Элизабет Питерc - Крокодил на песке

Но одну мысль Хасан сумел донести до меня. Он до бесконечности повторял слово "ходить" и тыкал рукой вверх по течению.

- Эмерсон тоже? - спросила я и махнула рукой в сторону лагеря.

Хасан энергично кивнул. Мы должны уехать все вместе. Сегодня. Таково было мнение капитана.

Как будет по-арабски "сегодня", я знала. Таи же, как и "завтра". И не преминула воспользоваться своими познаниями.

- Завтра! - безапелляционно объявила я. И раз десять повторила по-арабски.

У Хасана вытянулось лицо. Он пожал плечами.

- Завтра, - сдержанно сказал капитан. - Ин...шалла!

Это слово я тоже знала и повторила уже по-английски:

- Да будет воля бога!

Глава 10

1

Вскоре после завтрака мы отправились в путь. Солнце стояло уже довольно высоко, песок отсвечивал бледно-золотистым сиянием, которое даже в такой ранний час слепило глаза. По дороге все хранили унылое молчание. Эвелина после своего заявления на судне вообще не проронила ни слова. Я тревожилась за подругу и ломала голову, как развеселить и подбодрить ее.

Первым нас приветствовал не кто иной, как Уолтер. Раненая рука у него была подвязана, но в остальном он выглядел вполне пристойно. Я обрадовалась, увидев его на ногах. Уолтер почти бегом устремился нам навстречу. Оказавшись рядом, он схватил меня за руку, но взгляд его был прикован к Эвелине.

- Вы представить себе не можете, как я рад вас видеть! - воскликнул он. - Я страшно разозлился на Рэдклиффа, когда он сообщил мне, что вы перебрались на судно.

- Ну уж не знаю, с какой стати было беспокоиться, - ворчливо ответила я, крепко сжимая здоровую руку Уолтера. - Если и надо было о ком-то тревожиться, так это о вас. Как вы себя чувствуете? И где ваш непоседливый родственник?

- Вы не поверите! - рассмеялся Уолтер. - Угадайте!

- Да что тут угадывать. Разумеется, Эмерсон воспользовался моим отсутствием, чтобы продолжить раскопки. У этого человека нет совести! Полагаю, он сделал очередное открытие. И что это? Говорите же, Уолтер, не томите! Еще один фрагмент напольной росписи?

- Мисс Амелия, вы меня поражаете! Неужели вы умеете читать мысли? Откуда вы узнали?

- Просто успела изучить вашего брата, - сердито ответила я. - Когда дело касается его любимых древностей, он способен на любую глупость. В таком положении тратить время и силы... Так где Эмерсон? Мне нужно с ним поговорить.

- Это совсем рядом с разрушенными плитами, но...

- Никаких "но"! - отрезала я. - Возвращайтесь в лагерь, а я приведу Эмерсона.

И я поспешила к месту раскопок, не обременяя себя излишней болтовней.

К тому времени, когда Эмерсон наконец попался мне на глаза, я вся извелась от нетерпения. Он сидел на корточках, а выцветшая одежда и пыльный шлем так хорошо сливались с окружающим песком, что я заметила Эмерсона, только почти споткнувшись об него. Поглощенный своими изысканиями, он не услышал моего приближения. В сердцах я огрела его зонтиком.

- О, - протянул он, рассеянно глянув на меня. - Это вы, Пибоди. Ну конечно! Кто еще станет приветствовать человека ударом по голове?

Я опустилась на песок и по-турецки скрестила ноги. Эта поза, которая поначалу давалась мне с трудом, в последнее время стала получаться куда лучше. По крайней мере колени больше не издавали оглушительного скрипа.

Эмерсон успел очистить роспись размером в три квадратных фута. Я разглядела синий фон - озеро и три изысканных цветка лотоса. Зеленые листья обрамляли белоснежные лепестки.

- Так вот в чем заключался ваш замысел! - пропыхтела я, справившись с одышкой. - Отослать меня с Эвелиной, чтобы отвлечь мумию, а самому преспокойно посвятить себя раскопкам. Ну, спасибо, дорогой Эмерсон, за вашу заботу! Вы самый презренный, самый эгоистичный... Вы же прекрасно знаете, что рыться в песке голыми руками - пустая трата времени. Так вам никогда не расчистить роспись. Песок засыпает все с той же скоростью, с какой вы его сгребаете.

Эмерсон покосился на меня через плечо.

- Стоп, стоп, Пибоди, вы не договорили. Я самый презренный, самый эгоистичный...

- Вам что, даже не любопытно? - сердито буркнула я. - Неужели вы не хотите узнать, что случилось прошлой ночью?

- А я уже знаю. - Эмерсон снова сгорбился над древней плитой. - Еще до рассвета я наведался к судну и поболтал с капитаном Хасаном.

Присмотревшись, я поняла, что он выглядит утомленным. Под глазами залегли темные круги, а морщины в уголках рта обозначились глубже. От его усталого вида и спокойствия я на мгновение сникла, но только на одно мимолетное мгновение.

- Значит, поболтали, да? И что вы обо всем этом думаете?

- Все произошло, как я и предполагал. Мумия появилась, а вы обратили ее в бегство...

- Не я, а Лукас!

- По-моему, от Его Безмозглости было мало толку. Своим нелепым падением он вверг команду в состояние паники. Даже капитан Хасан испугался, а он, смею вас уверить, далеко не робкого десятка. Полагаю, к утру его светлость полностью оправился от того, что Хасан назвал "лично доставленным проклятием"?

- Не знаю, что с ним такое стряслось, - призналась я. - Если бы Лукас не был таким отважным человеком, я бы решила, что он просто упал в обморок.

- Ха!

- Насмехайтесь сколько хотите, но вы не можете отказать Лукасу в храбрости. Он отнюдь не трус.

Эмерсон пожал плечами и продолжил расчищать плиты.

- Похоже, вы лишились остатков разума, - заметила я. - У вас уже одну роспись разрушили, а если расчистите эту, ее ждет та же судьба. Она останется в целости и сохранности только в том случае, если будет закрыта песком.

- А может, меня заботит вовсе не сохранность находки? Это отличная приманка, способная привлечь нашего таинственного гостя. Лучше потерять плиту с древней росписью, чем Эвелину.

Эмерсон быстро взглянул на меня и чуть улыбнулся. Несколько минут я молча рассматривала его, потом медленно проговорила:

- Вы ведь и сами в это не верите.

- Нисколько не сомневаюсь, дорогая Пибоди, что вы крайне невысокого мнения обо мне и моих идеях, но ничего лучшего в голову мне не пришло.

В его голосе появились интонации, которых я прежде не слышала. Гнев, презрение и отвращение мне были знакомы, но этой усталой горечи в голосе Эмерсона раньше не было. Мне почему-то вдруг захотелось расплакаться. Я быстро отвернулась, чтобы он не заметил слез, предательски навернувшихся на глаза.

- Неправда, что я невысокого мнения о вас, - промямлила я и шмыгнула носом. Эмерсон резко вскинул голову:

- Что-что?

В эту минуту мы, должно быть, являли на редкость нелепую картину. Эмерсон подался вперед, пытаясь заглянуть мне в лицо. Руки его упирались в песок, и всей своей позой он напоминал любопытного орангутанга. Да и моя собственная поза - со скрещенными по-турецки ногами, в ворохе многочисленных юбок - была не менее идиотской. Впрочем, в тот момент я не сознавала анекдотичности происходящего, я видела лишь пронзительно-синие глаза, сверкавшие, словно сапфиры. Долго выносить этот взгляд было нельзя, я опустила глаза, с ужасом чувствуя, как горят щеки.