Михаил Петров - Гончаров и сатанисты

- Что, и у вас появилась потребность в их услугах? Сожалею, но у нас односторонняя связь. Ничем помочь не могу.

- Возможно, вы покрываете не только грабителей, но и убийц, а это уже, батенька, пахнет совсем по-другому. Подумайте!

- А ты что ж, мент? Или, может быть, прокурор? Отчего вдруг такой интерес?

- Я не мент, не прокурор, просто не люблю убийц, а тем более орудующих у меня под боком.

- Скажи на милость, интересно, а кто это десять минут назад обещал выбить мои мозги, не ты ли, а может, мне все приснилось?

- Конечно, пистолет у меня газовый, просто взял тебя на понт. Но ты не дергайся - паралитик нормальный. Скукожит, как в материнском брюхе.

- Ничего я не знаю, ты получил свое и убирайся к едрене фене, а меня оставь в покое.

- Ты, Дьяконов, покрываешь убийц, а значит, заодно с ними. Их я найду все равно, и тогда ты будешь иметь бледный вид и макаронную походку. Какая уж тут Дума, на свободе бы остаться...

- Но я действительно встретился с ними случайно. В Центральном бассейне. Изложил суть проблемы, выдал аванс, вот и все.

- Ладно, от тебя больше ничего не требуется, иди домой и спи спокойно, дорогой товарищ. Ты это заслужил. Командование благодарит тебя за то, что ты закозлил опасных преступников.

- Я надеюсь на вашу порядочность.

- Я тоже, на свою и на вашу. Чао, бамбино!

Послав ему воздушный поцелуй, я слинял с освещенной обочины в чернильную тьму леса. Укрывшись лапами густой ели, я терпеливо ждал следующего акта, а именно - появления охранников и Юркиной машины. Но я ошибся, все было тихо, неужели депутат одумался и решил играть чистыми картами. Свежо предание...

Мимо меня, в сторону ресторана, протопал Юрка, но окликать его я не решился, опасаясь хвоста. Еще через пятнадцать минут он вернулся, но уже в теплой компании забулдыг. Кажется, я понял ход его мысли. Неплохая маскировка. Юрочка, мы делаем успехи!

* * *

Через полчаса я победно сигналил у чистовских ворот. В домике погас свет, очевидно, Глеб Андреевич в данное время придирчиво изучает мою личность. Не будем ему мешать. Видимо, он остался удовлетворен осмотром, потому что вскоре хлопнула входная дверь и разгневанный хозяин заорал:

- Ты что, сдурел, время одиннадцатый час, люди спать легли, а ты сигналишь.

- Одиннадцатый, тогда мне нужно срочно позвонить. - Я опрометью кинулся к аппарату, едва не сбив свою предполагаемую супругу.

- Але! Алексей Николаевич, это я!

- Слышу, не ори, не глухой. Почему опаздываешь?

- Чтобы дать вам возможность побольше насладиться обществом соседки.

- Ты у меня поерничай, поерничай! Я тебе поерничаю... Что скажешь?

- Кажется, уцепил какой-то кончик, правда хилый.

- Наверное, свой. Говори конкретно. И без своих дурацких метафор.

- Я видел свою машину и тех, кто на ней сегодня рассекает.

- Ты уверен? Может, спьяну померещилось?

- Не можно, начальник. С утра маковой росинки во рту не было. Трезв до безобразия.

- Где ты находишься?

- "На окраине где-то города..." В надежном месте, под охраной очаровательной молодой женщины и ее папеньки.

- Это ты умеешь. Давай адрес, сейчас приеду.

- Ни в коем случае, вы только поломаете хорошо отлаженный быт и разрушите семейный очаг.

- Клоун, тогда говори, где встретимся. Расскажешь подробно.

- Я все сказал, пока мне добавить нечего, думаю, завтра кое-что прояснится. Что нового у вас?

- А у нас ничего хорошего. Помнишь Григорьеву Настю? Похитители требуют выкуп у отца. Пятьдесят лимонов. Завтра будут продавать квартиру. Нашего вмешательства не хочет.

- И правильно делает. - У меня почему-то сжалось сердце, как будто в руках бандитов находится мой собственный ребенок. - Хотя что в лоб, что по лбу. Уйти от них живыми шансы невелики. Вы хоть собаку на телефон привязали?

- Тебя забыли спросить. Отдыхай, завтра связь в это же время. Я сам позвоню.

- Кому это ты докладываешь? - недовольно спросил Чистов, едва я успел положить трубку.

- Районному шерифу. Любознательный он больно.

- Я надеюсь, ты исключишь из рапорта мою фамилию, равно как и сегодняшний инцидент. Кстати, что ты наездил? Результат, конечно, нулевой?

- А вы что, ничего из машины не забрали? С заднего сиденья. Там для вас еще один подарок. Думаю, вы будете ему рады.

- Боже мой! - срываясь с места, завопил он. - Неужели...

- Ну что, Александра, пока ваш достопочтенный батюшка в обнимку с архивными папками пляшет качучу, мы бы могли выпить немного самогона. Есть иное мнение?

- Мнение едино. Различна только марка вина. - В ее глазах блеснули блядские бесенята, и мне почудилось, что сегодня я буду спать не один. - Я пью "Монастырскую избу", но это еще не значит, что я монашенка.

- Жаль, никогда не спал с монашенкой, - грязно схамил я, так что самому сделалось противно. Повисла пауза, такая же пошлая, как моя острота.

- Костя, но тут только четыре дела, - разочарованный и несчастный, на пороге стоял хозяин, - самой главной, дьяконовской нет.

- Извините, Глеб Андреевич, ваша дочь определенно отняла у меня разум. - Спасая положение, я вытаскивал и вытаскивал из внутреннего кармана куртки пачки денег. - Вот извольте, здесь ровно столько, сколько вы назначили за одну папку, то есть сто миллионов российских рублей.

- Боже мой! Неужели он отдал вот так, не торгуясь? Совсем на него не похоже.

- И с радостью, Глеб Андреевич, еще и проводил до самой трассы. Велел кланяться. Напоследок я его успокоил, сказал, что есть дубликат. На тот случай, если он будет некорректно себя вести. Имейте это в виду. И еще отстегните, пожалуйста, два цитруса. Мне помогал один мальчик, и ему нужно заплатить. Я бы сам отдал, да мелких нет.

- Ну и клоун ты, Гончаров, - довольно захохотал Чистов, подвигая мне пирамиду достоинством в десять миллионов, - это вам на двоих.

- А мне? - капризно спросила дочурка. - Подай на пропитание кормящей матери.

- Бог подаст, работать надо, - выдвинул жесткую догму суровый отец, убирая деньги. - Да, работать, а не шляться по Ленинградам да Москве неизвестно зачем и для чего. Нет, ты подумай, Костя, она получила прекрасное филологическое образование в Москве и с того дня не проработала ни одного месяца.

- А что мне, в библиотеку идти прикажешь?

- Иди в библиотеку, иди в школу, хоть к черту на кулички, только вкалывай.

- Гляди-ка, моралист отыскался. Сам всю жизнь по парткомам портки протирал, тридцать лет кресла портил, а теперь поучает. Ханжа ты, отец, давай выпьем за тебя, чтоб жил ты долго-долго и не расстраивался, не переживал за свою непутевую дочь. Долгие лета.

- Долгие лета, - подхватил я, опрокидывая крепчайший и ароматный "Сам-Трест".

- Ну спасибо, ну уважили старого дурака, - прослезился Чистов. Хорошо с вами. Саша, пора порося нести, а то, я вижу, Костя на "Обезьянью радость" налег, опасно!