Михаил Петров - Гончаров и Бюро добрых услуг

- Если бы так...К сожалению не было ни того, ни другого. Вот, читайте. - Взглядом она показала на тумбочку, где из под баночки с медом виднелся сложенный вчетверо листок. Ничего хорошего не ожидая я вытянул бумагу и развернув прочел кривые печатные буквы нацарапанные простым карандашом.

"Привет, шалава!

Ты ищо не здохла? Сука, на этот раз тебе повизло. Осталась живой. Вякнишь хоть слово и мы замочим тибя пряма в бальнички. И не только тебя. Твая маленькая шлюха у нас. Если хочешь увидеть её живой, приготовь ещё четыре штуки баксов, толко без фокусоф. Закрой язык на замок если тебе дарага её жизнь.

Тваи добрадетели."

Письмо было написано на обороте телеграфного бланка, на его лицевой части теми же самями корявими буквами значился адресат: "Соколовской Ине Николаивне". Никакой надежды на то, что на нем мы могли бы выявить отпечатки пальцев отправителя, не было. А на море ошибок внимания обращать не стоило, скорее всего, оно служило отвлекающим фактором.

- Как оно к вам попало? - На всякий случай укладывая письмо в полиэтиленовый мешок спросил я. - Каким образом и когда?

- Сегодня утром мне принесла его Катя, наша медсестра. Когда она шла на работу, её остановил какой - то мальчишка и попросил передать его мне. Вы можете её найти возле ординаторской в рекреации. - Предупреждая мой вопрос пояснила она. - Но вряд ли вы сможете узнать, что - то существенное, я её уже спрашивала.

- Но все - таки я попробую. - Выкладывая на тумбочку апельсины ободряюще улыбнулся я. - Что принести и можно ли вообще мне к тебе приходить?

- Мне ничего не нужно, все приносит мама, а приходить?.. Как хотите. Что-то в себе поборов ответила она и закрыла глаза давая понять, что аудиенция окончена.

Медсестра Катя оказалась никем иным, как тем самым длинноногим кузнечиком. На этот раз она находилась на своем боевом посту и выглядела куда как авторитетней. Снисходительно разрешив задать ей несколько вопросов она значительно подтвердила.

- Да, действительно, сегодня утром я вручила письмо больной Соколовской.

- Прекрасно. - С восторгом глядя на её куринную шейку и чувственный ротик восхитился я. - Катя, но мне бы хотелось знать кто отправитель письма? Кто вас попросил оказать эту маленькую услугу?

- Какой - то беспризорный пацанчик лет десяти - одиннадцати.

На территории больницы их тут много ошивается. И мальчишки и девчонки. Они тут живут и ночуют возле котельной. Побираются немного, сигареты у больных стреляют и даже подрабатывают, тем что не ходячим больным оказывают мелкие услуги, то домой к ним за чем - нибудь сбегают, то в магазин за сигаретами или за бутылочкой. В общем прижились они тут капитально.

Несколько раз в году, силами милиции, на них устраивается форменная облава. Ди только все без толку. То ли они это предчувствуют, то ли их кто-то предупреждает, но они, загодя, тараканы прячутся по щелям и норам известным только им одним, а уже к вечеру вся их вшивая банда исправно выползает на волю. Если и отловят пять, шесть беспризорников, то уже через неделю они вновь пополняют ряды своих товарищей. Убеждать и бороться с ними бесполезно.

- Спасибо вам за интересную лекцию. Катя, а какова численность этой армии?

- Спросите, что - нибудь полегче. - Рассмеялась медсестра. - Откуда ж мне знать? Хотя, на мой взгляд, их не меньше полусотни. А может и больше, а может и меньше, они ведь все на одну рожицу. По одежде их тоже не определишь. Сегодня он в одной куртке, а завтра её продаст и украдет другую. А может быть просто меняются между собой одеждою. Их сам черт не поймет.

- Катюша, а вы смогли бы узнать среди них того пацана, что передал вам письмо?

- Да, но только потому, что у него есть характерная примета. На правой руке, на тыльной стороне кисти у него черное родимое пятно размером в доперестроечный пятак. Именно правой рукой он протягивал мне письмо.

- Спасибо, Катенька, вашей наблюдательности можно только позавидовать.

Со скучающим видом праздношатаюшегося человека я добрел до кочегарки, которая соседствовала с пищеблоком, где, по моим понятиям, вшивая шпана устраивала свои тусовочные оперативки. Интуиция меня не подвела. Правда, обнаружил я там совсем не то, что ожидал. Вместо толпы голодных оборванцев копошащихся в пищевых отходах, я увидел только четверых шкетов и одну их юную подругу.

Примостив свои тощие задницы на спинке скамейки они хрустели чипсами и вызывающе смотрели на проходящий люд. Одежда их, если и не была изыскана, то выглядела довольно терпимо. Единственное, что выдавало в них беспризорников, так это неумытые ряшки, заросшие грязью руки, больше похожие на куринные лапки, да нестриженные грязные патлы свисающие прямо на глаза.

Усевшись напротив я картинно достал пачку сигарет и с шиком закурил. Реакция последовала незамедлительно. Хруст прекратился и самый старший малявка пропищал.

- Дядя, а ты "Кемел" куришь?

- Нет, сам я курю более дешевые сигареты, а "Кемел" ношу исключительно для вас. - Ответил я абсолютно серьезно и правдиво.

- Ладно заливать. - Понимающе ухмыльнулся он. - Может угостишь?

- Может и угощу. - Неопределенно пообещал я. - Я отдам вам всю пачку, но только в том случае если вы мне поможете отыскать одного вашего корифана.

- Это какого? - Сразу насторожился попрошайка. - Как его зовут?

- Этого я и сам не знаю. Мне только известно, что у него на правой руке большое родимое пятно черного цвета. Знаешь такого?

- Это неважно, знаю я его, или не знаю. Зачем он тебе?

- Дело у меня. - Многозначительно ответил я. - Надо мне с ним одну проблему перетереть. Перетолковать кое о чем, а о чем, это тебя не касается.

- Ладно, давай сюда сигареты. - Снисходительно согласился бродяжка.

- Обойдешься, детям курить вредно! - Заржал я потому, что заметил, как сидящий посередине конопатый шкет судорожно втянул свои конечности в рукава куртки. Соскочив со скамейки я рванул его за шиворот и словно котенка, за шкирку задрал высоко вверх. Да он и вел себя как котенок, шипел, пищал, матерился и царапал воздух скрюченными пальцами своих лапок. Утащив его в кустарник, подальше от людских глаз и недоброй молвы, я подвесил его за воротник на прочный березовый сук и деловито спросил.

- Мальчик, в милицию хочешь?

- Нет. - Не задумываясь, категорично пропищал он и я понял, что встреча с нашими правохранительными органами для него крайне не желательна и не только по факту его бродяжничества, но по причинам куда более серьезным.

- Тогда будем говорить, отрок ты мой занюханный? Будешь говорить?

- Буду, только не в милиции. - Даже не пытаясь бороться тут же сдал он позиции.

- Кому и за сколько ты сегодня оказал услугу? Кто тебя попросил передать письмо для Инны Николаевны Соколовской? Расскажи мне подробно как было дело и тогда с тебя отпущу с миром. Надумаешь врать - через шесть секунд окажешься в лапах участкового. Ты любишь здешнего участкового?