Михаил Петров - Гончаров и Бюро добрых услуг

- Заткнись. - Тогда я ударил его по пальцам, но что-то во мне уже надломилось.Чего ты хочешь - то, мерин? - Спросил я решив, что он просто хочет откупится.

- Что я хочу - это дело мое, а вот вы хотите немного подзаработать. Засмеялся он чувствую, что на его удочку клюнули. - Слушайте сюда. Надо будет зайти в одну квартиру и показать хозяину фотографии обезглавленного тела, а так же несколько его личных вещей. Потом обвинить его в этом убийстве и спокойно забрать у него те бабки, что он сам вам предложит.

- Какой мужик? Какие бабки? Что ты несешь за ерунду? - Невольно спросил я.

- Бабки - это десять тысяч долларов. - Снисходительно объяснил он.

- И что? В каждом доме и каждый мужик приготовил для тебя десять тысяч баксов?

- Нет, не в каждом доме и не каждый мужик, а только тот кого я заранее подготовил. Приготовил ему мягкую прокладочку и теперь он будет просто счастлив отдать вам деньги взамен на одну интересную кассету, которую я тоже заранее приготовил.

- Что за кассета? - Уже делово спросил Дорошенко. - Об чем речь?

- На той кассете записан мой разговор с тем мужиком. Он там меня просит набить морду первому мужу его супруги, но можно это дело перевернуть так, что он хочет его замочить. Улавливаете? Нет? Неужели? Простите, я забыл, что вы милиционеры. Тогда объясняю доходчивей. Я в тот раз, естественно, от мордобития мужа отказался, но магнитную запись приберег. Для чего? Господи, да для того, чтобы его шантажировать. Прикиньте хрен к носу, Соколовский просит Бурова замочить, я отказываюсь, а через две недели обезглавленное тело, якобы Бурова, находят в лесу. Как по вашему, чья это работа?

- Конечно Соколовского. - Наконец - то я понял его хитрый ход. - Ты по каким - то причинам отказался, так он нашел себе другого киллера, который и замочил Бурова.

- Именно так, но это ещё не все. Впрочем детали и мелочи этой операции нам нужно тщательно продумать и подготовить, так, чтобы не было малейшего изъяна. Согласитесь, десять тысяч баксов того стоят. Теперь отвезите меня домой, уже поздно и мне пора спать, а сегодня вечером я вас жду. Наметим основные точки, легенду и весь необходимый нам реквизит. И ещё нам потребуется специалист по магнитофонным записям, в той пленке надо кое что убрать, подчистить и дописать.

- Не надо никого искать. - Подал голос Олег. - Не надо лишних людей. Я сам тебе любую запись так перекручу, что комар носа не подточит.

- Ну что же, тем лучше. - Почувствовав себя главным оскалился Курослепов. - Мне было приятно с вами познакомиться. Дымаю, что мы сработаемся.

В час тридцать мы отвезли его домой и позволили забрать сумку, тем самым отрезав себе все пути назад. Вечером того же дня мы сели за разработку плана. Каждому достался свой участок. Я должен был добыть фотографии обезглавленного трупа и проследить за привычками и распорядком дня Соколовских, Олег смонтировать запись, а Николай пообещал достать личные вещи Бурова.

Начало складывалось самым лучшим образом, подготовка к операции шла полным ходом, но тут неожиданный финт выкинул Курослепов. Что заставило его махнуть рукой на уже продуманную аферу и забраться в коттедж Гены Коляринского, до сих пор остается для меня загадкой.

- На эту тему, Бочков, мы с тобой ещё поговорим. - Усмехнувшись пообещал подполковник. - А пока идем дальше.

- Когда тринадцатого февраля наши орлы повязали Курослепова я хотел отказаться от всего этого дела, но Дорошенко меня буквально достал. Я его понимаю, он почти неделю работал над магнитофонной записью и в результате у него получилась такая безукоризненная чистота, что выбрасывать её просто так было жалко.

Пять дней я с ним спорил, но все таки он меня уломал. Мы решили довести начатое до конца. Однако нам нужен был третий член бригады вместо выпавшего в осадок Курослепова. И вот тогда я, на свою голову, предложил кандидатуру этого мокрушника, своего дядю. Как это ни странно, но Олег тут же её поддержал, а сам дядька уцепился за эту идею двумя руками. В каком то смысле меня отодвинув он встал во главе нашей группы.

Начиная с двадцатого числа мы через день стали пасти Виктора Бурова, пока двадцать четвертого февраля нам не подвернулся удобный случай. В стельку пьяный он вывалился из бани на улицу, где его с оглоблей в руках уже поджидал какой-то тип. О лучшем мы и не мечтали. Подождав пока он выскажет Бурову все то, что он о нем думает, а сам Буров перестанет орать и звать на помощь, мы подъехали к распростертому телу, надеясь, что он или сдох, или находится без сознания. Зря мы надеялись, как ни в чем не бывало он вскочил на ноги и начал яростно от нас отбиваться. Нам не оставалось ничего другого как надолго его успокоить.

Забрав у него часы, расческу и записную книжку мы стали спорить о его дальнейшей судьбе. Дядька предлагал его просто замочить, а мы с Дорошенко настаивали на том, чтобы отвезти его в вытрезвитель и пусть наутро гадает, куда делись все его вещи. Так что своей жизнью он обязан нам, я хочу, чтобы вы это не забывали.

В трезвяке нам неожиданно повезло. Пока я с тем старшим сержантом, Игорем Гриценко, затаскивал Бурова в коридор, Андрей Степаныч спокойно вытащил у него служебное удостоверение. Потом Олег переделал его на компьютере и на вымогательство я шел уже как старший лейтенант Игорь Гриценко, а Андрей Степанович Клименко переродился в капитана Хомича. Удостоверение ему, от фонаря, тоже сляпал Олег.

Десятого марта, в десять часов утра мы подъехали к дому Соколовских на личной тачке Олега, которую он заранее подготовил. Он прилепил синюю полосу и надпись; "милиция". Мы вытряхнулись со всем необходимым реквизитом, подождали пока их дочка умотает в бассейн и позвонили в квартиру Соколовских...

- Зачем ты нацепил усы? - Задал я давно мучавший меня вопрос.

- А черт его знает, наверное чтобы изменить внешность.

- Кретин, а мне из-за твоего идиотизма пришлось напрасно терять время. Дальше.

- А что там продолжать? После того как мы вошли в квартиру, то прямо с порога начали впаривать им мозги. Они, конечно, пошли в отказ, ничего не знаем, ничего такого не было, все это чушь собачья и так далее. Это мы предвидили с самого начала и потому нисколько не растерявшись продолжали гнуть свою политику.

Аргументы у нас были веские. Сначала мы предъявили фотографии трупа, которые я выкрал у нашего криминалиста, потом выложили "вещественные доказательства", часы, расческу и записную книжку. Когда и это не помогло, мы выкатили тяжелую артилерию, дали прослушать им магнитофонную запись. Это подействовало, но все равно Соколовские продолжали ломаться. Дело дошло до того, что этот гребанный Володя согласился на арест, а он нам был нужен как слону бумеранг.

Тогда мы пошли на крайнюю и последнюю меру, застегнули на Соколовском браслеты и начали грубо выпихивать его из квартиры. Его баба не выдержала и раскололась. Она отдала нам две штуки баксов, а ещё две пообещала взять у своей матери и отдать нам назавтра, после того как она приедет из Москвы. Проклиная и её и богатого посулами Курослепова, мы согласились.