Чингиз Абдуллаев - Мистерия эпохи заката

Но в каждой службе есть своя система безопасности. Или своя «специальная инспекция». Существовала она и в КГБ, подчиняясь непосредственно высшему руководству организации. А еще было мобилизационное управление, которое тоже занималось различными вопросами, связанными с возможными действиями КГБ в нестабильный период агрессии противника или объявления войны. На стыке мобилизационного управления и специальной инспекции и был создан отдел, о существовании которого знали только высшие сотрудники КГБ СССР. О нем не докладывали даже в Политбюро, о нем не могли знать даже руководители разведки или контрразведки, не говоря уже об остальных высших офицерах.

Разведчики вообще, как правило, действуют под прикрытием различных организаций. Например, МИДа, что, в общем, понятно. В любом посольстве работают представители спецслужб под дипломатическим прикрытием. Работают они также и в различных представительствах разных зарубежных компаний, занимающихся экспортом и импортом. Ничего нового я не открываю. Среди служащих Интуриста, Внешторга, посольств, среди собственных корреспондентов газет и журналов всегда было до пятидесяти процентов сотрудников спецслужб. Иногда даже больше. И учтите, что в СССР была еще такая очень «уважаемая» организация, как ГРУ, о существовании которой вообще старались не упоминать.

Таким образом, во многих организациях сидели негласные офицеры КГБ. Они могли работать под любым прикрытием. Например, кадровый офицер разведки мог руководить Домом дружбы в какой-нибудь стране или быть проректором университета по связям с иностранцами. В общем, все, что хотите. Но «вольный стрелок» — это совсем другое. Это офицер без связей и без агентуры. Этот человек формально предоставлен сам себе, но устроен на работу в какую-то определенную организацию. Он может быть кем угодно — ученым, врачом, инженером, строителем, партийным работником, даже сотрудником полиции или прокуратуры. Может быть талантливым художником или писателем, актером или режиссером. Но никто не должен знать, что параллельно он еще и сотрудник спецслужбы, готовый в любой момент применить свои профессиональные навыки. Это как заряженный пистолет, готовый выстрелить в любую секунду. Самое важное, чтобы там оказался полный магазин. В решающее время и в решающий момент. Я знал одного преподавателя в нашем институте, который всю войну проработал дворником. Moжете себе представить? Кадровый офицер, орденоносец, подполковник. И четыре года работал дворником в ГУМе. Знаете почему? Он должен был фиксировать появление любого неизвестного и находиться среди работников ГУМа, где мог оказаться и немецкий шпион. Четыре года трудиться дворником. Можно сойти с ума! Он не сошел. Получил после окончания войны звание полковника и орден Красного Знамени. Вот так. И не говорите, что его труд никому не был нужен.

«Вольный стрелок» — это засекреченный агент, о существовании которого никто не подозревает. Ни один человек, даже его собственная жена и дети, его родители и друзья, его любовницами и его начальник. Никто. Ни один человек, кроме него самого. Он должен быть готов работать всю свою жизнь «дворником» без права быть узнанным или выдать себя каким-то другим образом. Он может выйти на пенсию и никто не узнает, чем он занимался на самом деле всю свою жизнь. Если хотите, это особая психология нелегала, когда ты внедрен на всю свою жизнь не в чужую среду, а в свою собственную. И я не знаю, что тяжелее. Вернее, я уверен, что одинаково трудно работать и за рубежом, и в собственной стране.

Одним словом, в конце восемьдесят восьмого года я получил диплом и распределение на работу. И знаете, куда я попал? В жизни не поверите. Меня решили оформить сотрудником одного из музеев Москвы. Вот так. И я отправился на работу, где мне платили сто девяносто рублей. В конце восемьдесят восьмого. И еще четыреста как офицеру КГБ. Этих денег мне не хватало. Очень не хватало. Тогда начали открываться первые кооперативы, и люди зарабатывали уже тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч рублей. А я даже не мог предполагать, что со мной произойдет и как изменится моя жизнь. Она изменилась скоро, уже через несколько месяцев. Но обо всем по порядку.

Зовите меня Исмаилом. Помните, гениальный роман Мелвилла «Моби Дик» начинается именно этими словами? Но меня на самом деле зовут Исмаилом. Фамилия Сафаров. Мать у меня грузинка, а значит, я наполовину православный. Отец — азербайджанец и выходит, что наполовину я мусульманин. На грани двух культур и двух религий я и родился. А если учесть, что получил русское образование и советское воспитание, то у меня были три языка, три культуры и три религии. Ведь коммунистическая религия по своему воздействию была ничуть не хуже остальных. И сыграла огромную роль в ушедшем веке. И знаете, почему меня отправили «вольным стрелком»? Коэффициент моего интеллекта зашкаливал за сто шестьдесят единиц. В руководстве КГБ решили, что такого выпускника лучше использовать на особой работе.

Самое обидное, что другие ребята, у которых был вполне «обычный» коэффициент интеллекта, попали на хорошие должности в зарубежные посольства и прослужили там много лет. Иногда я думаю, что мне нужно было прикинуться дурачком и не так успешно сдавать выпускные экзамены. А с другой стороны, разве я имею право жаловаться? Моя жизнь была интересной и насыщенной. Мне повезло многое увидеть, принять участие в основных событиях ушедшего века. Поэтому я ни о чем не должен жалеть, не имею права. Но порой, когда мне бывает особенно грустно, я вспоминаю свое распределение и думаю, что моя жизнь могла сложиться совсем иначе. Однако произошло то, что должно было произойти. Верующие люди уверены, что все определяет Бог. Атеисты считают, что все записано в наших генах. Фаталисты предполагают, что все предопределено и ничего изменить невозможно. Учитывая, что я последовательный агностик, мне кажется, что эта странная тема и некоторая предопределенность безусловно существуют. Но с другой стороны — человек сам творец собственной судьбы, и мы, сами зачастую не подозревая об этом, выбираем единственно правильную дорогу в жизни. Или единственно неправильную. Это определяется только в конце пути. Только в конце…

Я работал помощником Артура Абрамова, известного олигарха, сбежавшего из Москвы несколько лет назад и осевшего в Лондоне. Мы сбежали с ним вместе, вернее, сначала сбежал он, а потом к нему примкнул и я. Так мы и работали вместе. А в этот летний день он позвонил, мне раньше обычного. Артур обычно просыпался к полудню, сказывалась его насыщенная ночная жизнь. Он старше меня на два года, ему было уже сорок четыре, но вел он себя так, словно ему лишь недавно стукнуло двадцать. Учитывая, что у него была жена и трое детей, его образ жизни представлялся несколько фривольным для такого солидного бизнесмена, каким он хотел всем казаться. Я уже привык к тому, что он не просыпался раньше двенадцати. К тому же его семья в тот момент отдыхала в Италии и он мог позволить себе расслабиться. Но в этот день он позвонил мне уже в половине девятого утра, разбудив меня своим неожиданным звонком.