Фридрих Незнанский - Игра на опережение

— Я только что звонил Ансару, — ответил Колобов. — Он сам ничего не понимает. Короче, солдата нет, говорят, он погиб, а деньги у наших инкассаторов они отняли силой.

— Да кто они, ты можешь сказать? Налетчики, бандиты?

— В том-то и дело, что нет… Люди Ансара. Он это сам признал. И просил передать, что весьма сожалеет. Говорит, машина подорвалась на фугасе по дороге в аэропорт. Двое погибли, одна женщина тяжело ранена. Он уточнит, что там случилось, и через какое-то время обязательно вам перезвонит…

— Что я скажу матери и моим телезрителям… — простонал Григорий Иванович.

— Держите себя, в руках… — посоветовал Колобов. — Идите обратно и ждите вместе со всеми. На вашем месте я бы очень огорчился тому обстоятельству, что освобожденный вашими стараниями заложник не прилетел с этим бортом.

— Тогда объясни мне: как и почему здесь же оказались люди с канала Корецкого? — спросил Забельский, вцепившись в плечо своего начальника службы безопасности. — Илья заранее знал, чем это закончится? Уж не он ли-это все организовал, включая убийство солдата?

— Во всяком случае, если это так, он грамотно воспользовался тем, как вы подставились с прямым эфиром… — Колобов вывернул свое плечо из руки шефа. — Не стоило это затевать! А кто и как им это передал, я обязательно узнаю. Идите к камерам! Видите, самолет уже приземляется.

— Это становится невозможным, — сказал Олег Бородин Денису. — Хожу в собственном доме как сомнамбула. Или зомби, как сказала бы моя дочь. Боюсь сказать лишнее слово. Какой смысл это продолжать, если вчера вечером и жена и дочь вдруг стали меня расспрашивать: что со мной происходит, отчего я вдруг стал заторможенным и тихо разговариваю? Люся даже решила, правда в шутку, будто меня мучает совесть… Сами понимаете, что им приходит на ум, когда мужик ведет себя неадекватно.

— А те, кто за вами следит, эти вопросы услышали… Вы, надеюсь, ничего им не сказали? — поинтересовался Денис.

— Нет. А что? — спросил Бородин.

— Услышав вопросы вашей жены и дочери о вашем поведении, они должны насторожиться. Выходит, вы что-то знаете…

Они сидели одни в агентстве «Глория», было время обеда, и разговор шел все о том же, что сегодня везде обсуждалось: гибель пленного солдата в Дагестане, которого будто бы выкупил Григорий Забельский и ждал его во Внукове вместе с матерью несчастного.

— А что прикажете делать? — пожал плечами Олег. — Как я им должен что-то объяснить или сказать? Чтобы они тоже ходили по стеночке и не спали ночами? Одного зомби на семью из трех человек, живущих в трехкомнатной квартире, вполне достаточно.

— Пожалуй, я тоже не знаю, — посерьезнел Грязное, набирая номер на своем мобильном. — Раз пошли такие разговоры… Я сейчас проконсультируюсь с генералом Турецким… Алло, Александр Борисович? Это опять я, Денис. Здесь у меня известный вам и общественности Бородин Олег Петрович… Извини, если оторвал и, надеюсь, еще не окончательно надоел, но тут возникла одна проблема…

Он говорил с недовольным Турецким не больше пяти минут.

— Ну, вы все поняли? Александр Борисович советует вам сегодня же найти, будто случайно, эти закладки. Пусть в вашей газете поместят об этом статью, поднимут скандал, а заодно тираж… И чем больше шума, тем естественнее это будет выглядеть.

— Если бы так… — покачал головой Олег. — Но вам не кажется, что я могу тем самым подставить эту женщину, назвавшуюся Катей? Они будут искать тех, кто мог мне сказать, и обязательно выйдут на нее.

Что значит, начитался детективов, подумал Денис. Или насмотрелся… Но что-то здесь есть.

— Она, кстати, до сих пор о себе не напоминала, — продолжал Бородин. — Хотя я ей еще не заплатил ни копейки. Сколько в этих ведомствах берут за утечку, не знаете?

— Не знаю, не брал… — сощурился Денис. — На вашем месте я бы сейчас задумался о безопасности ваших близких. Теперь будут следить и за ними. И могут попытаться что-то от них узнать… Надо бы их предупредить. У вас кто-нибудь сейчас есть дома? Дочка пришла из школы?

— Пожалуй, должны быть обе… — Олег взял трубку его телефона, набрал номер. — Странно, никого… Но жена точно должна быть дома.

Он порывисто вскочил и выбежал из кабинета.

…Люся услышала телефонный звонок, будучи уже в дверях, вернулась, но не успела снять трубку.

— Граждане, побыстрее! — повторял с улицы все тот же голос, усиленный мегафоном. — Ваш дом заминирован и подлежит эвакуации. Возьмите все самое ценное, документы и отойдите за ограждение! Это опасно!

— Ну где ты там! — крикнула Надя уже с лестничной клетки.

— Иду, иду… — Люся выбежала вслед за ней, захлопнула дверь.

Они быстро спустились вниз, отошли вместе со всеми жильцами, как было велено, за сто метров.

— Делать кому-то нечего… — переговаривались соседи. — Наверняка ведь ложное сообщение! Неужели нельзя поймать хулиганов, кто позвонил в милицию?

— Хотели бы взорвать, не предупреждали бы. А рванули бы ночью, когда все спят, как всегда это делали…

Они наблюдали, как подъехал милицейский «рафик», откуда вылезли несколько кинологов с собаками и прошли в подъезды.

Мимо эвакуированных жильцов через оцепление медленно проехала еще одна машина, черная «Волга», в которой в хорошо пошитом штатском костюме сидел капитан Рощин и еще один молодой крепкий парень и тоже в штатском.

…Проезжая мимо жильцов, Рощин оглянулся на Люсю, сверился с фотографией.

— Посмотри, Гена, кажется, это и есть жена Бородина? — спросил он у сидевшего рядом.

Тот перебрал несколько фотографий, лежавших у него на коленях.

— Да, это она и его дочь от первого брака… Заканчивает школу.

Рощин набрал номер на своем сотовом:

— Где сейчас этот журналист?

— Только что вышел из «Глории», сел в машину. Кажется, он очень спешит домой.

— Я его понимаю… — хмыкнул Рощин. — Вот и вы поторопитесь. Следуйте за ним, не отставая. Если он едет в нашу сторону, предупредите нас.

Они первыми вошли в подъезд. Кинологи стояли, ожидая команды. Собаки возбужденно махали хвостами, поскуливали, рвали поводки, спеша по лестнице наверх.

Рощин с напарником поднялись на самый верх и заложили в люк мусоропровода толстый пакет, откуда едва слышно доносилось тиканье часов.

— Собаки-то найдут? Не рванет, пока мы здесь возимся? — вполголоса спросил Гена, когда они подошли к двери квартиры Бородина.

— Не рванет, — успокоил Рощин. — Эти собаки найдут раньше. Они проверенные. Издали почувствуют запах смеси тринитротолуола и гексогена, как ты — кавказского шашлыка. Все должно быть по системе Станиславского. Чтоб Константин Сергеевич встал из гроба и сказал: верю! И лег бы обратно.

— А нельзя было просить жильцов, чтоб, уходя, не запирали двери? — спросил Гена, возясь с замком.