Марина Серова - Алая роза – символ печали

Ровно тридцать пять минут у меня ушло на душ, макияж и одевание — в три пятнадцать я выходила из подъезда, одновременно созваниваясь с Ингой. Эта девушка должна была сообщить мне необходимые сведения для успешного завершения дела.

И бывают же такие личности, абсолютно не соответствующие классическому представлению о своей профессии! Вот как вы представляете себе современную журналистку? Ясное дело: тонкая и звонкая, бойкая, эрудированная, самоуверенная, готовая по головам пройти, лишь бы только достичь своей цели. А вместо этого перед вами — нервная, дерганая, вечно неуверенная в себе, а потому постоянно дающая понять окружающим, что ей все абсолютно все равно, девица — то есть Инга Пушкайте, прошу любить и жаловать.

Я позвонила ей и задала простой вопрос: попросила назвать мне адрес квартиры, в которой происходили свидания Марго с Игорем, так называемой интим-квартиры. И что вы думаете? Эта девица принялась убеждать меня в очередной раз, что они с Игорем с этим убийством никаким макаром не связаны, что просто кто-то хочет их подставить и так далее и все в том же духе. В конце концов, мне-таки удалось настоять на своем, повторив громко и четко голосом валькирии: дайте мне адрес интим-квартиры Марго, и я оставлю вас в покое!

Что ей оставалось делать? Она неохотно продиктовала мне адрес, и я решила дойти до нечистой квартирки пешком — она, как практически все в этом деле, находилась в черте Старого города, центра.

Дорога заняла не больше десяти минут, но я порадовалась, что напялила на голову ажурную белоснежную шляпку с широченными полями — солнце пекло, как в преисподней.

Квартира располагалась в обычной хрущевке с классическими скамейками у подъездов и не менее классическими бабульками на этих скамейках. Я лично называю их мини-церэу, потому как эти бабульки во многом дадут фору самым крутым асам угрозыска по части собирания фактов и сплетения их в единую и безупречную логическую цепочку. Эти церэушницы и были моей целью.

Я подошла неторопливым шагом к нужному подъезду, пялясь по сторонам, как провинциальная дурочка. Бабульки тут же уставились на меня, словно ждали команды «Взять! Ату ее!». Эту команду дала я сама, приблизившись к заветной скамье и улыбнувшись им.

— Здравствуйте, — я постаралась, чтобы голос мой звучал по-идиотски чисто и невинно. — Извините, я приехала из провинции и нашла интересную работу в детском саду. Теперь нужно жилье, а мне сказали, что в этом подъезде сдается квартира. Вы не знаете, какая и как мне связаться с хозяйкой?

Бабульки тут же закусили удила.

— Это ты, милая моя, про какую такую квартиру говоришь? — поинтересовалась первая церэушница.

— Что, не знаешь, что ли?! — тут же обрубила ее подруга в цветастом халатике. — Та, которую Анка наша сдает, на третьем. Куда новая русская баба мужиков к себе водила! Стыдоба!!!

— Да уж, ни в сказке сказать, ни пером описать…

— И ни грамма стыда не имела, прямо мимо нас проводила — каждый раз нового! Во пробл…овка!

— А муж ее как к этому относился?

— Какой там муж!

— Богатый! Не видела, что ли, кольцо у нее на руке? Говорю тебе — замужем она! На мужнины бабки и гуляла тут!

— А я в газете читала — сейчас это норма жизни: муж сам по себе живет, жена — сама по себе, каждый — в свое собственное удовольствие.

— Куда страна катится…

— А я вот видела, как Анка приходила, квартиру смотрела, все ли в порядке — говорила, что вроде новых жильцов нашла.

— Значит, гулена наша нагулялась.

— А, может, просто новую квартиру нашла, пороскошнее!..

— Да уж, такая не пропадет…

— А ведь пару деньков назад этот мужчина заходил, сдобный такой, приятный…

— Ты никак его для себя приглядела!..

— Девоньки, вам палец в рот не клади!..

— Да он ее потом на руках носил!..

— Да не об этом речь — как вспомню, как каждый вечер гулена эта приводила к себе дружков…

— Но все тихо у нее было — согласись, Моть, ни музыки, ни криков, да и мужички все вполне приличные…

— Эх, промахнулись мы, бабешки! Надо было отбить парочку для себя!..

Мне после первой же фразы вполне можно было отходить за кулисы — представление началось, только успевай запоминать, кто что сказал! Я все внимательно выслушала, и когда бабульки сделали небольшую передышку, поспешила задать второй интересующий меня вопрос:

— А где живет хозяйка квартиры? Быть может, мы все-таки с ней договоримся…

Мне тут же сообщили подробные координаты, и я, поблагодарив, прошла до конца улицы, где в тупике стояла точно такая же пятиэтажная коробка, и мне даже не пришлось подниматься к хозяйке на второй этаж — она, как и каждая уважающая себя леди, восседала в качестве главнокомандующего на скамье перед родным подъездом.

Эта славная женщина под полтинник энергично отрапортовала мне, что уже сдала квартиру, и подкинула пару других адресов в этом же районе. Адреса эти, как вы понимаете, меня абсолютно не интересовали, а вот пара фраз, оброненных хозяйкой по поводу «нехорошей квартирки», а точнее — по поводу того, как с ней рассчитался прежний съемщик, расставили все по своим местам. Теперь я знала имя убийцы и могла сообщить его своему клиенту — великолепной Виктории.

Наша последняя встреча с Викторией проходила в том же самом кафе, что и первая: мы сели за столик с краю, где нас не могли подслушать ничьи любопытные уши, и, обе чувствуя напряжение, заказали лишь по чашке капучино.

Первые минуты мы просто молча пили кофе: Виктория тревожно морщилась, я радовалась, что кафе находится на Центральном проспекте, заполненном людьми, а наши места расположены так, что всю территорию вокруг я могла без лишнего напряжения держать под контролем, от души надеясь, что убийца не попытается осуществить свою угрозу: превратить цветок розы в живую кровь… Все! Хватит забивать голову детскими страхами!

…— Давайте перестанем играть в молчанку, — решительно отставила свою чашку в сторону Виктория и требовательно посмотрела на меня своими голубыми глазами. — Итак, как вы сообщили мне по телефону, вам стало известно имя убийцы Марго. Назовите мне его — я жду.

Признаться, это следствие, полное страстей и измен, которые остались словно за занавесом для наивной и деспотичной Виктории, меня утомило. Первоначально, готовясь к встрече, я хотела преподнести факт как можно деликатнее — все-таки мать! — но тут у меня вырвалось просто и без лишних эмоций:

— Убийца — ваш сын Павел, муж покойной Марго. И, признаться, я его ни на грамм не осуждаю, а понимаю, хотя и не поддерживаю.

Виктория застыла, в очередной раз — как и тогда, при нашей первой встрече — напомнив мне сказочную героиню Снежную королеву.