Неле Нойхаус - Друзья до смерти

— Пия побывала у Манфреда Графа, — сказал Остерман. — Она выяснила, что у него не было ни рака, ни импотенции. Паули бросил Марайке после того, как Эстер получила наследство от умершего мужа и стала более выгодной партией.

Боденштайн в раздумье наморщил лоб. Может, Марайке Граф и Эстер Шмит объединились после многолетней вражды, чтобы вместе извлечь выгоду из смерти Паули? А Зибенлист прикончил Паули? Вполне вероятно. Этому человеку было что терять.

Большой цех келькхаймской фабрики выглядел заброшенным. Между голыми бетонными плитами росли сорняки, повсюду валялся мусор и деревянные обломки. Лукас провел Пию в обход здания к железной двери в задней стене, охраняемой видеокамерами. Они вошли в помещение, где ничего не было, кроме пары покрытых пылью стеллажей. Сквозь грязные узкие окна с трудом пробивался свет.

— Мы не ошиблись? — Голос Пии гулко разнесся в огромном помещении.

— Все правильно. — Лукас подошел к очередной железной двери в дальней стене зала. — Оборудование стоит целое состояние, и мы не могли его просто поставить посреди цеха у всех на виду.

Железная дверь была защищена, как Форт Нокс: камера наружного наблюдения, электронный замок, считывающий карточки, как в «Грюнцойге», и к тому же потребовалось ввести цифровой код, прежде чем дверь открылась. Лукас нажал на выключатель, и на потолке засветились неоновые лампочки, осветившие помещение без окон холодным дневным светом.

— Добро пожаловать в центральное отделение «Офф лимитс интернет сервисез», — произнес Лукас, а Пия застыла с раскрытым ртом.

Она не ожидала снова увидеть напичканный электроникой зал, который лишь отдаленно напоминал заднюю комнату с компьютерами в кафе. Столы выстроились в длинный ряд, а плоских мониторов Пия насчитала четырнадцать штук. Сплетение проводов на кафельном полу впечатляло. Повсюду вдоль стен тянулись стеллажи с жужжащими, гудящими и мигающими приборами. Климат-контроль поддерживал подходящую температуру, которая показалась Пии слишком прохладной после тридцатиградусной жары на улице.

— Вот это да! — воскликнула она растерянно. — Но вы не могли это сделать за одно воскресенье!

— А мы и не делали, — улыбнулся Лукас. — Наш вычислительный центр всегда размещался здесь. Компьютеры в «Грюнцойге» были нашим опытным полигоном.

— А что тут? — Пия подошла поближе к полкам и рассматривала огоньки, переключатели, регуляторы и светодиоды.

— Это сердце «Офф лимитс» — наш собственный сервер, — пояснил Лукас не без гордости. — Мы предоставляем нашим пользователям собственный хост. Это значит, что пользователь, арендующий у нас хост, может сидеть дома за своим персональным компьютером и, пользуясь нашим сервером, редактировать свой веб-сайт. Мы также разрабатываем веб-сайты для клиентов по их пожеланиям, и я пишу софт, с помощью которого пользователь может работать со своим веб-сайтом так же просто, как с «Вордом».

— Ага, — сказала Пия, постепенно понимая, о чем идет речь. Она была под впечатлением. — А кто это все создал?

— Мы сами, постепенно. — Лукас удовлетворенно усмехнулся. — На это я и пустил деньги своего отца.

— Кто это «мы»? — поинтересовалась Пия.

— Йо, Тарек и я руководим предприятием, — ответил он и тут же поправился: — То есть руководили. Теперь, значит, остались только Тарек и я. — Он улыбнулся все еще с гордостью, но уже немного грустно. — У нас есть два программиста — Фиши и Франьо. Ларс отвечает за работу сети, Марк занимается бухгалтерией, ведет счета и все такое.

— Настоящая фирма, — сказала Пия.

— Именно так. — Лукас уселся перед первым монитором. — Зарегистрированная и имеющая номер налогоплательщика.

— Я не понимаю, почему ты делаешь это тайно. — Пия уселась на одну из вращающихся табуреток. — Твой отец гордился бы тобой.

— Мой отец гордится совершенно другими вещами. — Лукас просунул палец, чтобы ослабить повязку на руке, и поморщился. — Он считает все это пустой тратой времени и хочет, чтобы я стал банкиром. Просто удивительно, что человек, занимающий такое положение, имеет столь ограниченные взгляды.

— Когда же ты занимаешься всем этим? — с любопытством осведомилась Пия.

— Большей частью по ночам, — улыбнулся в ответ Лукас. — Но отец Тони понял, что у меня больше нет времени разыгрывать фарс с подработкой в зоопарке.

С того момента, как сел за компьютер, Лукас преобразился, а Пия прониклась уважением и поняла, что именно здесь сконцентрирован его настоящий мир. Пока он сосредоточенно, не отрывая взгляда от экрана, выискивал в таинственных недрах сети соединенных вместе компьютеров то, о чем его просила Пия, сама она рассеянно разглядывала помещение. На одной стене висела панорама, которую она уже видела. Но на этой отсутствовала красная линия трассы В-8. Она встала и подошла поближе. Вблизи картинка оказалась не такой, как те, что висели на стенах комнат Лукаса и Йо. Это была не фотография, а план города, разбитый на квадраты, помеченные буквами и номерами. Взгляд Пии упал на английский слоган в верхней части картинки: «Открой свой мир ужаса — подпишись на „Двойную жизнь“!»

— Нашел! — сказал вдруг Лукас, и она обернулась. — Это должно быть здесь. Ого! Он, похоже, взломал компьютер своего старика.

По лицу Лукаса скользнула восхищенная улыбка, но тут же исчезла.

— Что вам отсюда нужно? — спросил он будничным голосом.

— Лучше всего весь жесткий диск.

— Это, к сожалению, невозможно. Компьютер является частью нашей сети. — Лукас откатился к другому письменному столу и выдвинул ящик. — Но я скопирую вам все содержимое на USB-флешку. Там вы найдете все, что ищете.

Парень работал молча и сосредоточенно.

— Готово, — сказал он наконец и протянул Пии маленький серебристый предмет.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Кстати, ты знаешь, что Паули оставил тебе и твоим друзьям кучу денег?

Парень взглянул на нее удивленно.

— Чепуха, Улли беден как церковная мышь.

— Не совсем так. Он завещал вашей фирме пакет акций стоимостью приблизительно в восемьдесят тысяч евро.

Пальцы Лукаса замерли на мыши, застывшее лицо казалось мертвенно-бледным в свете неоновых ламп. Нервно сглотнув, он спросил упавшим голосом:

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что это так. Моя коллега присутствовала на оглашении завещания.

Лукас молча уставился на Пию, потом уронил голову на здоровую руку. Она поняла, что он плачет.

— Лукас…

Ей хотелось подойти к нему, утешить или извиниться за то, что причинила ему боль, но он остановил ее жестом. Известие о том, что Паули оказался столь щедр в своем завещании, казалось, повергло парня в шок.

— Нет, — прошептал он, с трудом произнося слова. — Пожалуйста, я должен побыть один.