Фридрих Незнанский - Формула смерти

Вел он себя пристойно: взглядом по номеру не шарил, никуда без спроса не рвался — словом, так, будто никакой Олеси и в помине не было.

— А кто такой Иван Кириллович? — недоумевая, спросил Егор.

— Иван Кириллович? Иван Кириллович Завадский, начальник охраны Аркадия Яковлевича, — также недоумевая, ответил охранник.

— Честно говоря, я ничего об этом не знаю, но раз надо… Кстати, у вас, может, удостоверение какое есть?

Парень охотно полез за удостоверением. Удостоверение было в порядке: Соколов Владимир Петрович, частное охранное предприятие «Гвардия»… место работы — фирма «Югра»…

— Ну что ж, — вздохнул Егор, решив так: сейчас он оденется и уведет отсюда охранника, а Олеся Викторовна тем временем… Но пареньбез всяких подсказок придумал еще лучше:

— Знаете что, Егор Андреич… вы же все равно сейчас к Соболевскому пойдете. Давайте я вас внизу подожду, пока вы тут умываетесь, одеваетесь, завтракаете…

— А как же охрана? — повеселел Егор. — Вдруг меня кто украдет?

— Не должны, — засмеялся охранник. — Тут у нас все схвачено. Ну а уж на улице мы вас подстрахуем.

— Какая я дура! — сказала Олеся, выходя через минуту из ванной. — Это ж надо было так вляпаться! Ну конечно, у него тут на каждом углу соглядатаи!

— Да брось ты. Не психуй. — Егору ситуация начинала нравиться: у него появлялась реальная возможность отделаться от Олеси. — Уйдешь минут через десять после меня, никто ничего не заметит.

Вообще-то Егор был зол. На то, что Соболевский вызвал его к себе в воскресенье поутру, он даже родителей повидать не успел; на то, что к нему без его согласия приставили соглядатая — так он мысленно окрестил охранника Володю. Зол, но в то же время и смущен — предстояло встретиться глазами с мужчиной, чья женщина осталась в его спальне…

Вот с этим чувством он и открыл дверь кабинета хозяина «Югры». Его снова, как и в первый раз, поразил огромный кабинет Соболевского. Дорогой стол, роскошный канцелярский прибор на столе, отделанный серебром и золотом. В углу низкий столик, роскошные кресла рядом. Все со вкусом, все стильное.

— Ну здорово, здорово, герой! — Выходя из-за своего могучего стола и идя Егору навстречу, Соболевский уже покровительственно был с ним на «ты». — Оценил, какую важность я твоему… гм… визиту придаю? Выходной не выходной, в любой день готов с тобой встретиться! Как говорил Чапаев, приходи ко мне полночь за полночь… — И как в прошлый раз, предложил: — Что пить будем? Чай, кофе, виски? Заказывай, не стесняйся… — Соболевский оценивающе оглядел гонщика, словно хозяин породистого скакуна, повел взглядом сверху вниз. — Давненько, давненько не виделись. Я уж, если честно, малость подзабыл, какой ты есть. — Он жестом пригласил Егора сесть и сам вальяжно откинулся в кресле с сигаретой в руке. — Какие люди у нас есть! Молодой, красивый, сильный. Честное слово, просто завидую тебе, — веришь? — Олигарх наклонился к столику, положил сигарету в пепельницу. — Ну как, хорошо тебе, правда?

Скорее всего, подразумевалось, что Егор должен благодарить его за все благодеяния: пилотом он его сделал, во Францию послал, благосостояние обеспечил… А если это он на Олесю Викторовну намекает?

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Егор.

— Ну ты и нахал! — широко улыбнулся магнат. — Что я имею в виду? Да как раз то, что ты во Франции стажируешься у знаменитого тренера, имеешь шикарные перспективы. Что там еще… «Что вы имеете в виду?» — повторил он, копируя Егоровы интонации. — Не будешь же ты отрицать, что жить тебе стало лучше? Жить стало лучше, как говорил один товарищ, жить стало веселей. Верно? — Он не столько даже спрашивал, сколько утверждал.

Вопросы Аркадий Яковлевич задавал, казалось, искренне, видно было, как ему хочется, чтобы все было тип-топ и чтобы Егор подтвердил это своей благодарностью. Но это ожидание благодарности, снисходительное похлопывание по плечу и невольное подчеркивание того, что Егор стоит чего-то лишь потому, что он, олигарх, его поддерживает, — все это невольно стало раздражать Калашникова, хотя вида он старался не показывать.

Ну да, Соболевский спонсор, хозяин, инвестор, хрен на блюде! Он «конюшне» деньги дает! А гонять-то все равно будет он, Егор, а не какой-нибудь там Соболевский!

«А если не ты?., — трезво возразил Егор себе. — Не он, но и не ты? Мало, что ли, кандидатов на твое место?»

Вышколенный секретарь бесшумно внес поднос с двумя чашками кофе и печенюшками в вазочке и исчез за дверью. Соболевский снова заговорил:

— Ну-с, давай рассказывай конкретно, что там у тебя во Франции. Мне Олеся Викторовна начала что-то говорить, да я недослушал, отвлекло что-то. Что там у вас с Берцуллони вышло? Освоил ты технику? Я имею в виду и машины, и сами гонки — спортивные дела, так сказать. Виражи, резина, прохождение трассы, пит-стопы… Как видишь, я тоже времени зря не терял, немного подковался в ваших делах…

Ну об этом-то Егору было легко говорить, даже не думая. Забыв про кофе, он увлекся так, что не заметил, как проговорил добрых полчаса, рассказывая о Франции, о механиках, о будущих соперниках, о том же Берцуллони, о Максе…

Соболевский слушал внимательно, иногда задавал вопросы. К удивлению Егора, был весьма задет тем, что Калашникова изводил какой-то фашиствующий мальчишка.

— Я, знаешь ли, с расовой сегрегацией знаком не понаслышке. Так что вполне с тобой солидарен: гнать этого Макса в шею! Я отдам итальянцу соответствующий приказ. И вообще, как я понял, технику ты уже освоил. Ну и почему же в таком случае Берцуллони до сих пор не выставил тебя на гонки? У нас с ним на этот счет уговор был весьма жесткий… Твоя задача — попасть на этап «Формулы».

— То есть я вернусь во Францию? — на всякий случай уточнил Егор.

Этот вопрос волновал его больше всего остального.

— А как же? — искренне удивился олигарх. — Я в тебя столько денег вбухал! Должен бы уже и сам понимать, не маленький. — Он вдруг словно осекся, посмотрел на него как-то особенно внимательно. — А почему, собственно, ты задаешь этот вопрос?

— Ну вообще-то Олеся Викторовна говорила: мы, мол, тебя заберем — нечего, дескать, этому Берцуллони потакать…

— Олеся Викторовна… — В голосе олигарха явно послышалась не то усмешка, не то скрытое раздражение. — Ты все-таки помни, кто у тебя на самом деле хозяин! Конечно, мы итальянцу потакать не будем! Но и забирать тебя я не собираюсь. Можешь не сомневаться.

— Ну я так понимаю, Берцуллони все же не хочет, чтобы русский был на трассе — ненужная конкуренция. Своих хватает.

— Ну это хрен ему! Размечтался! — Соболевский снова схватился за сигарету. — Так он что, саботажем занимается, что ли?