Лора Роулэнд - Невероятные приключения Шарлотты Бронте

— Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой эти двое не могут соединиться в законном браке, — говорил капитан Арнольд, — он должен либо сказать это сейчас, либо вечно хранить тайну.

Я вспоминала Джейн Эйр и ее первое, несчастливо закончившееся бракосочетание с мистером Рочестером и почти ждала, что какой-нибудь незнакомец вот-вот материализуется из ниоткуда и объявит о существовании непреодолимого препятствия. Но ничего подобного не случилось.

Капитан Арнольд сказал:

— Берешь ли ты, Джон Слейд, в законные жены эту женщину, чтобы жить с ней в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить ее и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас?

Слейд повернулся ко мне. Не думаю, что какой бы то ни было другой жених когда бы то ни было смотрел на свою невесту так серьезно и так пылко.

— Беру, — тихо, но твердо ответил он.

Я посмотрела ему в глаза и задрожала; меня бросило в жар, потом в холод, когда до меня дошло, что происходит: я получила мужчину, которого люблю, но каковы будут последствия? Теперь, когда наши судьбы переплелись, мое счастье будет зависеть от Слейда. Я чувствовала, как растворяется и исчезает моя собственная индивидуальность. Еще миг — и Шарлотта Бронте, и Каррер Белл должны будут уступить место миссис Джон Слейд. Какое странное, торжественное и рискованное деяние — замужество! Однако моя преданность Слейду всегда будет непоколебима. Когда капитан Арнольд с тем же ритуальным вопросом обратился ко мне, я ответила «Беру» без колебаний. Ощущение торжества росло во мне. Слейд улыбнулся, как будто прочел по моему лицу сомнения, охватившие меня в последнюю минуту, но не поверил, что они могут помешать нашему союзу. Он был предопределен, и к нему мы шли шаг за шагом по пути, от которого нам не дано было уклониться.

— У вас есть кольцо? — спросил капитан Арнольд.

Слейд достал из кармана кольцо, купленное мною самой. Я протянула руку, она уже не дрожала. И он надел мне на палец золоченый ободок. Слезы навернулись мне на глаза, сквозь них колечко сверкало так ярко, как если бы было усеяно бриллиантами.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказал капитан Арнольд и, обращаясь к Слейду, добавил: — Можете поцеловать жену.

Когда Слейд обнял меня, матросы дружно ухмыльнулись. Наш поцелуй был кратким, но горячим и властным. Капитан поздравил нас, команда прокричала «Ура!». Нам устроили импровизированный свадебный завтрак, состоявший из хлеба и сыра, сдобренных ромом. После еды матросы исполняли свою дикую, экзотическую музыку на барабанах и неизвестных нам струнных инструментах. Представляю себе, что сказали бы папа, Эллен и другие мои друзья, если бы увидели меня в этот момент. При мысли о том, что их нет со мной, у меня горестно сжалось сердце. Но я не хотела омрачать этот день размышлениями о том, что я потеряла взамен того, что приобрела. Мы со Слейдом танцевали, беспечно смеясь.

По окончании церемонии капитан и его команда вернулись к своим обязанностям, а мы продолжали слоняться по палубе. Нам обоим не терпелось перейти к тому, что неизбежно следует за свадьбой, но мы оба тревожились: оправдаются ли наши ожидания. Наконец Слейд сказал:

— Ты можешь идти первой.

— Хорошо.

Трепеща, я спустилась в каюту, где капитан разрешил нам остаться, хотя прятаться уже не было нужды. Матрас оказался застелен чистыми простынями. Через иллюминатор проникали солнечный свет и морской ветерок. Я сняла платье и надела простую белую ночную сорочку. Посмотрев на себя в зеркало над умывальным столиком, грустно подумала, что больше похожа на монашку, чем на невесту, потом села на постель и до подбородка натянула простыню.

Вскоре в каюту вошел Слейд и закрыл за собою дверь. Похоже, он нервничал не меньше моего. Глядя, как он раздевается, я краснела, но не отворачивалась. Мы были теперь женаты, и я имела право знать о нем все. Слейд снял туфли, носки, рубашку и брюки, его движения были неловкими, он явно смущался. Восторженное любопытство охватило меня, когда я увидела его обнаженным: его мышцы были упругими и сильными, гладкая кожа на груди покрыта черным пушком блестящих волос. Единственными нагими мужчинами, каких я видела до того, были греческие статуи, но их облик ничуть не подготовил меня к первой встрече с обнаженным мужем. Вид возбужденного мужского естества глубоко взволновал меня. Во мне вспыхнуло желание. Позабыв о скромности, я расстегнула ночную сорочку, она соскользнула с моих плеч.

Какой восторг услышала я в учащенном дыхании Слейда, какое упоение желанием светилось в его глазах!

Он нырнул ко мне под простыню. Прикосновение его тела к моему, когда он обнял меня, было шокирующее интимным. Никакое другое тепло не может сравниться с теплом обнаженной плоти, касающейся другой обнаженной плоти. Оно поглотило меня так, как огонь поглощает сухие щепки. Физическая сторона брака сходна с испытанием огнем. Поначалу мы оба были страшно неловки. Его пальцы запутывались в моих волосах, когда он гладил их; мы сталкивались носами, целуясь; колени и локти мешали, когда мы пытались ближе прижаться друг к другу. Меня эта неловкость ничуть не смущала, от нее наши ласки казались более реальными, не похожими на те, что я вызывала в своем воображении одинокими ночами. И я не боялась того, что должно было последовать, хотя и слышала, как замужние женщины шепотом рассказывали друг другу, как это больно. Я боялась скорее того, что разочарую Слейда, что он сочтет меня слишком неопытной или, наоборот, развязной.

Но страсть, с которой он целовал меня, вскоре не оставила сомнений в том, что он находит меня именно такой желанной, как я мечтала. А мое собственное желание освободило меня от всех запретов. Когда он ласкал мою грудь, я бесстыдно стонала от восторга. И сама охотно ласкала его, жадно стремясь узнать его тело, требовательно заявляя свое супружеское право упиваться им. Я торжествовала, слыша его восторженные стоны, на которые сама же его провоцировала. Мы творили древнюю магию, как это делают все любовники. Мы, словно в танце, двигались в грациозном ритме, поворачиваясь, сплетаясь и выгибаясь вместе. Я слышала гул океана, с которым мы стали едины. Ощущала запах моря на коже Слейда, слизывала с нее соль. Когда я коснулась его отвердевшей плоти, рука почувствовала, как быстрый ток крови пульсирует в ней. От острого прилива желания мое лоно тоже возбудилось, повлажнело и стало податливо.

— Я готова, — выдохнула я.

Слейд колебался.

— Я боюсь сделать тебе больно.

— Не бойся! — ответила я, лежа на спине и открывшись навстречу ему.

Он приподнял меня. На миг его твердая плоть прижалась к моим чреслам, и я задохнулась от возбуждения. Я не могла больше ждать. Крик невольно вырвался из моей груди, когда я взлетела на вершину экстаза, который впервые испытала с ним три года назад в шотландском лесу. На этой волне наслаждения он вошел в меня. Я почувствовала внутри сопротивление, потом словно что-то прорвалось. Восторг затмил боль. Слейд начал двигаться, его дыхание участилось, глаза были закрыты, все мускулы напряжены. Я держала его крепко, наслаждаясь сама и давая наслаждение ему. Наконец он выгнул спину и закричал. Я почувствовала, как твердь внутри меня сломалась и хлынул высвободившийся теплый поток. Когда он лежал потом рядом со мной, задыхающийся и обессиленный, я обнимала его крепко, словно спасала тонущего в море человека.