Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)

Рюкзак, исколотивший во время бега всю спину, теперь больно ерзал по ней из стороны в сторону. После того как мы с Колей пару раз едва не навернулись через какие-то коряги, попадавшиеся на пути, было решено устроить привал. Звуков погони позади нас не слышалось.

Первый раунд мы выиграли с минимальным счетом. В темноте искать нас не станут, но вот с наступлением рассвета наверняка устроят облаву. Бакуриани вряд ли даст нам спокойно убраться восвояси. Да я и не собираюсь куда-то уходить, пока не получу своих девочек обратно. Так что Мамаево побоище только забрезжило впереди. Приятно согревала мысль, что мы основательно пошерстили боевой порядок мафиков, и потому они не смогут искать нас в полную силу.

Я закурил первую сигарету на свободе и блаженно откинулся на спину, подложив рюкзак под голову. Ноги гудели от усталости, как телефонные столбы в трескучий мороз, но сердце переполняла радость от удачно выполненного побега. Думаю, Николай испытывал такие же чувства.

— И все-таки мы их сделали! — В моем голосе плескалось торжество. — Пока они ползают по усадьбе, как беременные улитки, пытаясь разобраться с ущербом, мы им ещё какую-нибудь пакость сварганим.

Я вытащил из кармана рацию и включил её. Послышались голоса, ослабленные расстоянием, но все же вполне различимые. На той стороне радиоэфира царила самая настоящая паника. Речь из динамика звучала торопливая и сумбурная, на грани истерики. Переполох мы им устроили на славу.

Я швырнул рацию напарнику и сказал:

— Послушай-ка, что они там гутарят. Может быть подскажут, что нам дальше стоит предпринять?

Николай поймал её на лету и приложил к уху. Даже в темноте было видно, что он счастливо улыбается во все тридцать два зуба.

— Ничего особо интересного. Они поняли, что мы сбежали, сокрушаются по поводу такого количества трупов, грозятся оторвать нам причиндалы, когда поймают. И невообразимое количество заковыристых грузинских ругательств.

— Ладно, этого вполне достаточно. Давай её обратно. Малость пообщаемся с неудачливыми похитителями.

Николай вернул мне рацию тем же самым образом. Я опять с удовольствием прислушался к неразберихе, трещавшей на волнах эфира. И, закурив ещё одну сигарету из своих трофейных, которых набрал четыре неполных пачки, радостно проорал в рацию, поставив ее на передачу:

— Йо-хо-хо, ублюдки! Мы ещё увидимся!

Какое-то время мы молчали, успокаиваясь и приходя в себя. Когда первое опьянение победой схлынуло, то незамедлительно нагрянуло похмелье с одним незамысловатым вопросом. И что же дальше?

Дебет и кредит явно не сходились. Вопросов возникало все больше. И в конце концов я не выдержал и решил действовать, о чем и сообщил Николаю. Тот сосредоточенно выслушал меня и с ходу воспринял в штыки мою идею об утреннем внезапном нападении на виллу.

— Конечно, нас там теперь не ждут. Но и не спят поди. Сейчас их с налету не возьмешь. Да и согласись, Филин: что мы с тобой можем вдвоем против нескольких десятков? Не хочешь же ты развернуть в Грузии полномасштабную партизанскую войну? Мы просто физически не в состоянии истребить всех негодяев, торгующих наркотой. Это их промысел, как у нас хохломская роспись.

— И что ты предлагаешь на этот раз, стратег? Только учти: девчонок я не брошу при любом раскладе, что бы ни случилось. Уж лучше пускай меня подстрелят или живьем зажарят, но я уйду отсюда только с ними. Тебя не держу. Ты здесь не пришей, ни пристегни. Хотя с другой стороны…

Здесь я задумчиво замолчал, а Коля только усмехнулся, вспомнив, из-за чего мы оказались в этой райской долине.

— Чудак ты, Филин.

— Это я уже слышал, и не только от тебя. Кстати, а как твоя фамилия, если не секрет? Может, нас вместе закопают, а я о тебе даже такой мелочи не знаю. Зато вы со своей шарашкой слишком много разнюхали обо мне. Ужасно неуютно чувствую себя. Как беззащитная инфузория-туфелька под дулом микроскопа.

Николай уселся поудобнее, вытянув вперед ноги, и сказал:

— Никакого секрета. Моя фамилия простая — Новиков.

— Ладно хоть не Иванов — Петров — Сидоров…

Я помолчал, жадно затягиваясь табачным дымом, а потом повторил вопрос:

— Так что же ты предлагаешь, сэр Новиков?

— Не знаю.

— Это круто, но не подходит. Ещё есть какие-нибудь идеи? Только желательно, чтобы они были более исполнимые. Что-то из области научной и мистической фантастики. Может быть, вас в "МИ-6" чему-нибудь учили на подобный случай?

— Я не служу в английской разведке…

— Странно, — удивленно произнес я. — А по кой черт тогда ты приперся из загнивающей Великобритании в процветающую Россию-матушку?

Он исподлобья посмотрел на меня, явно недовольный моим паясничаньем. Но меня уже понесло, и я не мог остановиться, так как в это же самое время мозг лихорадочно перебирал варианты спасения моих любимых женщин.

— Ладно, извини. Я и забыл, что ты просто шестеришь на толстозадых партийных боссов.

— Зря ты так, Филин, — Николай огорченно вздохнул. — Мы сейчас с тобой в одной упряжке скачем, и ссориться нам не с руки.

— Разумеется, зря, Коленька. Но ты не бойся. Слово — не воробей, насмерть не заклюет. Хотя, конечно же, извиняюсь. Особенно за то, что приперся к вам на виллу с двумя развязными девчонками, подшофе, да не предупредившись. А так же за то, что по пьянке раздолбал ваш антикварный лимузин. И за этот чертов круиз по дебрям Грузии тоже прими большой пардон…

— Нужен какой-то нестандартный ход, — Николай произнес это вполне серьезно, будто уже был готовый план действий, и дело осталось за малым — реализовать его. — Что-то такое, чего они от нас совсем не ждут.

Я вскочил на ноги и принялся накручивать небольшие круги на тесном пятачке, свободном от деревьев, приговаривая в полголоса:

— Ход тебе нужен… Нестандартный… Касабланка ты мой талантливый. Будет тебе и ход и проход. Ход ему нужен…

Николай тоже встал и принялся разминать затекшие ноги, искоса поглядывая на меня. Внезапно в моей бестолковке сверкнула молния, и я замер, пораженный очевидностью выхода. Новиков с тревогой уставился мне в глаза, не зная, что можно ожидать от безумца в таком диком состоянии. Ещё пристрелит сгоряча.

— Вот тебе и ход, Никола. Я сдаюсь.

Новиков удивленно хлопал ресницами, потеряв на некоторое время дар речи. Потом он справился с охватившим его смятением и выдохнул на одном дыхании, проглатывая от торопливости окончания слов:

— Ты сдурел, Филин! Стоило ли с таким трудом устраивать побег, чтобы утром сдаться? На кой ляд тогда рисковали жизнью?

Я покровительственно похлопал его по плечу, как неразумное дитятко:

— Еще как стоило, Коля! Я не просто сдамся, а мы произведем обмен. Как в натуральном хозяйстве. То есть утром деньги — вечером стулья. Можно и наоборот, но в любом случае сперва пусть освободят девчонок. А уж потом я всласть пообщаюсь с Амираном, если у него к тому времени не пропадет желание видеть мою образину.