Марина Серова - Приманка на любовь

Судя по всему, Вениамин вел беседы в основном по работе, по крайней мере, в списке его контактов были перечислены представители различных организаций, работающих в сфере информационных технологий. Часто он, видимо, будучи любящим сыном и братом, созванивался с мамой и сестрой. С некоторым разочарованием я задумчиво отвела взор от монитора. С Михаилом, как бы мне того ни хотелось, связываться в данную минуту было опасно – я бы выдала его. Сделав расслабляющую гимнастику, я легла и уснула.

На следующий день Ромашкин отказался ехать в офис. Я не имела права настаивать, так как не считала его рабочее место безопасной территорией, но и оставлять его у нас дома не хотела. В мои планы отнюдь не входило подвергать тетушку опасности. Но она с утра отправилась в гости к подруге, поэтому я пошла навстречу просьбе Василия.

Мария выглядела немного смущенной, здороваясь со мной, при этом глаза ее горели счастьем. Думаю, не стоит и упоминать о том, что ее настроение, словно в зеркале, полностью отражалось на всем облике нашего программиста. Мне было приятно наблюдать за молодыми людьми.

– А что на завтрак? – поинтересовался Василий, любовь, как говорится, любовью, а поедание шедевров моей родственницы, похоже, вошло у нашего гостя в привычку.

– Э… вообще-то, ничего, – призналась я, облизывая ложку. – Я овсянку с медом съела, могу и вам быстренько сделать, – предложила я, вынужденно оказавшись на месте хозяйки.

– Овсянку?! – разочарованно протянул Ромашкин. – А разве ваша тетушка ничего не приготовила?!

– Она, видимо, понадеялась на пирог, который испекла вчера вечером, но кто-то все слопал. Наверное, какие-то злоумышленники прокрались в квартиру ночью и съели его, – пожала я плечами, с усмешкой наблюдая, как щеки Василия и Марии покрываются румянцем.

– Это не воры, это мы, – смущенно выдавила девушка. – Проголодались и просто не смогли устоять, учуяв запах пирога… Отрезали… честно, хотели съесть только по кусочку, но было так вкусно, что мы не удержались и даже не заметили, как… – она стыдливо посмотрела на меня исподлобья.

– Так и на здоровье, у вас же еще молодые, растущие организмы, – улыбнулась я. – Вот только не рекомендую вам есть перед сном, лучше часа за три до него это дело прекратить, иначе ожирение настигнет вас незаметно. Ну, так что? Варю овсянку?

– А можно, я приготовлю? – вдруг вызвалась Маша. – Меня в монастыре научили печь потрясающие оладьи из кабачков!

– Да, пожалуйста, если, конечно, ты найдешь все ингредиенты, – разрешила я.

– Найду, мне вчера Людмила Егоровна показала, где что лежит, так что минут через тридцать жду всех на завтрак, – и она, уверенно засучив рукава, направилась к холодильнику.

– Ой, Машка, как же мне повезло! – восхитился влюбленный Ромашкин.

– Подожди, сначала попробуешь, потом уже сам себе позавидуешь, если, конечно, тебе понравится моя стряпня, – кокетливо заметила она.

Оставив влюбленных вдвоем, я отправилась звонить Михаилу. Как выяснилось, он как раз поднимался в нашу квартиру.

– Ну-с, Евгения Максимовна, должен сообщить, что гражданин Савельев пока что ничего подозрительного не сделал, он толком-то ни с кем и не общался ночью, а вот на месте преступления…

– Где это? – решила уточнить я. – И какого именно преступления?

– То есть на месте возможного нахождения преступника – у его дома – я обнаружил гостя…

– Кого? Давай по порядку, без этих загадок, – рассердилась я.

– Есть без загадок! – козырнул мне Михаил.

– Вольно, – улыбнулась я. – Так что там с гостем?

– Ну, к сестре подозреваемого приходил молодой человек, вот его фотография, – и он показал мне снимок в телефоне. – Странный он какой-то…

– В чем это выражается?

– Потоптался он у двери квартиры Савельева – как будто перепутал, куда шел, – а потом позвонил в квартиру его матери. Открыла ему молодая девушка, симпатичная такая, рыжая, и я сразу понял, что она – сестра нашего фигуранта. Она обрадовалась, обняла парня и впустила его в квартиру.

– Интересно, – задумчиво протянула я, разглядывая фото незнакомца в телефоне Михаила. – Зачем это ему понадобилось топтаться под дверью Савельева?

– Не знаю. Я попытался осторожно за ним подглядеть, но ничего подозрительного не обнаружил, – пожал плечами мой помощник.

– Работаем уже несколько дней, а вопросы только умножаются, – прошептала я себе под нос. Пора, наконец, переходить к решительным мерам, чтобы вывести преступника на чистую воду! – Вот что, – обратилась я к Михаилу. – Отправляйся в офис Савельева и снабди его рабочий кабинет камерами наблюдения и «жучками».

– А как мне это сделать?

– Не знаю, – честно призналась я, – но прошу тебя выполнить это задание, точнее, даже не так: просто прошу мне помочь, одной мне с Ромашкиным и его девушкой на руках не справиться…

– Я постараюсь, – понуро пообещал мне Михаил и собрался покинуть квартиру, но в коридоре его внимание привлек аромат оладий, доносившийся из кухни. – Ох уж эта ваша тетушка, кого угодно до умопомрачения доведет своей стряпней, – с улыбкой заметил он.

– А это не тетушка, это Маша развлекается… а ты завтракал? – спросила я.

– Не успел, – признался парень.

– Тогда самое время проверить, какую кулинарку собирается взять в жены наш программист.

Михаил кивнул и открыл дверь.

Миссия приготовления завтрака, за которую взялась Мария, оказалась ей вполне по плечу. Даже я, несмотря на то, что наелась овсянкой, не удержалась и поела оладушек. Ромашкин с блаженным выражением лица уплетал их за обе щеки, а Михаил и вовсе явно готов был слизать с тарелки остатки сметаны и варенья языком.

– Что ж, молодец! – искренне похвалила я Машу.

– Вкусно! – не отставал от меня Михаил.

– Божественно! – закатил глаза Василий.

– Спасибо. – Девушка улыбнулась сразу всем. – Я старалась. – И она принялась убирать тарелки со стола.

Мне понравилась ее хозяйственность. Вообще, в этой девушке я обнаружила много приятных черт, которые считала давно «вымершими» у наших современных прелестниц. Василию в самом деле повезло с девушкой! Она была мила, добра, похоже, на самом деле влюблена в него, вдобавок к этому – вежлива, внимательна, да еще и хорошая кулинарка. Во всем этом перечне достоинств значилась только одна «неприятность»: я до сих пор не была на сто процентов уверена, что Мария не имеет никакого отношения к покушениям на Василия, хотя особых улик, указывающих на ее причастность, и не обнаруживалось. Но окончательно снять с нее все подозрения могло только скорое завершение расследования и изобличение истинного преступника. Кроме того, был еще один эпизод в поведении Марии, и это вынуждало меня – а я всегда все анализирую – серьезно усомниться в полной безоблачности совместного будущего молодой пары. Девушка-то излишне импульсивна… Ее попытка уйти в монастырь при первом же столкновении с неприятностями слишком явно указывала на склонность Свириной к необдуманным поступкам, на ее порывистость и нервозность. В совокупности эти ее черты характера способны частенько мешать счастливому течению их жизни – в виде неожиданных истерик и раздутых из ничего трагедий. Мне было неясно – как можно так круто менять свою жизнь, вплоть до отречения от всего мирского, из-за одной сомнительной фотографии? Сначала ведь следовало бы найти более веские доказательства вины Василия, убедиться даже не на сто, а на триста процентов в его верности – или неверности, – а уж потом рубить все концы… Эх, видимо, именно поэтому мне не светит замужество: мой аналитический ум никогда не доведет лирические отношения с кем-либо до их логического конца – я буду подвергать возможного кандидата в мужья все новым проверкам.