Лилия Лукина - Судьбе наперекор...

— Хорошо, я поищу,— она немного подумала и радостно сказала.— Ой! А я даже знаю, где это может быть.

— Договорились. Дальше. Вот тебе моя визитная карточка. Если вдруг, не приведи господи, с тобой случится что-то плохое... Обидит кто-нибудь, например... Немедленно, понимаешь, немедленно звони мне или приезжай. Поняла? Вне зависимости от того, найдешь ты что-нибудь или нет. Ясно? Если найдешь, то тут же позвони. Вот это,— я ткнула пальцем в визитку,— номер моего сотового, федеральный. Он у меня всегда с собой. Даже если я буду находиться в другом городе, ты легко сможешь со мной связаться. Для тебя звонок бесплатный. А у тебя дома телефон есть?

— Нет, у соседей только. У мамы папа с войны не вернулся, поэтому она в льготной очереди стоит, только там такие сложности... — она горестно махнула рукой.— Мы с соседями, конечно, дружим, но неудобно людей часто беспокоить, поэтому только в крайних случаях обращаемся..

— Все равно диктуй, и свой домашний адрес тоже,— потребовала я.

— Да зачем вам, Елена Васильевна? — растерялась она.

— На всякий случай. Вдруг мне потребуется срочно с тобой встретиться,— но, глядя на ее озадаченное лицо, я объяснила.— Ты что, собираешься всю жизнь в этом архиве проработать, на такой зарплате и с таким начальством? Я хочу кое с кем переговорить, и найдем мы тебе работу интересную, если хочешь, тоже в архиве, но с нормальными, человеческими условиями и совсем за другие деньги.

— Ага,— кивнула головой Ирочка и продиктовала мне телефон и адрес.

— Ну все, беги и помни, что я тебе сказала. В случае чего немедленно звони. А о нашем разговоре молчи. Поняла?

Ирочка снова мне покивала и скрылась в дверях, а я направилась к машине. «Господи! — думала я.— Какой же светлой душой должен обладать этот ребенок, чтобы сохранять оптимизм в этой колонии строгого режима». Мне навстречу шла распродавшая, наверное, все свои орешки женщина, у нее в руках был складной парусиновый стульчик и пластиковый ящик из-под бутылок. Да она же их здесь оставляет, чтобы с собой не таскать, поняла я, вспомнив, что на столе вахтерши стояла тарелочка с такими же орешками, которые я купила сама.

По дороге домой я заехала в цветочный магазин и после недолгих размышлений выбрала большой элегантный букет для жены Чарова, а потом в магазине «Кошкин дом» купила, как и собиралась, второй комплект причиндалов для Васьки.

Едва войдя, я сразу же позвонила Николаю Егорову.

— Мыкола, це я.

— Привет, Ленка,— полузадушенным голосом сказал он.— Где ты пропадала?

— Отдыхать ездила, только вчера вернулась. А почему ты каким странным голосом разговариваешь? Ты как, жив-здоров?

— Относительно здоров и условно жив, но состояние нестабильное, склоняющееся к критическому с перспективой печального исхода. Ты уж, будь добра, приди отдать последний долг своему верному другу,— заунывно попросил Колька.

— Слушай, а это, случайно, не по поводу богдановской истории ты в такую меланхолию впал? Я вчера послушала по телевизору...

Но Егоров перебил меня:

— Ленка, разговаривать со мной на эту тему опасно для жизни, предупреждаю заранее.

— Ну вот, а я хотела у тебя поинтересоваться...

— Муся! — грозным голосом опять перебил меня Мыкола.— Ты меня озлобляешь!

— Все! Молчу, молчу, молчу! А на другие темы с тобой можно разговаривать?

— С соблюдением должной техники безопасности не возбраняется.

— Тогда договоримся так. Сегодняшний вечер у меня занят, так что материализуйся-ка ты у меня завтра после работы, и мы с тобой вполне сможем спокойно посидеть и поговорить о делах наших скорбных. Я тут с Кипра бутылочку «Муската» привезла...

— Ленка,— устало сказал Николай.— Ну какие у тебя дела скорбные могут быть, а? Лично я о Кипре знаю только из школьного учебника географии и «Клуба путешественников». Чтоб я так жил, как ты страдаешь!

— Вот завтра мы с тобой об этом и поговорим, а пока подумай, куда можно устроить на работу очаровательную девушку, студентку-вечерницу с истфака, которая, ты только не смейся, мечтает работать в архиве. У тебя в вашем ведомственном вроде бы какие-то связи налажены... Попробуй узнать.

— Мать!.. Тереза... — возмущенно воскликнул Егоров.— Ты что, очередного бездомного котенка подобрала?

— Издеваешься? Вот познакомлю я вас, и ты сам увидишь, какое это чудо.

— С косичками? — ехидно спросил Колька.

— Егурец! — возмутилась я.— Тебе что, трудно позвонить и поинтересоваться?

— Угомонись, позвоню, сегодня же позвоню. А по поводу завтрашнего дня... Ленка, ты знаешь, что такое пожар в бардаке?

— Если верить анекдоту, что кино — это бардак, то пожар в бардаке — это телевидение,—растерялась я, а потом сообразила: — А-а-а, это. ты про обстановку в Управе?

— Ну-у-у, в Управе гудят все тревоги сразу: газовая, химическая, водяная, атомная, вплоть до психической. Это я про наш аналитический центр. Тут пока объявлено только штормовое предупреждение, но работаем мы уже в порядке аврала, так что если ситуация не прояснится, то смоет нас всех отсюда к еловой бабушке. Это я тебе, подруга, о расширении производства намекаю, поняла?

— Коля, ты же знаешь, что мое плечо у тебя всегда рядом, так что намеки неуместны. Ты мне лучше скажи: у тебя язва пока еще не обострилась от жизни такой?

— Нет, Ленка, я с ней по-доброму договорился: или мы вместе выживем, или вместе сдохнем. Вот она и притихла,- печально сказал Николай.

— Слушай, ты себя загнал! Так нельзя! Дай отдых мозгам, свалишься же. А не хочешь «Мускат», так я тебе коньячку налью. А?

— Ленка, ты искусительница! — обречено вздохнул Егоров.

— Если это от слова кусаться, то по вторникам я мирная.

— Ладно. Завтра вечером обязательно приду и насчет работы расскажу, если узнаю что-нибудь стоящее.

— Целую, Муся! — сказала я, как обычно, и, положив трубку, задумалась: ну и ну, видимо, дело настолько сложное, что вся Управа на ушах стоит — не знают, с какого бока к нему подойти.

Но надо было еще решить вопрос с Варварой Тихоновной, и я, найдя в бесплатной рекламной газете, которую каждые выходные нам бросали в почтовый ящик, телефон службы «Помощница», позвонила и спросила, сколько сейчас платят приходящей домработнице за необходимый минимум услуг. Как оказалось, я была почти права —100 долларов в месяц. Вот и чудесно, решила я — свобода стоит дорого, но она того стоит! А уж свобода от домашних дел — тем более!

Приехавший за мной Чаров потряс меня своим видом: вальяжный, элегантный, он распространял вокруг себя запах дорогого мужского парфюма и хорошего табака — чудеса творит с человеком спокойная жизнь.

— Леночка, твой должник прибыл! — сказал он, целуя мне руку.— Поехали, и машину свою оставь здесь, тебя потом водитель Михаила отвезет. А то если ты за рулем будешь, то и выпить не сможешь: А сегодня такой праздник! Такой праздник!