Марина Серова - Приманка на любовь

– Ну, знаешь ли, я бы не спешила с выводами. Гражданка Свирина вполне могла участвовать в заговоре против Ромашкина!

– То есть?!

– Я имею в виду, что ее могли подослать к нему намеренно, чтобы «атаковать» или, лучше сказать, прощупать его – как бы изнутри. Поэтому сначала мы все про нее выясним, и, если верными окажутся твои предположения, я обещаю, что препятствий им чинить не стану! – Я прижала руку к груди. – Мири их тогда, сколько твоей душе угодно!

– Вот спасибо! – Лицо тетушки просияло. – Но ты уж поскорее выясни все, так хочется им помочь!

Я, конечно, отметила, что Мила упомянула о моих обязанностях как-то вскользь, словно исполнение их не грозит мне никакими опасностями и другими неприятностями. Главной ее заботой стало личное счастье постороннего нашей семье Ромашкина. Но я умолчала об этом. Тетушка посвятила практически всю свою сознательную жизнь суровой судейской профессии и, выйдя на пенсию, принялась активно наверстывать упущенные ею обычные людские эмоции, не связанные с юридической деятельностью. В любом случае, уже целых два дня она не заговаривала со мною о необходимости заводить семью, детей, и только за одно это мне хотелось поблагодарить Василия – с учетом его личной трагедии.

В доме вскоре все затихло. Я просмотрела еще раз файлы, которые мне оставил Зорков, выполнила обязательные упражнения расслабляющей гимнастики, проделала растяжки и только после этого позволила себе лечь спать.

Утром я, как всегда, открыла глаза за несколько минут до звонка будильника и с удивлением обнаружила, что Василий уже проснулся. Я заглянула к нему в комнату и застала его на диване с ноутбуком на коленях, по клавиатуре которого он с заметным энтузиазмом постукивал пальцами.

– Не спится? – спросила я.

– Наоборот, я так хорошо давненько не спал! Я же еще и на работе успел вчера вздремнуть, и тут, у вас, сразу вырубился. Дома я обычно до утра сижу за компьютером, а тут, уж не знаю, отчего, сплю, как младенец. Это, наверное, от вкусной еды, к которой я, если честно, не привык, вот устоять и не могу! – Его глаза действительно бодро сияли.

– А что, Маша не баловала тебя вкусностями? – не сдержавшись, спросила я и тут же прикусила язык, заметив, как помрачнело лицо моего подопечного.

– Нет, она больше по творческой части, хотя что-то там варила, но я не запомнил, что именно, все мои мысли ею самой были заняты… – Он с тоской вздохнул.

– Да, любовь – дело такое, тут уж не до еды, – тоном знатока заметила я и перевела разговор на другую тему: – Зато теперь у тебя появился шанс наесться впрок, – я многозначительно кивнула в сторону кухни, откуда уже доносились звуки готовки, затеянной с утра пораньше моей тетушкой.

– Эх, видимо, когда все закончится, мне придется искать новую, более вместительную квартиру, – он шутливо похлопал себя по все еще плоскому, но уже не такому впалому, как пару дней тому назад, животу. – Устоять я не смогу! – повторил он и втянул носом аппетитный аромат жареного бекона.

– Я тоже, если честно, не имею сил справиться с этой слабостью, – откровенно призналась я, – уж очень моя тетушка вкусно готовит!

– Вот спасибо! – довольным тоном произнесла Мила за моей спиной. – Приятно начать утро с заслуженного комплимента, – и она расплылась в улыбке.

Я, признаюсь, намеренно похвалила ее вслух, так как знала, что ее сердобольное сердце моментально растает.

– Через десять минут – завтрак! – торжественно возвестила она, пропуская меня к ванной комнате.

День нам сегодня предстоял насыщенный. Я планировала созвониться с Савельевым и пригласить его на встречу, вот только возникла необходимость решить главный вопрос: куда на это время спрятать Василия? Этот ребус я мучительно разгадывала, принимая холодный душ.

Савельев не полностью вписывался в нарисованную картинку недавних происшествий с Василием. Уж очень положительным и беззлобным человеком показался он мне при первой встрече. Помимо этого его внешние данные очень мне импонировали, и этот факт меня изрядно раздражал. Конечно, я не из породы тех дамочек, которые готовы позабыть обо всем на свете, едва лишь на «горизонте» их одинокой жизни замаячит чей-либо мужественный силуэт. Работа для меня всегда была и будет на первом месте. Но я вполне могла рассмотреть кандидатуру Савельева в качестве потенциального поклонника… после окончания дела – конечно, если не его мне придется разоблачить и отправить в тюрьму. Моя железная воля не позволит мне дрогнуть ни единым мускулом моего прекрасного лица в этом плачевном случае.

Вторым пунктом на повестке дня стояла Мария. Личная трагедия Ромашкина, которая так сильно ранила душу моей тетушки, признаюсь, нарушила и мои границы индифферентности, в которых полагается держаться бесстрастному секьюрити или детективу. Согласно условиям контракта, я должна защищать Василия. В первую очередь, это касается его физического существования, но я бы не огорчилась, если бы мои действия, точнее, их результаты, помогли затянуться и его сердечным ранам.

В любом случае свидание с Савельевым лучше отложить на вечер, а вот Марией можно заняться днем. Из ванной комнаты я вышла бодрой и готовой к активным действиям, как никогда прежде.

Ромашкин премилым образом уплетал блинчики, щеки его были измазаны абрикосовым конфитюром, который виртуозно наловчилась готовить моя тетушка. Устроившись на своем стуле, я автоматически протянула своему подопечному «теленку» салфетку.

– Что ты, дорогая, ему еще рано вытирать щеки, Васеньку ждет еще и ягодный джем! – остановила мой порыв родственница и щедрой рукой выложила на тарелку предельно довольного после поедания ее вкусностей Василия бордовую горку засахаренных клубничин. Васенька лишь развел руками и подцепил вилкой новый блин.

Я восхитилась его здоровым пищеварением. Моему желудку для насыщения хватало бы и трети сметенной Василием с тарелки порции. Хотя, разумеется, нет предела совершенству! Я и сама никогда не ставила себе ограничений в еде и симпатизирую людям, любящим вкусно и много, без оглядки на диету, поесть. С той лишь оговоркой, что все поглощенные калории они затем расходуют на работе и во время спортивных занятий. Однако с трапезой пора была заканчивать, и я решительно встала из-за стола, сознательно игнорируя возмущенный тетушкин взгляд.

Всю дорогу до работы Ромашкин сопел, количество поглощенных им продуктов не позволяло ему расслабиться.

– Я предполагала, что обедать мы заедем домой, но теперь уже и не знаю… – скептически протянула я.

– Нет, обязательно домой, я постараюсь держать себя в руках… – пообещал он.

– Ладно, посмотрим, – решила я его немного потомить.