Марина Серова - Приманка на любовь

В боковое зеркало я видела, что он замер, скрывшись за дверцей авто с пистолетом в руке. Темное дуло «Макарова» мрачно блеснуло в лучах весеннего солнца. Радужные перспективы на взаимно вежливый диалог с хозяином оружия изрядно потускнели.

– Сиди смирно! – скомандовала я Ромашкину и, открыв дверцу, осторожно поставила ногу на дорожку.

Увидев высокий каблук-шпильку, инспектор присвистнул – через рацию свист прозвучал очень громко, – и, не сдержавшись, выругался себе под нос. Я сделала вид, что ничего не услышала.

– Баба?! – громко изумился служитель закона.

– Леди! – не выдержала я.

– Леди оперу в театре слушают, а не мнят себя безбашенными гонщиками! – неожиданно заявил он.

– Я на службе, и удостоверение – у меня в руках! – ответила я, решив прекратить этот бессмысленный спор, поскольку, бесспорно, относила себя именно к категории леди и старалась соответствовать этому высокому статусу. Если мне, конечно, не требовалось немедленно, сломя голову, мчаться спасать чью-то жизнь. Для наглядности я помахала правой рукой: красная книжечка, подтверждающая мою профессиональную квалификацию, подтверждала истинность моих слов.

– Вот ведь… – опять выругался инспектор, – что еще за новости, ты, что же это, сотрудник, что ли?! – уже не так агрессивно спросил он, но покидать укрытие не спешил, и оружие его по-прежнему поблескивало в лучах солнца.

– Во-первых, не «ты», а «вы», – поправила я его, так как не терплю такое панибратство от малознакомых людей. – А во-вторых – да, сотрудник, но только иного ведомства! Могу я, наконец, опустить руки?! – И, не дожидаясь разрешения, я резко повернулась.

– Но, но, полегче! Я вызвал подкрепление! Вот когда проверю твои, то есть ваши, – намеренно выделил он последнее слово, – документы, тогда и решу, что делать дальше. Одних штрафов у вас будет столько за превышение скоростного режима – хватит на трехлетнее лишение прав! – заявил он. Я лишь пожала плечами. – Эй, руки подними… те! – воскликнул инспектор.

Несколько секунд я раздумывала – повиноваться или нет? В этот момент ворота монастыря распахнулись, и оттуда выбежала моя тетушка Мила! Живая и здоровая, чему я, естественно, несказанно обрадовалась.

– Женечка, девочка моя! Ты приехала?! Вот молодец! – бросилась она в мои объятья, не обратив внимания на двусмысленную ситуацию. – Я так испугалась! – затараторила она. – Приехала к Маше, а настоятельница и говорит, что к этой бедной девочке какой-то посетитель рвется. Я взглянула в их камеру-то… Да-да, не удивляйся, – заметила она мое изумление. – Здесь хоть и монастырь, но все по уму, о безопасности они не забывают, ведь тут одних икон – на бешеные тысячи, а безбожников-то среди преступников – миллионы! Вот они и принимают меры, – торопливо пояснила она. – Я быстро смекнула, что из доброжелателей к Машеньке никто, кроме Васеньки, прийти не может, а в камере – какой-то парень, мрачный, в капюшоне и в очках, в общем, в сомнение я впала… С Машей вместе решила схорониться в дальних кельях, а настоятельницу упросила до твоего приезда этого странного гостя не впускать. Тебе сразу же позвонила! Увидела, что этот ирод исчез, а во дворе – ты, сразу и прибежала!

От волнения щеки тетушки раскраснелись, и я испугалась за ее состояние. Все-таки не молоденькая она девочка, чтобы такие потрясения легко переносить, да и давление, что ни день, скачет. Я решила оставить расспросы на потом, хотя в душе и вознегодовала, узнав о несанкционированных шагах, предпринятых моей родственницей. Теперь я была уверена, что она подслушала вчера мой разговор с Мишей! Меня охватило желание крепко выругаться, но я кое-как сдержалась.

– А ну-ка, руки вверх! – вдруг подскочил ко мне со спины инспектор, видимо, рассчитывая застать «нарушительницу» врасплох. – И вы, бабушка, тоже!

– Что?! Бабушка?! Что за нахальство?! – возмутилась Мила, уперла руки в боки и обернулась к полицейскому: – Да ты знаешь, на кого голос повышаешь?! – напустилась она на него, причем в ее голосе послышались совершенно незнакомые мне стальные нотки. Глаза Милы сощурились, спина распрямилась, она буквально излучала праведный гнев.

«В тетушке неожиданно проснулась судья», – насмешливо подумала я, с интересом наблюдая за инспектором.

– Простите, вы… кто?! – заикаясь спросил он и, забывшись под ее магнетическим взглядом, опустил «макаров».

– Это вы, господин лейтенант, должны мне представиться! – заявила тетушка.

– Лейтенант Зубков, – испуганно пролепетал он и как ребенок добавил: – А теперь – вы… назовите свои…

– Людмила Егоровна… что вы тут делаете?! – вдруг спросил какой-то мужчина, чье присутствие оказалось для всех – разумеется, кроме меня, – полной неожиданностью.

Я-то «БМВ» с подкреплением заметила сразу, как только въехала во двор.

– Я-то тут – по долгу службы моей племянницы! – загадочно ответила тетушка. – Здравствуй, Артем, – тепло поздоровалась она с майором Стежневым.

– А, Евгения Максимовна, как же я сразу не догадался, кто это у нас автолюбителей пугает! – растягивая слова, с усмешкой обернулся ко мне старый знакомый. – Опять у вас очередное дело, так сказать, с налетом смертельной опасности?

– Опять, – вздохнула я с виноватой улыбкой.

– А зачем вы лейтенанта моего тревожите, нельзя было сразу, что ли, объяснить? – упрекнул меня он.

– Я не успела. – Я демонстративно кивнула на пистолет, зажатый в руке инспектора. – Сами понимаете, применить силу я права не имела, за это можно ведь и срок получить, да и юношу мне калечить не хотелось… – покаянно развела я руки в стороны.

– А зачем же вы еще и тетушку свою привлекли? О ее славном судейском прошлом и так легенды ходят, неужто надо было беспокоить ее во время заслуженного отдыха?! – Майор уважительно кивнул расплывшейся в улыбке тетке Миле.

– Это была вовсе не моя инициатива, и я еще подниму этот вопрос на семейном совете, – тоном, не предвещавшим тетечке ничего хорошего, ответила я, выразительно глядя на родственницу. Она поспешила состроить горестную гримасу, но на меня ее уловки давно не действуют.

– Ладно, раз мы все выяснили, разрешите мне откланяться! Пошли, лейтенант. – Майор повлек несчастного инспектора к машине, на ходу поясняя ему ситуацию.

Дождавшись, когда обе милицейские машины покинут двор, я обернулась к тетушке. Наверняка выражение моего лица говорило о немедленной готовности прочесть ей нотацию, но, едва я открыла рот, монастырские часы пробили к вечерне.

– Сколько времени? – спросила я.

– Пять, кажется… – растерянно пролепетала моя родственница.

Соображала я всегда быстро, а на этот раз – особенно.

«Так: рандеву назначено на шесть! – То, что Вася сидит в машине – тайна для всех: окна у «Мерседеса» затонированные и Василий явно усвоил мои наставления – во время разбирательства с сотрудниками полиции он и носа не высунул. Следовательно, водитель седана ничего не знает. Разумеется, если он причастен к происходящему… В любом случае, надо проверить, какое готовится свидание в арке у дома Свириной».