Фридрих Незнанский - Принцип домино

— Вот и слезь… И что? Собираешься рассказывать мне обо всех своих приятелях?

— Только об одном, о Сереже Королеве. Он тоже следак, как и мы с тобой. Работает в ГУВД. И он мне похвастался, что у него сейчас по делу проходит один тип, говорят, лучший спец по компьютерным мошенничествам, у которого консультируется всякое жулье…

В это время раздался телефонный звонок, и Померанцев снял трубку.

— Алло, Валера, это опять я… — услышал он взволнованный голос Игоря. — Только что мне позвонил Евгений Матвеевич. Он заезжал к внуку в больницу, а там его навещали женщины из детсада. Они сказали, что медсестра Марина Антонова, которая несколько дней назад пропала, найдена сегодня убитой выстрелом в голову на чужой квартире.

Померанцев присвистнул и озабоченно взглянул на Геру.

— Медсестра Антонова, делавшая инъекции внуку журналиста Макарова, найдена мертвой… Так чем нам может помочь твой Королев?

В загородном доме Белявского хозяин вместе с Антоном просматривали кассету, где ответственный секретарь «Российских ведомостей» занимался любовью с восходящей звездой российской эстрады Стефанией, она же Юля Астапова, вице-мисс какого-то не то Приангарска, не то Забайкальска, что до сих пор не было установлено.

— Почему же она всего-то вице-мисс? — спросил Эдуард Григорьевич с некоторой обидой. — Я видел одну мисс Россию года два назад. Вот как тебя, и даже ближе. Куда ей до этой куколки.

— Эдик, к вам можно? — постучала в дверь кабинета жена хозяина.

— Геля, я же просил не отрывать нас, пока идет совещание… — недовольно сказал муж. — А что там у тебя, срочное что-то?

— Ты же сам просил кофе для тебя и нашего гостя…

— Ну давай, только быстро, — пробурчал хозяин, положив руку на руку гостя, взявшегося за пульт видеомагнитофона. — Пусть тоже посмотрит…

Дверь открылась, и вошла жена бизнесмена, по счету третья, — как положено, бывшая фотомодель с несколько оплывшей, но все еще прекрасной фигурой и влажными, гладко зачесанными волосами, что ей весьма было к лицу.

Она не сразу стала супругой Белявского, пройдя этап секретарства в его офисе, как и до нее две предыдущие.

Она вкатила небольшой столик на колесах, сервированный, как в лучших домах, серебряным кофейником и такими же миниатюрными чашечками на блюдцах, а также длинной розой, стоящей в узкогорлой китайской вазе.

— О боже… Вот вы чем тут занимаетесь! — ахнула она, увидев на огромном экране самый пафосный момент происходящего.

— А, это… — Эдуард Григорьевич нарочито зевнул и пренебрежительно махнул на экран. — Для пользы дела. Немного отвлекает, зато как возбуждает…

— Я и вижу, — фыркнула она.

И какие идеи приходят в голову… — Он подтолкнул локтем Антона. — Кстати, Геля, знакомься, это новая пассия известного тебе Савелия, о которой сейчас все говорят. Он привез ее из заснеженной Сибири, пообещав сделать звездой эстрады.

— Очень приятно. Но с ней, насколько я вижу, сейчас не Савелий… — сказала она, присаживаясь в кресло рядом с Антоном, отчего его окутала волна запаха ее духов, шампуня и роскошной женской плоти.

— Савелий мне о ней сказал как о стимулирующем средстве, повышающем жизненную активность, — хмыкнул хозяин. — Он всегда смотрит эту запись, когда желает испытать забытое волнение и творческое вдохновение. Говорит, что после просмотра поет, как в молодые годы.

— А что, разве у тебя те же проблемы? — сощурилась она. — Вот не знала… Но в ней действительно есть нечто инфернальное. И она такая… не по годам сексуальная… Нет, вы послушайте, как она кричит. Как самка в девственном лесу.

— На этот случай есть анекдот, — вспомнил олигарх. — Муж жалуется супруге: доктор, моя жена при оргазме очень кричит. Так это замечательно, отвечает врач. Да, но она меня при этом будит…

— Ты уверен, что это только анекдот? — сощурилась супруга. — А не суровая действительность? У вас хороший вкус, мальчики. Кстати, кто этот молодой человек? — обратилась она к Антону, прямо взглянув на него своими ясными, огромными серыми глазами. — Я будто видела его где-то раньше. Одетым, разумеется.

И незаметно к нему придвинулась. Антон не успел ни ответить, ни отодвинуться.

— Это ответственный секретарь «Российских ведомостей» Олег Быстрое, — недовольно пробурчал супруг, заметивший ее маневр.

— «Ведомости» — это Левкина газета, если не ошибаюсь? — спросила она. — Что молчите? Хотя понимаю… Кажется, я помешала тебе готовить компромат на закадычного друга Леву? — спросила она, переводя взгляд с одного мужчины на другого и снова несколько задержав его на Антоне.

Похоже, ей тоже передалось возбуждение с экрана, — щеки порозовели, глаза заблестели.

— На заклятого друга… Ты, кажется, куда-то собиралась? — нахмурился супруг. — Налей-ка нам наконец, а то остынет.

И, взяв пульт, он отключил видеомагнитофон.

— Вот сейчас вместе с вами попью кофейку… — Она медленно разливала по чашечкам, испытывая терпение супруга. — И поеду. Кстати, кто сегодня из охраны будет меня сопровождать? — спросила она у Антона. — Я хотела бы, чтобы это был Саша. Он всегда такой милый, предупредительный, внимательный.

— Он как раз сейчас свободен… — сказал Антон, мельком взглянув на сощурившегося Эдуарда Григорьевича. — Передайте ему от моего имени.

— Скажи ему сам, — перебил хозяин. И кивнул на свой сотовый.

— Так я поехала? — спросила Геля после продолжительного молчания, в течение которого они допивали кофе, и вопросительно посмотрела на мужа.

— Сколько? — спросил он, насупясь.

— Пятьсот, как всегда, на мелкие расходы, шпильки, булавки…

— Ты ж говорила, что идешь только к своему массажисту и назад? — спросил Эдуард Григорьевич, по-прежнему недовольно хмурясь.

— На сегодня мои планы изменились… И, кстати, поэтому я арендую Сашу до самого вечера, — сказала она, томно поднявшись с кресла.

Муж протянул ей пятьсот долларов:

— Бери… И все, до ужина! — Он махнул рукой в сторону двери.

Когда она вышла, хозяин снова включил запись и некоторое время молча смотрел на экран.

— Так, только честно и между нами… Она к тебе подкатывается? — и кивнул на дверь, за которой только что скрылась супруга.

— Кто? — удивленно спросил тот.

— Не прикидывайся… Я тебя, Антоша, предупреждаю… — и постучал кулаком по столу.

— Вы что, и в мыслях не было!

— У тебя, может быть, и не было… — мрачно согласился босс. — Ладно. И что ты предлагаешь с этим делать? — спросил он спустя некоторое время.

— У нас есть телеканал, — осторожно напомнил Антон. — Нужно точно выбрать момент и показать в позднее время, когда дети уже спят. Чтоб не обвинили в растлении.

— Общественность все равно встанет на дыбы, — хмыкнул Эдуард Григорьевич. — Сначала от перевозбуждения. Потом опомнятся и заорут о вторжении в частную жизнь. О попрании закона… И будут сочувствовать ему, а не ей… Она ведь, кажется, певичка?