Фридрих Незнанский - Игра на опережение

Походив еще немного, Олег позвонил соседу по подъезду с третьего этажа Павлу Слепцову, журналисту с радио, с которым иногда сражался в шахматы.

— Сыграть хочешь?

— Есть такое желание, — подтвердил тот. — Давно не расставляли. И ты мне, по-моему, задолжал парочку партий?

— Три, — поправил Олег. — Я веду три очка. Две белыми, одну черными. У тебя есть шанс отыграться.

Олег играл рассеянно. Проиграл как раз эти три партии и, когда Павел, благодушно подмигнув, откупорил початую бутылку армянского коньяка, решился спросить:

— Слушай» а чего вдруг у нас в доме решили сменить батареи?

— Черт их знает… — Тот недоуменно пожал плечами. — Сам удивляюсь… Вроде не текли. А нам какая разница? Сменили и сменили. Хорошо, не зимой. И что не совсем характерно, очень споро работали. Бригада, двое пожилых и трое молодых на подхвате. Предложил им выпить — нет, говорят, нельзя. Нам работать надо. У меня в один день все поменяли, во всех помещениях. А что? Что-нибудь не так?

— Не в курсе, только в нашем доме сменили? — снова спросил Олег, после того как пропустили по рюмке.

— Тебе это очень нужно? — удивился Павел.

— Кое-что там испортили, — объяснил Бородин, отведя взгляд. — И концов не найду, кто это исправит…

Сосед погрозил ему пальцем: знаем, мол, вас, снял трубку и стал набирать номер.

— У меня однокашник живет через дом от нас… Спрошу, может, им тоже делали… Алло, Сережа, это я. Ответь на один вопрос: у вас в доме батареи отопления меняли?

Он слушал несколько минут с непроницаемым лицом, потом кивнул и попрощался с приятелем.

— Говорит, нет. Они, мол, в ДЭЗе интересовались, им там сказали, что пока проплачен только наш дом. На другие дома средств пока не выделили… Вот когда ассигнуют, им тоже поменяют… Разворовали, поди. Действительно, странно. С чего вдруг? Олежка, если не хочешь, не говори, но все же: что хоть случилось?

— Пока ничего…

— Мои сейчас белые, а не твои. — Павел перевернул доску.

Бывший полковник КГБ, ныне начальник отдела аналитических исследований финансово-промышленной группы «Сигма» и по совместительству шеф безопасности этой же ФПГ Федор Андреевич Колобов уже собирался на доклад к своему боссу Григорию

Ивановичу Забельскому, когда раздался телефонный звонок. Звонил его бывший сослуживец Долотин.

— Федя, твои опасения начали подтверждаться, — сообщил Долотин. — Вчера он попросил осмотреть его рабочее место.

— Кто? О ком ты говоришь?

— Ну как кто… Бородин, кто ж еще.

— Ах этот… На предмет?

— Прослушки, товарищ полковник.

— Бывший уже… А говоришь, он чайник, — проворчал Колобов, глядя на часы. — И, мол, ничего не заметит…

— Чайник и есть. Провел с ним вчера инструктаж, при нем все проверили и просмотрели. Я проследил за его вазомоторикой. Нет, не притворяется. Он в самом деле ничего в этом не понимает. Но чем-то весьма озабочен. Может, кто-то надоумил?

— Только не грузи меня своей психологией… — недовольно сказал Федор Андреевич, снова взглянув на часы. — Считаешь, есть утечка?

— Скорее всего… Опять куда-то спешишь, что ли? Надо бы обо всем этом переговорить. Только без телефонов и пейджеров.

— Это ты у нас — вольная птица… — хмыкнул Колобов. — Ладно, потом созвонимся.

Он вошел в кабинет Забельского, когда тот, моложавый, с холеным лицом и благородной сединой, вел с кем-то переговоры по телефону. Хозяин прикрыл рукой микрофон, кивнул на параллельный аппарат:

— Проверь и послушай… Да, слушаю тебя внимательно, Ансар.

— Гриша, я на тебя не наезжаю, — услышал Колобов знакомый голос с кавказским акцентом. — Я тебя как уважаемого мной человека спрашиваю: когда? Ты обещал неделю назад, помнишь?

Колобов достал из кейса и подключил переносной сканер с небольшим мерцающим экраном. Вроде чисто. И утвердительно кивнул хозяину: на линии никого посторонних.

— Ансар, дорогой… — вздохнул Забельский. — Ты ведь понимаешь, в каких условиях мне приходится работать! Все и так меня подозревают… Ты же телевизор смотришь, да?

— Смотрю, Гриша. Вчера только смотрел и слушал по ящику этого Фоменко, этого шайтана и прислужника Корецкого! Ну есть совесть у человека, а? Мне уже мои ребята говорят: может, заткнуть глотку этому подонку?

— Не приведи бог, Ансар! — испугавшись, взмолился Григорий Иванович. — Никаких акций! Корец-кий — уважаемый, честный бизнесмен… Ну и что, что он мой конкурент? Здесь вам не горы! И ни от кого не спрячешься. Неужели ты до сих пор не понимаешь, чем это сейчас чревато? Сразу такое поднимется…

— Я-то понимаю, дорогой… Сам жил в столице. А им разве объяснишь? Веришь, не выдерживали, из автоматов в экраны стреляли, представляешь? Столько мне уже этих телевизоров перебили…

— Так пусть смотрят не КТВ, а наш РТВ! И сэкономишь на телевизорах.

— Я своим то же самое говорю: а вы не включайте КТВ, это же канал Корецкого! Он там врет все про нашу Ичкерию… Нет, говорят, там все время красивых девушек показывают! Особенно эту журналистку, Олю Замятину любят смотреть. Такой, говорят, у твоего Григория Забельского нет!

— Что ж, с пожеланиями телезрителей мы не можем не считаться… — кивнул Забельский, делая себе заметки в блокноте. — Завтра же поставлю этот вопрос перед дирекцией канала. Побольше молодых красавиц на экран. И боевиков — самых современных. Но ты их попридержи пока. Жалко телевизоры.

— Здесь ты можешь не волноваться: ситуация под контролем. Но как снова увидят этого Фоменко, так, говорят, руки сами к «калашу» просятся.

— Вот и я примерно в том же положении, — пожаловался Григорий Иванович. — Никому здесь в Москве не могу втолковать элементарное: инвестиции в Чечню — это создание новых рабочих мест! Это, и только это, отвлечет безработную молодежь от участия в бандформированиях!

— Гриша, тебя точно сейчас никто не слушает? — спросил Ансар после паузы.

— Наконец-то ты обеспокоился… прекрасно знаешь, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Это касается твоего вопроса. — Забельский отвел взгляд от шефа своей безопасности. — С чего ты взял, что слушают?

— Ты на публику играешь, дорогой, как на митинге выступаешь… — заметил Ансар. — Или в Думе. Может, ты это сказал для тех, кто тебя слушает, откуда я знаю?

— Ансар, ты же меня знаешь… Это все нервы, нервы… — вздохнул Забельский, — уже сам путаю, где нахожусь. То ли на пресс-конференции, то ли у себя в кабинете.

— Гриша, а вот ребята меня теребят, правда ли, что эта Оля Замятина живет с этим… Анисимовым. Ну тем самым, кто пришел на твое место в правительство? Правда, что это он тебя подсидел?

— Это не телефонный разговор, — нахмурился Забельский и, перехватив взгляд Колобова, развел руками, прижав трубку ухом к плечу: а что я могу поделать?