Фридрих Незнанский - Живая бомба

— Не думаю, — раздался за спиной у Камелькова хриплый голос.

Мишаня резко повернул голову, в тот же момент громыхнул выстрел. Камельков, как разъяренный зверь, бросился на Леуса и ударом ноги вышиб из его пальцев ствол. Затем несколько раз, словно футбольный мяч, ударил его ногой по голове, вкладывая в удары весь свой гнев. Леус потерял сознание.

— На этот раз ты у меня надолго затихнешь, — со злостью сказал Камельков.

Он поднял с пола ствол, сунул в карман ветровки. Затем выпрямился и повернулся к Юле. Юля лежала на кровати. Лицо ее побледнело и судорожно искривилось. Изо рта вырывалось хриплое дыхание. По правому боку на белую простыню стекала алая струйка крови.

Давыдов вытер губы ладонью и сказал:

— Итак, я услышал голоса. Поначалу они не показались мне знакомыми, и я не стал прислушиваться, но… там такие тонкие перегородки. Нет, конечно же они говорили негромко, но ведь и я не глухой.

— Так что же вы услышали? — нетерпеливо спросил Поремский.

Давыдов наклонился, вытянул худую шею и тихо сказал:

— Это были Соколов и Карасев.

— Постойте… — Поремский поморщился и потер пальцами лоб. От бессонницы и череды допросов у него начинала болеть голова. — Вы хотите сказать, что в соседней кабинке находился гендиректор «Оружия» Матвей Робертович Соколов?

— Ну да, — кивнул Давыдов. — Он самый. А с ним — Анатолий Николаевич Карасев. Ныне покойный, — поспешно добавил Давыдов.

— О чем же они разговаривали?

— О бизнесе. Насколько я понял, их встреча в сауне была чистой случайностью. Вот они и воспользовались моментом, чтобы выяснить отношения. Да только не знали, что за стенкой я.

Матвей Робертович провел ладонью по влажным волосам. Облаченный в белую простыню, он был похож на древнеримского сенатора. Его красивое лицо голливудского актера раскраснелось и поблескивало от пота.

Невысокий, седовласый Карасев сидел на дубовой скамейке, положил кулаки на стол, и угрюмо смотрел на Соколова.

— Анатолий Николаевич, то, что вы говорите, имеет столь же малое отношение к реальности, как я… к коневодству. — Матвей Робертович вновь провал ладонью по волосам. — Наша маркетинговая политика строится на основе глубочайших исследований. На нас работают лучшие ученые России.

— При чем тут ученые? — недовольно сказал Карасев. — Деньги-то вы кладете себе в карман. А ваши ученые за лишнюю копейку обоснуют и оправдают все что угодно. Прежде чем браться за это дело, я и сам много с кем беседовал. И много чего прочитал. Отчеты, исследования… — Карасев устало откинулся на спинку дубовой скамьи и вытер полотенцем лоб. — Вы работаете неэффективно. Будь я не так мягок, я бы сказал, что вы там вообще ни черта не делаете!

— Не делаем? — удивился Соколов. — Мы не работаем? Тогда позвольте спросить, благодаря кому Россия продала оружия только за один этот год на пятьсот миллионов долларов? Чья это заслуга — ваша или моя?

Карасев небрежно махнул рукой:

— Для такой огромной страны, как наша, это не цифра.

— А что тогда цифра, а, Анатолий Николаевич? Какая цифра вас убедила бы?

Карасев задумчиво нахмурил потный лоб:

— Я думаю… миллиард долларов в год. Это для начала. А затем в течение следующих трех — пяти лет можно выйти на объемы продаж порядка двух миллиардов в год. Специалисты, к которым я обращался, доказали, что при правильном маркетинге можно получать до двух миллиардов долларов только в течение одного года. Это при том, что вы за семь последних лет наторговали на ту же сумму. И это вы называете правильной маркетинговой политикой? — Карасев усмехнулся и покачал седой головой. — Чушь на постном масле — вот что это такое. Вы монополизировали рынок продаж, а все, что вы делаете, — это набиваете свои собственные карманы. Ну ничего. Скоро это закончится.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Соколов.

— Что имею? — Карасев глянул на гендиректора «Оружия» из-под нахмуренных седоватых бровей. — А что имею, то и введу, ясно?

— Солдатский юморок, — поморщился Соколов. — И это человек, который хочет поднять торговлю оружием до мировых стандартов. Да вы и игрушечный пистолет продать не сможете, не то что системы ПВО!

— Посмотрим, — с угрожающей улыбкой отозвался Карасев. — Уже осенью я получу лицензию на торговлю. Само собой, вы не в восторге от этой идеи и будете всячески затягивать выдачу лицензии. У вас много знакомых в правительстве, но и у меня их немало. Вам придется потесниться, а со временем вообще уйти с рынка. Я вам это гарантирую.

— Бред! Чушь и бред! Анатолий Николаевич, ну к чему нам ссориться? Мы ведь взрослые, разумные люди и сможем найти общий язык.

— Правда?

— Да! Уверяю вас, что от нашей ссоры не выиграет никто. Ни вы, ни я. А вот от нашей дружбы выиграют все! И вы в первую очередь.

— Правда? — вновь повторил Карасев. Затем презрительно посмотрел на Матвея Робертовича и грубо ухмыльнулся. — Я не дружу с бандитами и ворами. Так и передайте вашим хозяевам.

— Что ж… — Соколов нахмурился, — я передам. Я все передам.

— Вот и отлично.

Карасев поднялся с лавки и вышел из кабинки. Соколов какое-то время глядел на закрывшуюся дверь, затем протянул руку и достал из сумки сотовый телефон.

Набрав нужный номер, он приложил телефон к уху:

— Алло, здравствуйте. Будьте добры Богомолова… Ясно. Когда освободится, пусть перезвонит Матвею Соколову… Спасибо.

Матвей Робертович откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он сидел так не меньше двух минут, до тех пор пока не запиликал лежавший на столике телефон. Он быстро открыл глаза и взял телефон.

— Алло… Да, Алексей Борисович, это я. Только что беседовал с Карасевым… Нет, он не изменил своего мнения. И боюсь, уже не изменит… Да, ты прав. Ты прав, именно так мы и поступим… А разве я когда-то отказывался от своих слов? На мою поддержку ты можешь рассчитывать твердо. Впрочем, это не телефонный разговор. Подъезжай сегодня ко мне— поговорим… После восьми… Пока.

— Это все, что вы слышали? — спросил Поремский.

Давыдов кивнул:

— Все.

— Значит, человека, которому звонил Соколов, звали Алексей Борисович Богомолов?

— Так точно.

— А вы не знаете, кто он такой?

Давыдов задумался, затем покачал головой:

— Никак нет. Фамилия вроде знакомая, но где я ее слышал — не припомню. Хотя… Черт, что же это я? Был в прошлом правительстве один Богомолов! Вице-премьер.

— Да-да, я теперь тоже припоминаю. — Поремский вежливо улыбнулся. Что ж, Василий Васильевич, спасибо за информацию. Вы нам очень помогли.

— Не за что. Помогать органам правопорядка — священный долг каждого гражданина. — Давыдов радужно улыбнулся, почесал пальцем морщинистую переносицу и лукаво сощурился. — А вы небось уже меня в убийцы записали, а?