Алексей Макеев - Лучше бы я был холостяком

– Последний раз, клубничка моя сладенькая, – пообещал я, вновь накинувшись на нее с невероятным остервенением. – Последний раз…

Не знаю, как правильнее сказать: подарил ей любовь или же устроил настоящую экзекуцию, но Ларочка была в моей власти еще не менее четверти часа. Когда она окончательно выбилась из сил и уже не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, я наконец-то оставил ее в покое.

– Не забудь погасить свечи, – практически в полусонном забвении пролепетала она.

– Я все сделаю, моя кисонька, – заверил я, зачем-то взяв в руку ее раскрытую пачку сигарет.

– Неужели ты хочешь начать курить? – спросила Лариса. – Не советую. Это такая гадкая привычка. Я сама не знаю, как от нее избавиться…

– Да нет, что ты… Просто взял посмотреть… – ответил я. – Сигареты – не моя стихия. Я же не враг собственному здоровью. Тем более что из каждых ста граммов табака при горении выделяется около семи граммов табачного дегтя.

– Какой же ты у меня умный.

– Вообще-то в недавнем прошлом был научным сотрудником, – не без гордости произнес я, преднамеренно упустив некоторые незначительные детали моей былой должности.

В принципе, я не слишком лукавил, если судить по зарплате, то младший научный сотрудник практически ничем не отличался от старшего.

– В таком случае тебе не составит особого труда сделать себе бутерброд. Продукты в холодильнике. Я посплю, ладно?

Я заметил в ее голосе откровенный подвох, но даже не обиделся. Разве избалованная дочь криминального авторитета могла знать, какое это счастье ходить на работу и заниматься любимым делом? Многие понятия, вполне естественные для обычных людей, были для нее чужды и неприемлемы.

– Конечно, дорогая. Сам все приготовлю, – ответил я и не менее язвительно произнес: – Два высших образования мне обязательно в этом помогут.

Лариса оставила мои слова без внимания. Она была на своей волне и практически не вникала в смысл нашего разговора.

– Поедешь в Самару или все-таки передумаешь и останешься дома? – спросила она.

– Ты не хуже меня знаешь вспыльчивый характер твоего отца. Ему не понравится, если рано утром не застанет меня в гостинице. К тому же я оставил там машину…

Произнеся эти слова, я испугался, что Ларочка начнет задавать мне вопросы, которые поставят меня в неловкое положение и загонят в тупик, но вместо этого она лишь тихо промурлыкала:

– В таком случае вызови такси.

– Я поймаю частника.

– Будешь уходить, не забудь закрыть дверь. У тебя же есть ключ от квартиры?

– Конечно, любимая. Отдыхай. Спокойной ночи и приятных снов…

Я аккуратно накрыл ее легким покрывалом и поспешно вышел на кухню.

Заглянув в холодильник, я достал заранее приготовленный пакет молока и почти треть его содержимого аккуратно перелил в маленькую эмалированную кастрюльку. Какое-то время я сидел в задумчивости, потом вновь подошел к Ларисе и, убедившись, что она заснула крепким спокойным сном, нежно поцеловал ее в щечку. Взяв у нее ключи и преднамеренно открыв сейф, к своему горькому сожалению, я не обнаружил там никаких компрометирующих меня фотографий. Это меня окончательно разозлило, но не помешало совершить очередное преступление. Предварительно закрыв форточки и убедившись, что все свечи в спальне моей жены по-прежнему горят мерцающими огоньками, я поставил молоко на конфорку и, хладнокровно включив газ, вышел из квартиры. При этом, проходя мимо ненавистной мэнской кошечки, я с превеликим удовольствием предоставил ей возможность на собственной шкуре испытать стремительный полет футбольного мяча во время штрафного пенальти. По правде говоря, я сомневаюсь, что бесхвостой твари пришлось по душе это изобретение ирландца Уильяма Маккрама, которое до сих пор футбольные фанаты называют «смертельной казнью».

Практически у самого подъезда остановив первого попавшегося частника, я еще раз взглянул на наши окна. Не увидев ничего, кроме плотно задернутых штор, я почему-то вспомнил о молодом ловеласе, который чуть не нарушил все мои планы и некоторое время продержал мою жену в подъезде. Самодовольно ухмыльнувшись, я откинулся на заднее сиденье автомобиля и устало прикрыл глаза. Имея твердое безупречное алиби, я был совершенно спокоен и мог немного расслабиться. Даже самому неопытному следователю не составит особого труда выяснить, где и с кем Ларочка провела последние часы своей жизни. Теперь ее незадачливому любовнику вряд ли удастся доказать суду присяжных, а тем более моему тестю Василию Николаевичу Грохотову, что он не заходил в нашу квартиру.

Около семи часов утра, когда мои нервы были напряжены до предела, настойчивый стук в дверь гостиничного номера отвлек меня от тревожных мыслей.

«Наконец-то зашевелились», – подумал я.

По моим, даже самым скромным подсчетам, Лариса уже наверняка покинула наш бренный мир, и не было ничего удивительного в том, что утром я был готов получить из Тольятти известие о ее гибели. Как ни странно, но в последний момент я почему-то вдруг вспомнил о своем тесте.

«Как было бы здорово, если бы Василий Николаевич, возвращаясь из казино, решил заглянуть ко мне в номер, – мысленно прикинул я. – Мне это было бы только на руку. Лично убедившись, что я никуда не выходил из гостиничного номера, он не смог бы заподозрить меня в причастности к совершенному преступлению».

Каково же было мое удивление, когда вместо Грохотова я увидел перед собой давнего «крестника» по бильярдным шарам, а с некоторых пор еще и подельника по криминальному бизнесу.

– Ларка погибла! – на одном выдохе выпалил он. – Взорвался газ. Разнесло не только квартиру, но и почти весь подъезд. Говорят, там много жертв и море крови. У тебя несколько минут, чтобы ты успел смыться.

– Ларочка погибла? – с наигранно трагическим и заранее отрепетированным голосом переспросил я. – Этого не может быть. Еще вчера днем мы были вместе. Она улыбалась, провожала меня в дорогу…

– Не лепи горбатого! За тобой постоянно следили. Есть свидетели, которые подтвердят, что поздно вечером ты вылез через окно, остановил частника и рванул в Тольятти. К тому же за рулем был наш человек. Он еще прибалдел от того, что смог хорошо навариться. Ты капитально вляпался, корешок! Того шабашника, который привез тебя обратно в Самару, уже вычислили. Можешь не сомневаться, он расскажет гораздо больше, чем от него потребуют. Через пару минут о произошедшей трагедии доложат Грохотову, а еще через минуту я должен буду схватить тебя за шиворот и как самую последнюю падаль бросить к его ногам.

– Ты сам-то хоть понимаешь, о чем говоришь?! – вспылил я. – Однажды ты уже попробовал схватить меня за шиворот. Или запамятовал, чем это кончилось в теплый солнечный полдень недалеко от привокзальной площади? Так я могу напомнить! К тому же не зарывайся. Всегда помни, с кем разговариваешь! За гнилой базар придется ответить! Я всю ночь был в номере и никуда не выходил…