от руки объявление с предложением дешевых домашних обедов с бесплатным компотом. Ореховский бригадир, отвечавший за безопасность, привез нас пораньше. У входа в заведение уже стояло с десяток внушительных черных автомобилей с тонированными стеклами. Зал был оккупирован ореховской братвой. Бандиты сидели за пустыми столами, не ели, не пили и молча смотрели друг на друга. Короче, обстановка была торжественная. Посторонних в ресторане не было, не считая, конечно, напуганных официантов. Когда мы вошли, один из парней поднялся и что-то доложил бригадиру на ухо.

— Скоро будут, — сообщил нам бригадир. — Ходжа с собою Васю Самоката взял и еще Резо Бешеного.

— Нормально, — кивнул Бык.

По его лицу я не смог прочесть, доволен ли он составом жюри. Мне названные имена ничего не говорили, хотя я догадывался, что в уголовном мире они значили много.

Теща и Хромой остались внизу, а мы с Быком и бригадиром поднялись на второй этаж, где в глубине зала стоял широкий стол, окруженный диванами и уставленный фруктами и восточными сладостями. Бригадир сел в некотором отдалении от нас, сложил руки на животе и прерывисто перевел дыхание. Я понял, что он тоже волнуется.

Воры прибыли с получасовым опозданием. Первым вошел пожилой полный кавказец, маленького роста, в черном клубном пиджаке с золотыми пуговицами и широкими подложными плечами, делавшими его приземистую фигуру квадратной. Его обрюзгшее восточное лицо с густыми бровями и мясистым носом было нездорового желтого цвета, глаза из-под набрякших век смотрели надменно. Вероятно, это и был Ходжа. Ореховский бригадир поспешно вскочил, заулыбался и от избытка почтительности даже наклонился вперед. Бык сунул в угол рта зубочистку и тоже поднялся, но с ленцой. Я встал следом за ним. В надменном лице Ходжи ничего не отразилось, знаки внимания он принимал как должное.

Следом за Ходжой с агрессивным видом двигался стройный лысеющий грузин лет сорока и еще плотный мужичок крестьянской наружности с хитрыми светлыми глазами. Замыкал процессию не кто иной, как Парамон. Сердце у меня екнуло. То, что Парамон приехал на суд вместе с ворами, было нехорошо. Парамон на ходу приятельски общался с Резо, продолжая начатый ранее разговор.

— Куда ты, говоришь, собрался? — спрашивал его Резо. — В Таиланд?

— Не, в Эмираты, — отвечал Парамон. — На солнышке покемарить. А то у нас уже колотун долбит, а там тепло. Море.

Воры сдержанно поздоровались с нами и сели напротив. Про себя я поразился тому, что все трое были одеты официально, даже в галстуках. Парамон единственный в их компании был в рубашке с расстегнутым воротом, хотя тоже в костюме. Он вообще выделялся среди них: был моложе, свежее и развязнее. Мне приходилось встречать его в Уральске в дорогих ресторанах и всегда с красивыми проститутками и толпой охраны.

Не скрывая своей неприязни к нам, он что-то процедил сквозь зубы вместо приветствия и тут же отвернулся. Бык остался невозмутим, во всяком случае внешне.

— Чаю принеси, — отрывисто с акцентом приказал Ходжа официантке. — Зеленого. На всех.

У него была своеобразная манера говорить: не глядя на собеседника, предоставляя окружающим самостоятельно догадываться, к кому он обращается. Официантка бросилась выполнять заказ, забыв спросить остальных про их предпочтения.

— Был я в этих Эмиратах, — заметил Вася Самокат, поддерживая беседу в ожидании чая. — В прошлом году летал. Коньяк там, зараза, дорогой! И шалавы одни хохлушки. Я вот лично толстожопых не люблю. А погода — ниче. Путевая.

— Им пить нельзя, — авторитетно заметил Резо. — Ислам.

— Кому, хохлушкам? — переспросил Вася, делая вид, что не понял. — А че ж они пьют как лошади?

— Всем можно, — спокойно возразил Ходжа. — Только с умом.

— Где ж его взять, ум-то, если нету? — весело отозвался Вася, неприметно косясь в сторону Резо.

— В магазине купи, — грубо посоветовал Резо, заподозрив намек.

— Да мне без надобности, — беспечно ответил Вася, не обижаясь. — Я и так перекантуюсь. А вот ты, раз ты такой умный, скажи лучше нам, к примеру, за уровень моря.

— За че? — не понял Резо.

— Вот те раз! — развел руками Вася — Не въезжает.

Он повернулся к Парамону.

— Ты тоже, что ль, за уровень моря не знаешь?

Парамон растерянно моргнул, не найдясь с ответом.

— Как же ты на море едешь, а за уровень моря не рубишь! — принялся стыдить его Вася. — В натуре не ожидал я от тебя. Я думал, ты вон какой, а ты вон какой.

— Да я знаю за эту тему... — неуверенно возразил Парамон.

— А че там знать? — вмешался Резо. — Море, оно море и есть.

— Не скажи! — со значением возразил Вася. — Это серьезная херня. Вот как его, к примеру, мерить?

— Кого?

— Кого, кого! — передразнил Вася. — Уровень моря, кого еще?

— Зачем его мерить? — Резо начал раздражаться.

Вася покачал головой, будто удивляясь его непонятливости.

— Да не за то базар — зачем, а за то — как? — объяснил он. — Его со дна меряют или с поверхности?

Резо смешался. Ходжа тоже напрягся и сделал вид, что поглощен чаем, который нам принесли в нескольких чайниках, накрытых специальными колпаками. Парамон решил принять огонь на себя.