Кен Макклюр - Мутация

Не слишком многообещающий вывод, учитывая, что все трое серьезно пострадали, уныло подумал Стивен, но тут вспомнил, что тем утром на месте раскопок присутствовал еще кое-кто. Тони Филдинг упомянул, что до начала работ им пришлось пообщаться с сотрудниками «Охраны здоровья» и врачом службы здравоохранения, и, что более важно — непосредственно перед началом работы всем четверым участникам вскрытия гробницы были сделали инъекции. Инъекции!..

Стивен торопливо набрал номер Кеннета Гласса.

— Привет, Стивен, — отозвался тот. — Рад сообщить, что все пробы из Драйбурга остаются отрицательным.

— Спасибо, Кеннет, но, честно говоря, я звоню по другому поводу. Один из ваших врачей был на месте раскопок в то утро, когда происходило вскрытие могилы. Он осмотрел всех четверых, включая доктора Мотрэма, и ввел им противостолбнячную сыворотку.

— Неужели? — удивился Гласс. — Я не знал об этом. Вам известно имя этого врача?

При этих словах у Стивена похолодела кровь.

— К сожалению, нет. Я попробую узнать у Филдинга или Леса.

— Лучше я поспрашиваю у своих и сообщу вам, как только узнаю.

Уже закончив разговор, Стивен сообразил, что не знает имен и сотрудников «Охраны здоровья». Возможно, Мотрэм упоминал о них в разговоре с женой, надо будет не забыть спросить у нее.

Гласс перезвонил через десять минут, и у Стивена возникло четкое ощущение, что он сейчас услышит плохие новости.

— Привет, Стивен. К сожалению, у нас никто не знает о том, кто вводил ребятам в Драйбурге противостолбнячную сыворотку. На самом деле мы даже не знали, что этот факт вообще имел место.

— Спасибо, — мрачно произнес Стивен. — Этого я и боялся.

Он поежился при мысли о своем открытии. Теперь казалось вероятным — и даже правдоподобным — что кто-то приехал в Драйбургское аббатство, прикинувшись сотрудником службы здравоохранения, и ввел Джону Мотрэму микотоксин, который воздействовал на его мозг. Это прекрасно объясняло отсутствие спор в пробах воздуха и предположительно большую дозу, доставшуюся ученому. Но целью злоумышленника был только Джон Мотрэм. Остальные получили обычную инъекцию, судя по отсутствию последствий. Напали именно на Мотрэма, поскольку… он знал что-то о моряке, который был убит в Афганистане?

Это все меняло. Стивен решил, что звонка Кэсси будет недостаточно — нужно поехать в Лонгторн и поговорить с ней лично. Кроме того, ему нужно снова повидаться с Тони Филдингом, чтобы порасспросить его о людях из «Охраны здоровья» и службы здравоохранения, точнее, о людях, которые не являлись сотрудниками «Охраны здоровья» и службы здравоохранения. Не мешкая, Стивен позвонил Кэсси и предупредил ее о своем приезде, намереваясь после разговора с ней отправиться в больницу и поговорить с Филдингом.

Поглощенный размышлениями, Стивен не заметил, как добрался до дома. Он не так уж много знал о микотоксинах, зато в Портон-Дауне о них знали преотлично. Кто-то «наверху» принял решение не убивать Мотрэма, а просто вывести из строя его мозг.

— Ну, погодите, ублюдки, я вас выведу на чистую воду, — пробормотал Стивен, засыпая в кофеварку зерна эспрессо.

Прежде чем выехать на север, Стивен забрал в Министерстве папку с материалами о погибшем моряке. Джин Робертс извинилась за скудные подробности — она успела только добыть официальный пресс-релиз из Министерства обороны и приложила к нему всю информацию, какую смогла найти в газетах. Джона Макмиллана в офисе не было, поэтому Стивену не удалось поговорить с ним о фиктивном чиновнике службы здравоохранения и о своих выводах.

Дорога была спокойной, Стивен сделал лишь одну остановку, чтобы выпить кофе на станции техобслуживания, во время которой он успел прочитать тоненькую папку по Майклу Келли. В начале второго он уже подъехал к дому Кэсси Мотрэм. Поздоровавшись, Кэсси сообщила, что приготовила бутерброды на случай, если он не обедал. Стивен улыбнулся, подумав про себя, что такая предупредительность как раз в духе миссис Мотрэм, и с благодарностью согласился перекусить.

Кэсси проводила его в оранжерею, примыкавшую к тыльной стене дома, а сама отправилась на кухню.

— Сегодня утром так светило солнце, и я надеялась, что мы сможем посидеть в саду… — вздохнула Кэсси, ставя на журнальный столик поднос с бутербродами и чаем. — Но оптимизм был напрасным. Как мне хочется, чтобы зима поскорее закончилась! Мне этого постоянно хочется, но сейчас еще слишком рано и слишком холодно. Ну, положите конец моим мучениям, доктор Данбар. Что вы скажете о выпуске новостей?

— Именно поэтому я и приехал, — кивнул Стивен. — Когда я увидел тот сюжет, после вашего рассказа о том, как Джон решил, что донор и погибший моряк — один и тот же человек, у меня в голове зазвенел тревожный звонок. Это не могло быть простым совпадением. Мне нужно знать все, что вы можете вспомнить о поездке Джона в Лондон и о той операции по пересадке костного мозга, в которой он участвовал — как все проходило, имена участников, словом, абсолютно все, до мельчайших подробностей.

Кэсси серьезно посмотрела на него.

— Вы думаете, это каким-то образом связано с тем, что произошло с Джоном? — спросила она.

— Да, я так считаю.

— То есть его болезнь не имеет отношения к раскопкам?

— Я так не думаю.

— Тогда в чем причина?

— Именно это я намерен выяснить. Давайте начнем с самого начала.

Кэсси глотнула чай, немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала:

— Когда Бейллиол-Колледж сообщил Джону о письмах, в которых говорилось, что в секретной гробнице под Драйбургом могут быть захоронены бальзамированные тела погибших от чумы, он был на седьмом небе от счастья. Но у него не было средств на подобный проект — его гранты на работы в области истории не были продлены. Однако мастер Бейллиола сказал, что финансирование будет осуществляться из нового источника под названием фонд Хотспера. Все, что требовалось от Джона — это согласиться выступить в роли консультанта по своей специальности, когда поступит вызов со стороны этого фонда, причем не предавая это огласке. Джон, разумеется, согласился, поскольку счел это «дорогой в жизнь» для своих исследований и шансом разрешить давний спор относительно источника возбудителя чумы. Он подписал все бумаги, что называется, не глядя, а через несколько недель его вызвали в Лондон, в частную клинику в Южном Кенсингтоне. Она называлась «Сан-Рафаэль».

Удовлетворенно кивнув, Стивен записал название в блокнот.

— От имени кого поступил вызов? — спросил он.

— От лондонской адвокатской конторы, представляющей интересы фонда Хотспера.

— У вас сохранилось письмо от них?

Кэсси вышла из комнаты и через несколько секунд вернулась с почтовым конвертом в руках.