Эд Макбейн - Изверг

- Я не думала, что это заметно. Простите.

- Заметно, - подтвердил Клинг. - Кто это был? Клер покосилась на него.

- Вы лучший сыщик, чем я думала.

- Для этого не нужно быть великим детективом, - ответил он.

В голосе его звучали грустные ноты, словно подтверждение его подозрений остудило весь его пыл.

- Мне не мешает, что вы грустны или разочарованы. Многие девушки...

- Не в том дело, - перебила она его.

- Много девушек грустных и разочарованных, - продолжал он. - Их оставит парень или просто они перессорятся, - ну, как обычно кончаются все романы...

- Не в этом дело, - отрезала она, и, взглянув через стол, он увидел её затуманенные слезами глаза.

- Эй, послушайте, я...

- Прошу вас, Берт, не надо...

- Но вы же сами сказали, что это был мужчина. Вы сказали...

- Ничего, - ответила она. - Ничего, Берт, - и закусила губу. - Ничего. Был один парень, и я по нему с ума сходила. Мне было семнадцать, как Дженни Пэйдж, а ему девятнадцать.

Клинг ждал. Клер подняла бокал и отпила из него. С трудом проглотила, потом вздохнула. Клинг молча наблюдал за ней.

- Я встретила его в клубе "Темно". Мы безумно полюбили друг друга. Знаете, как это бывает, Берт? Так случилось и с нами. Мы строили такие планы... грандиозные планы. Мы были молоды, сильны и любили друг друга.

- Не... не понимаю.

- Его убили в Корее.

За рекой засветилась реклама: "МОЖНО ЖАРИТЬ". Над столом повисла тишина. Клер уставилась на скатерть. Клинг нервно потирал руки.

- Так что не спрашивайте меня, почему я хожу в "Темпо" и как дурочка вожусь с детишками вроде Хада и Томми. Вновь и вновь я ищу его, Берт, вы понимаете? Ищу его лицо, его голос, его юную красоту...

- Вам не найти его, - твердо сказал Клинг.

- Я...

- Вам не найти его. Нет смысла пытаться. Он мертв и погребен. Он...

- Я не хочу вас слушать, - заявила Клер. - Проводите меня домой, пожалуйста.

- Нет, - отказался он. - Он мертв и погребен, а .вы хороните себя заживо, делаете из себя мученицу, ведете себя как вдова в трауре. В двадцать лет! Что, черт возьми, с вами происходит? Вы что, не знаете, что люди умирают ежедневно? Вы этого не знаете?

- Замолчите, - крикнула она.

- Вы не видите, что губите сами себя? Из-за детской любви... из-за...

- Замолчите, - крикнула она снова. На этот раз была на грани истерики, и некоторые из соседей по залу оглянулись на них.

- О нет! - дрожащим от напряжения голосом сказал Клинг. - Похороните себя! Похороните свою красоту и замкнитесь в себе! По мне хоть всю жизнь носите траур. Но, думаю, это только предлог, вы обманываете саму себя. - Он умолк, потом сердито закончил: - Пошли из этого аквариума!

Уже начал вставать, одновременно поманив официанта. Клер неподвижно сидела напротив него. А потом вдруг ни с того ни с сего расплакалась. Слезы вначале понемногу пробивались из-под опущенных век и медленно стекали вниз по щекам. Потом она вся поникла, плечи её задрожали, она судорожно сжала руки, тихо всхлипывая, и слезы уже хлынули рекой. Никогда до того не видел он такого откровенного проявления горя. Отвернулся, не хотел смотреть на нее.

- Что угодно, сэр? - спросил официант, бесшумно подойдя к столу.

- Еще раз то же самое, - ответил Берт. Официант уже уходил, когда Берт схватил его за рукав.

- Нет, подождите! Вместо одного виски с содовой принесите двойной чистый виски.

- Да, сэр, - ответил официант, удаляясь.

- Я больше не хочу, - захныкала Клер.

- Ничего, выпьете.

Она снова расплакалась. Теперь Клинг смотрел на нее. Немного повсхлипывала, и потом слезы перестали течь так же неожиданно, как и начали. Лицо её осталось чистым, как улица после внезапной летней грозы.

- Простите, - сказала она.

- Вы не должны извиняться.

- Мне уже давно надо было поплакать.

- Ага.

Официант принес напитки. Клинг поднял бокал:

- За новое начало.

Клер взглянула на него. Только после долгой паузы потянулась к стоявшему перед ней двойному виски. Но все-таки взяла бокал, подняла его и коснулась им края бокала Клинга.

- За новое начало, - сказала она и быстро выпила виски. - У, крепко!

- Вам полегчает.

- Да, простите меня, Берт. Я не должна была обременять вас своими проблемами.

- Скажите мне прямо: думаете, кто-нибудь ещё понял бы их так быстро?

- Нет, - признала она и устало улыбнулась.

- Видите, уже лучше.

Она смотрела на него, словно видела впервые. Слезы ещё сверкали в её глазах.

- Может быть... может быть, понадобится много времени, Берт - ответила она. Голос её доносился словно издалека.

- У меня уйма времени, - сказал он. И потом, словно испугавшись, что она его высмеет, быстро добавил: - Я только и делаю, что убиваю время, Клер, и вполне могу подождать.

Казалось, она снова расплачется. Протянув руку над столом, он накрыл её запястье.

- Ты... Ты прелесть, Берт, - и голос её задрожал, едва не срываясь в плач. - Ты добрый, милый, нежный и очень красивый, знаешь? Думаю... думаю, ты очень красив.

- Видала бы ты меня, когда я причешусь, - рассмеялся он.

- Я не шучу, - сказала она. - Ты все ещё думаешь, что я шучу, но ты ошибаешься, я... я серьезно.

- Знаю.

- Да...

Он заерзал на стуле и поморщился.

- Что случилось? - удивленно и озабоченно спросила она.

- Ничего, это все проклятый пистолет, - и он снова заерзал.

- Пистолет?

- Да, он у меня в заднем кармане. Понимаешь, я должен носить его все время. И не на службе тоже.

- Серьезно? Пистолет? У тебя с собой пистолет?

- Разумеется.

Она склонилась поближе к нему. Теперь глаза её просветлели, словно никогда не знали ни печали, ни слез. Они горели от любопытства.

- Можно посмотреть?

- Разумеется.

Расстегнув пиджак, достал из заднего кармана пистолет в кожаной кобуре. Положил её на стол.

- Только не трогай, а то ещё выстрелит.

- Выглядит он грозно.

- Так оно и есть. Я самый опасный стрелок 87 участка.

- Серьезно?

- Меня зовут Клинг Кинг.

Она расхохоталась.

- Я уложу любого слона на расстоянии одного метра, - продолжал Клинг.

Она расхохоталась ещё сильнее. Он смотрел, как она смеется. Казалось, она не замечает происшедшую с ней перемену.

- Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется?

- Чего?

- Взять пистолет и расстрелять к чертовой матери ту проклятую рекламу "МОЖНО ЖАРИТЬ"...

- Берт, - сказала она, положив свою другую руку поверх его, так что их руки образовали на столе пирамиду. Лицо её стало серьезным. - Спасибо, Берт. Я тебе очень благодарна.

Не знал, что сказать. Чувствовал себя растерянным, глупым, счастливым и очень сильным. Казалось, он вырос метров на десять.

- Что... что ты делаешь завтра? - спросил он.

- Ничего. А ты?

- Зайду к Молли Белл и объясню ей, почему больше ничего не смогу сделать. Потом заеду к тебе и поедем на пикник. Если повезет с погодой.

- Повезет, Берт.