Ллойд Биггл - Заговор Глендовера

— В этом здании установлена камера-обскура. Вы ничего не заметили на крыше, Портер?

— Какой-то странный купол на одной из труб.

— Не теряя времени даром, надо выяснить, кто пользуется камерой-обскурой.

— Человек в шляпе, — выпалил я.

— Только не он, — поморщился Холмс. — Тот, кто ведёт наблюдение, просто приказывает ему или мальчику начать слежку за тем или иным человеком после того, как засечёт его с помощью этого прибора. Он, по-видимому, скрывается в восемнадцатом номере. Наша задача — установить его личность.

Прежде всего Холмс загримировал Мадрина и облачил его в красивый жилет, так что наш поэт совершенно преобразился. Затем Холмс прорепетировал с ним его роль в предстоящей операции.

Мы же с Холмсом отправились на Александра-стрит, где близ вокзала находилось бюро услуг. Холмс быстро договорился с хозяином, и нас провели в одну из задних комнат, где мы переоделись в форму посыльных, а свою одежду аккуратно упаковали в перевязанные верёвочкой свёртки. Холмс снял свою бороду и приклеил мне и себе усы.

Вернувшись в пансион, мы, громко топая, поднялись по лестнице на третий этаж и постучали в дверь восемнадцатого номера.

— Посылка! — гаркнул Холмс.

Дверь отворил субъект, который вчера шпионил за нами. Я оттолкнул его и шагнул в комнату. Холмс остановился на пороге и достал из кармана пачку квитанций.

— Распишитесь вот здесь, — попросил он. — Ваша комната восемнадцатая, верно?

— Посылка адресована не мне, — сердито возразил человечек.

— Но ведь вы живёте в восемнадцатой комнате, — настаивал Холмс.

— Я живу в восемнадцатой комнате, — начал выходить из себя человечек, — но я ничего не заказывал и я не Эдвард Гэтуорд.

В этот момент Мадрин, как было условлено, отворил дверь и громко объявил:

— Это я Эдвард Гэтуорд. Я жду посылку.

— Простите, — сказал Холмс. — Видимо, произошла ошибка.

— Ничего-ничего, — смягчился человечек и закрыл за нами дверь.

Пока я был в комнате, я успел заметить в дальнем углу, в кресле перед маленьким круглым столом, человека с забинтованной правой рукой. Это был Кайл Коннор.

Мы обедали в маленькой таверне на Кинг-стрит. Немолодой официант, приземистый седой человек, очевидно, был знаком с Холмсом, потому что они горячо приветствовали друг друга. Официант сильно хромал на правую ногу. Приняв у нас заказ — Холмс говорил с ним по-валлийски, — он ушёл и вскоре вернулся с подносом, на котором стояли три кружки пива.

— Есть одно дельце, Дилан, — обратился к нему Холмс, — в котором вы могли бы нам помочь. Портер, покажите мистеру Уильямсу рисунок коракла.

Я достал записную книжку и, раскрыв её на той странице, где был рисунок, передал официанту.

— Такие лодки делают на реке Ди, — сказал он, внимательно изучив рисунок.

— Я полагал, что эта лодка из другой местности, — возразил Холмс, — потому что у неё более вогнутые края, а корма…

— Нет-нет, — решительно мотнул головой Дилан Уильямс.

Мы поблагодарили его, и он ушёл.

— Мистер Уильямс, — сообщил Холмс, — в молодости рыбачил на таких вот лодках и хорошо знает, где и какие делают кораклы. Ведь в зависимости от того, какая река, меняется форма лодки, не так ли, Портер?

— В таком случае для озера следовало бы смастерить лодку какой-то новой формы, — заметил я.

— Вы, безусловно, правы, — ответил Холмс, — но у того, кто её делал, не было времени, и он сработал такую, к каким привык. Итак, лодка сделана так, как их делают в районе, где протекает речка Ди. Какие у вас на этот счёт соображения, Портер? — Он повернулся к Мадрину. — У вас, Дафидд?

Мы смотрели на Холмса в растерянности.

— Не понимаю, что вас смущает, Портер, — продолжал Холмс. — Ведь вы уже располагаете всеми необходимыми фактами. Остаётся только сделать вывод. Что вам известно о Рисе Парри?

— Он родился в Бангоре. Этот город стоит на берегу моря, и там, конечно, на кораклах не плавают. Правда, Парри мог научиться делать такие лодки, когда уехал из Бангора.

— Вы упустили одну деталь, Портер. По вашим словам, Парри в самом пренебрежительном тоне говорил о городе и об университете. Отсюда следует, что Бангор не его родной город, потому что люди никогда не говорят презрительно о своей родине. Между прочим, в Уэльсе есть и другие населённые пункты, названия которых начинаются со слова «Бангор»; Рис Парри, сказав «Бангор», не стал продолжать, и вы все решили, будто он родился в Бангоре. Он родился на северо-востоке Уэльса, в небольшой деревушке Бангор-на-Ди, то есть на речке Ди.

— Значит, это он стрелял в Кайла Коннора?

— Весьма вероятно, Портер, но мы пока не имеем на этот счёт точных доказательств.

— И он носит такие же башмаки, какие были у одного из убийц Глина Хьюса.

— Да, это тоже весьма подозрительно и позволяет нам строить определённые предположения, Портер. Однако мы можем быть уверены, что Рис Парри не является руководителем разветвлённой тайной организации. Он только получает приказы и исполняет их.

— Руководитель, конечно, не Коннор, — заметил я. — Ведь его хотели убить.

— Здесь у нас также нет полной уверенности, — возразил Холмс. — Быть может, внутри организации произошёл раскол, и Коннор — один из лидеров отколовшейся организации. Как бы там ни было, я начинаю следующий этап расследования.

Как обычно, он не уточнил, что имеет в виду. Мы должны были продолжать слежку за Парри и Гриффитсом и стараться не попадать в объектив камеры-обскуры Кайла Коннора. На лекции Бентона Тромблея в университете Холмс рекомендовал нам быть как можно внимательнее и запомнить всё, что там будет происходить.

После обеда я предложил Мадрину отдохнуть и погулять по городу, а сам занялся слежкой за юношей и его неотлучным спутником.

Они опять были на набережной, потом пошли в Луна-парк и поднялись на вершину холма. В павильон, где была камера-обскура, они почему-то не пожелали войти. Посмотрели на море и город, а затем сели в вагончик канатной дороги. Им удалось найти место на заднем сиденье, и я вместе с ними спустился на набережную.

Я присоединился к Мадрину, который сидел в том же кафе, что и вчера, и мы видели, как Парри и Гриффитс прошли в свой отель.

Они не выходили из отеля до самого вечера, пока не направились в университет на лекцию Бентона Тромблея.

Здание бывшего отеля, которое теперь занимал университет, снаружи выглядело довольно уныло. В вестибюле же имелось множество арок, балюстрад и балкончиков. Высокие двери вели в актовый зал, окна которого выходили на залив.

Мы пришли, когда зал был уже полон, и устроились в последнем ряду. Гриффитс и Парри сидели недалеко от нас. В зале присутствовало человек триста, в основном студенты и преподаватели университета; были здесь и любопытные из числа отдыхающих. Кроме того, пришло какое-то число молодых работников с ферм, они явно чувствовали себя неловко в непривычной обстановке. Я не заметил в зале Холмса, хотя он сказал нам, что сам последит за Парри и Гриффитсом после лекции. Возможно, Шерлок Холмс и был здесь, но искусно загримированный и переодетый в чужое платье.