Светлана Бестужева-Лада - Оксюморон

— Не исключено, — скромно подтвердила я.

— Марин, не зарывайся.

— Никогда в жизни! — горячо возмутилась я. — Вся внимание и почтение. Кстати, определили, из чего стреляли?

— Кстати, сейчас выясним, — хмыкнул Стас.

Он позвонил кому-то и долго «энергично» объяснял, почему нужно забросить все остальные дела и заняться именно «его» пулями. Или гильзами — я точно не разобралась. А поскольку мне велели «не зарываться», то я сидела «мышкой». Открыла створку окна и потихоньку курила, выпуская дым в сгущающиеся сумерки.

Нет, октябрь в этом году все-таки стоит обалденный. Погулять бы в каком-нибудь лесопарке, пошуршать листвой, подышать осенним воздухом… А я зачем-то сижу в не слишком уютном рабочем кабинете своего дорогого друга и пытаюсь посильно помочь ему разобраться с каким-то трупом. Мне оно надо?

По-видимому, надо, если не хочу просто взять и незаметно исчезнуть.

Я внезапно поняла: как у природы нет плохой погоды, так и у отношений запасного варианта. И там, в небесной канцелярии, кому-то сильно мудрому видней, что для каждого из нас хуже сейчас: какая погода, какой человек…

И бесполезны всякие прогнозы, и не нужны нелепые инструкции. Вы можете не любить дождь, но кто-то его обожает, Вы можете не любить ветер, но кому-то он необходим. Необходимо просто жить и учиться благодарно принимать все, что происходит в жизни: и такие вот «служебные» тягостные посиделки, и наличие где-то там скандальной супруги, и невозможность побродить по опавшим листьям. Ведь на смену обязательно придет нормальный вечер — или день — с неспешной беседой под тихую музыку. А на небе обязательно взойдет лохматое оранжевое солнце. Нужно только дождаться этого события.

Я так задумалась, что пропустила появление в кабинете последней пары свидетелей: двух женщин сильно пенсионного возраста, которые, судя по всему, прилагали титанические усилия если не повернуть время вспять, то хотя бы притормозить. Причесоны у обеих — давно вышедший из моды затейливо взбитый перманент — были щедро выкрашены хной, что отнюдь не молодило, а наводило на мысль о цирковых клоунах. Губы намазаны яркой помадой в стиле «сексапил номер пять», а ресницы спокойно могли царапать противоположную стену.

Думаю, если бы с этих дам смыть пару килограмм всевозможной косметики, они бы выглядели куда милее и элегантнее, и уж точно — моложе. Но сами они так не считали, поскольку тут же начали метать в Стаса кокетливо-призывные взгляды. А для того, чтобы прочесть мысли, копошащиеся под рыжими гривами, вовсе не нужно было обладать какими-то особыми способностями: все читалось на лицах.

— Мы с подругой шли в магазин, — начала одна из свидетельниц. — Хотели купить…

— Об этом как-нибудь в другой раз, — мягко прервал Стас. — Меня интересует то, что вы видели…

— А я о чем? Мы хотели купить постельное белье на распродаже. Понимаете, пенсия маленькая, а все равно хочется…

— Про пенсии тоже потом. Когда вы увидели что-либо необычное?

Женщина поджала губы и процедила:

— Он упал. А до этого шел впереди нас. Впрочем, не уверена.

— Что значит, не уверены?

Тут вступила вторая свидетельница:

— Ну, мы же не рассматривали, кто там впереди нас идет. А он вдруг упал. Я еще подумала: молодой, а среди бела дня напился, ноги не держат.

— Почему вы решили, что он молодой?

— Так видно же, — хором закричали обе дамы. — Стройный, подтянутый, шел довольно быстро — нас обогнал.

— Ага. Значит, это вы заметили. А дальше?

А я уже «видела» то, что было дальше, и о чем обе свидетельницы успели забыть. Действительно, стройный и довольно симпатичный мужчина лет тридцати, с барсеткой на левом запястье, обогнал их, а буквально несколько секунд спустя вдруг споткнулся, на миг замер и раскинув руки, грохнулся назад, затылком на асфальт. И еще я «слышала» два слабых хлопка откуда-то со стороны. Но были ли это звуки выстрелов или что-то еще — не знаю.

— А что дальше? — недоуменно переспросила свидетельница. — Он упал, мы подошли, думали — с сердцем плохо…

— Вы подумали, что он пьяный, или что у него с сердцем плохо? — попытался уточнить Стас.

— Ой, ну я уже не помню, что подумала!

— А кто вызвал «скорую»? Вы?

— Нет… Мы как-то не подумали…

…Они стояли над лежавшим навзничь молодым человеком, видели темно-красное пятнышко в середине лба, кровавые пузыри у рта, лужу крови на асфальте, и думали, что вот — еще один нежданно-негаданно отошел в мир иной, не зря по телевизору все время показывают бандитские разборки, и мрут-то исключительно молодые, а цены все растут, точно сегодня не получится белье купить, нельзя же повернуться и уйти, когда на твоих глазах человека убили, вот и «скорая» подъехала, быстро-то как, к старикам, небось, не дождешься, и полиция тут как тут, придется идти в свидетели, хоть какое-то развлечение, хотя день, конечно, пропал, и что-то еще было перед тем, как этот бедняжка рухнул, что-то неприятное, даже противное, только никак не вспомнить…

Они-то вспомнить не могли, а я все-таки «увидела», что именно оказалось дополнительным раздражителем: мимо со страшным треском пронесся то ли мотоцикл, то ли еще что-то в этом роде — они не разобрались. Но на нервы эти трещалки действуют просто убийственно, и хорошо бы их все запретить или, по крайней мере, убрать с городских улиц. Все это прекрасно, конечно, но мотоцикл был явно лишний, хотя тетенек почему-то клинило именно на нем.

Эту, прямо скажем, не слишком обильную информацию я Стасу потихонечку и слила. Реакция была вполне предсказуемой: отпустить этих, с позволения сказать, свидетельниц и заняться просмотром записей с видеокамер. Да и день почти закончился, в кабинете стало темновато.

Пока Стас с кем-то разговаривал по телефону, я пчёлкой слетала в ближайшую торговую точку, набрала там разных плюшек-крекеров мне и нарезки Стасу и вернулась обратно, никем не замеченная. Не привлекая внимания, зарядила кофеварку, которую, кстати, сама же и подарила Стасу на какой-то профессиональный праздник, нашла две умеренно чистых чашки. Кофе и сахар мой друг всегда держал возле кофеварки, так что с этим проблем не возникло.

В общем, когда обе немолодые красавицы покинули кабинет, Стас с приятным удивлением обнаружил перед собой чашку кофе и выпечку с колбасой. Вот интересно, кто о нем заботится, когда меня нет рядом? Что-то я не замечала никогда никаких свертков с бутербродами или баночек с домашней едой. Впрочем, Лялечка не по этому делу. Она вообще готовить не желает, предпочитает кушать в ресторанчиках. Стас как-то рассказывал, что на реплику её подруги, что это дорогое удовольствие, и неплохо б дома готовить — она гордо возразила:

— Мое время стоит дороже!