Кен Макклюр - Белая смерть

— Возле Милтон Кейнс. Я хотел заехать, но если ты только пришла…

— Что ты, я буду очень рада! Я так соскучилась…

Стивен неожиданно почувствовал себя гораздо лучше. Мысль о том, что он скоро увидится с Талли, согревала душу. Вести интеллектуальную беседу в светлой теплой гостиной с любимой женщиной — не говоря уже о сексе! — вместо того, чтобы сидеть дома в полной тишине, размышляя о последней загадке в этой затянувшейся саге… Только так можно прогнать депрессию из-за того, что проклятое расследование никак не сдвинется с мертвой точки. Свернув на шоссе, Данбар разогнал «Хонду» до семидесяти миль, намереваясь добраться к Талли за час.

Машин на дороге было мало, и, наблюдая краем глаза за мелькающими на счетчике цифрами, Стивен задумался о том, как здорово было бы совершать этот путь регулярно. Убедить Талли вполне возможно… или это всего лишь мечта? Ну и пусть мечта, кому от этого вред? Данбар попытался представить, как Дженни отнесется к Талли и наоборот, если они когда-нибудь встретятся. Две женщины в его жизни — поладят ли они? Возможно ли вообще такое? Было соблазнительно представить, что они подружатся, и сразу подумалось о пикниках и выходных втроем, маленьких общих тайнах, подарках под елкой…

Однако реальность всегда вносит свои коррективы… Работа Талли требует полной отдачи и значит для нее также много, как и «Сай-Мед» для Стивена. Попытки наладить домашний уют — если такое вообще возможно в их ситуации — скорее все полностью изменят установившийся порядок вещей, и каждому придется многим поступиться… Данбар почувствовал, как возвращаются прежние сомнения. Неужели проблема действительно нерешаема… или он просто ищет оправданий тому, что с Талли все будет, как и с другими, — любовь, романтика, прекрасные отношения, с самого начала обреченные на провал? Что будет причиной их разрыва: судьба, которую он привык обвинять в своих неудачах с женщинами, или его собственный гнусный эгоизм?..

Стивен свернул на улицу, где жила Талли, повторяя про себя, как заклинание: «Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь планы на будущее…»

Когда он вышел из лифта, Талли уже ждала у дверей своей квартиры — как всегда, в джинсах и свитере, босиком. Волосы были влажные после душа, с легким ароматом шампуня. Стивен поцеловал ее, обнял и застыл, не желая выныривать из этого блаженства.

— Чем занималась? — поинтересовался он спустя некоторое время.

— Работала, — ответила она с напускной мрачностью. — Впрочем, что и следовало ожидать по закону подлости. В кои то веки договорилась с сестрами сходить в кафе… только сели, как мне позвонили из больницы. Пришлось отправиться на работу в выходной.

— Сочувствую, — прошептал Стивен, зарываясь лицом в ее волосы. — Кстати, не знал, что у тебя есть сестры.

Талли засмеялась.

— У меня их две. Ты обо мне многого еще не знаешь. Мы вообще мало друг друга знаем. А если ты скажешь, что мы знакомы уже вечность, получишь коленом сам знаешь куда.

— Нет-нет, ты права, — улыбнулся Данбар.

— Ну ладно, а ты чем занимался? Наверняка провел время гораздо интереснее. Как прошла встреча?

— Правительство одержимо идеей создания новой вакцины, поскольку всерьез опасается биологической атаки.

— И? — спросила Талли, когда Стивен замолчал.

— Судя по всему, некоторые чересчур амбициозные чиновники решили, что угодят начальству и ускорят свое продвижение по карьерной лестнице, если организуют неофициальные испытания новой вакцины против туберкулеза на детях в «Пайнтопс». Компания, занимавшаяся разработкой вакцины, — биотехнологическая организация под названием «Сент-Клер Геномикс», убедила их, что испытания и бумажная работа — просто формальность, потеря времени. Власти назвали стремление чиновников обойти закон «досадным недоразумением», но как бы то ни было оказалось, что в процессе производства в вакцину попал какой-то химикат.

Не находя слов, Талли возвела руки к потолку.

— Недоразумение? — наконец выговорила она. — Как в таком деле может быть недоразумение? Они же отравили детей! Как такое вообще могло произойти? Это просто возмутительно! Их всех нужно повесить, колесовать и четвертовать…

Внезапно Талли сообразила, что Стивен уже давно молчит.

— Послушай… — подозрительно сказала она, — ты ведь не хочешь сказать, что им сойдет с рук?

— Боюсь, к тому все идет, — мрачно ответил Данбар. — Меня тоже мутит от всего этого, но альтернативы молчанию слишком ужасные.

— Я не понимаю? — подняла брови Талли, и в глазах ее явственно читалось обвинение.

Стивен рассказал ей о том, что произойдет, если пайнтопское дело предадут огласке. Он наблюдал, как у женщины нарастает то же разочарование, какое испытывал он сам — борьба против неумолимой логики, которая настаивала, что молчание в данной ситуации будет самым правильным. Хотя и гнусным.

— Ублюдки! — горько сказала Талли. — За всеми этими мерами безопасности наверняка что-то кроется…

— В глубине души я с тобой согласен, но умом понимаю — все так спешат, поскольку нам на самом деле угрожает биологическое нападение.

— А у тебя есть этому доказательства? — спросила Талли, прищурившись.

— Сам лично я их не видел. Но правительство уверено, что нападение неизбежно, и утверждает, что доказательства исчерпывающие. Обычным путем мы не успеем разработать необходимую вакцину и протестировать ее, поэтому они срезают углы, где только возможно.

— И дают основания для… «недоразумений»?

— Выходит, что так, — согласился Стивен.

— Ты им веришь? — Талли внимательно смотрела на собеседника, выискивая признаки — взгляд, поза, движения, — по которым можно было бы угадать его истинное мнение.

Данбар заметил ее испытующий взгляд.

— Да. Меня кое-что беспокоит, — признался он. — Но у меня нет выбора, кроме как принять то, что они говорят. С другой стороны… Не думаю, что мне сказали всю правду о случившемся в «Пайнтопсе»… Их версия того, что произошло с вакциной, не слишком убедительна.

Талли восприняла его слова, как опровержение самого главного аргумента, и это отразилось у нее на лице, но она сдержалась, понимая, что возмущаться просто бессмысленно. Плеснув виски в два бокала, она взяла один и села на диван.

— Расскажи, — потребовала она.

Стивен посвятил ее в подробности беседы с Даттоном.

В глазах Талли читалось сомнение.

— Химикат, который они разливали по бутылкам накануне работы с вакциной, естественно, будет подозреваемым номер один, — сказала она осторожно. — Даже если они действительно работали на разных конвейерах, некоторые части могли оказаться общими — фильтрующие головки, дозаторы, пробирки… А как еще химикат мог попасть в вакцину? Или ты предполагаешь, что кто-то намеренно добавил его?