Марина Серова - Демон соблазна

— Александр Дмитриевич, вы просили напомнить…

— Лена, я занят! — прикрикнул на нее Скиданов.

— Я все поняла, — пожирая меня любопытными глазами, сказала девушка, попятилась назад и намеренно оставила дверь чуть приоткрытой.

— Пожалуй, нам надо изучить место аварии и уже там все решить, — намеренно громко сказал главный инженер и поднялся со стула. — Пойдемте!

Признаюсь, меня посетила мысль, что человек, подозреваемый в убийстве, решил от меня сбежать. Бросив на ходу изумленной секретарше, что мы идем на объект, он стремительно направился к выходу. Я ни на шаг не отставала от него. Уже на улице Скиданов резко остановился и спросил у меня:

— Вы меня разыгрываете, да? Ну конечно, это же бред какой-то! Розыгрыш, верно?

— Это, к сожалению, не бред и не розыгрыш. Или я, по-вашему, похожа на сумасшедшую?

Александр Дмитриевич внимательно присмотрелся ко мне, словно пытался отыскать видимые признаки душевной болезни. Похоже, не нашел, потому что спросил:

— Но почему вы тогда пришли с этим ко мне? Какое я имею отношение к смерти Шевельковой?

— Не к смерти, а к убийству, — уточнила я. — Ну что, поговорим об этом откровенно?

— Где? — Ответственный коммунальщик покосился на окна своей конторы. В окне мелькнула фигура его любопытной секретарши.

— Да хотя бы в моей машине. — Я показала рукой на свою «девятку».

— Хорошо, если вы подтвердите мне, что на самом деле являетесь частным детективом, а не авантюристкой…

— Легко! — Я достала из сумки свою лицензию и сунула ее под нос Скиданову.

— Вроде бы настоящая, — сказал он, пробежав ее глазами. — Но… кто вас нанял?

С тех пор как я занялась этим расследованием, каждый фигурант считал своим долгом поинтересоваться — на кого работает Татьяна Иванова? Почти всем я говорила истинную правду, а вот Александру Дмитриевичу знать ее не пристало. Надо было срочно что-то придумать. Кроме мужа Ани, Николая Сивоплясова, ни одной подходящей кандидатуры на роль моего работодателя не имелось.

— Меня нанял супруг покойной, — ответила я после некоторой паузы.

— Шевельков? — недоверчиво переспросил Александр Дмитриевич.

— Нет, Сивоплясов. Аня не меняла свою фамилию, — сказала я, открывая дверцу «девятки». — Прошу вас! Здесь нас никто не подслушает.

— Значит, это правда… Аня действительно была замужем… — изрек Скиданов, усевшись в мою машину. — Татьяна, думаю, нам надо отъехать отсюда.

— Не проблема.

— Ну и дела! Сначала откуда-то возникает муж, потом происходит убийство, а затем я оказываюсь подозреваемым, — пробормотал себе под нос мой пассажир. А потом вдруг закричал: — Чушь все это, чушь! Никого я не убивал! Да как вы вообще могли на меня подумать?!

Я остановилась за углом, на парковке около универмага, и сказала:

— Александр Дмитриевич, вы были любовником Анны, квартирантки вашей жены. Кроме того, вас видели выходящим из дома, где она жила, и случилось это в то время, когда произошло убийство, поэтому…

— Когда это было? — перебил меня Скиданов, продолжая создавать видимость, что он только от меня впервые узнал об убийстве Шевельковой.

— Двадцать второго мая. — И далее я назвала конкретный временной интервал.

Мои слова заставили его призадуматься. Я увидела на лице Александра Дмитриевича напряженную работу мысли. Наверное, он искал какие-то отмазки. Таня, а вдруг Скиданов на самом деле не в теме? Его удивление выглядит вполне натуральным. К тому же в случае его виновности все отмазки он подготовил бы загодя.

— Да, я действительно тогда находился возле того дома, в котором моя жена сдает квартиру, но я туда не заходил. — Подозреваемый энергично замотал головой из стороны в сторону. — Хотите — верьте мне, хотите — не верьте, но я не заходил в квартиру и Аню не видел ни живой, ни мертвой!

— А что вы там делали? Только не говорите, что просто случайно проходили мимо.

— Нет, я там был, и не случайно, — не стал возражать Скиданов.

— А что же вы там делали?

— Да почему я должен отвечать на ваши вопросы?! Это моя личная жизнь, и она вас не касается! — взъярился ответственный коммунальщик.

— Вы должны отвечать на мои вопросы, чтобы рассеять мои подозрения, — объяснила я. — Неужели это не понятно?

— Подозрения… Идиотизм какой-то! Вы назвали меня любовником Анны… не знаю, откуда у вас такие сведения, но это не совсем отвечает действительности.

— Что значит — не совсем? — усмехнулась я. — Детский сад какой-то!

— Я не собираюсь вам ничего объяснять! — закипятился Скиданов. — Ничего!

— Придется! Не мне, так официальным органам. Вас в любом случае вызовут на допрос. Вы ведь частенько звонили Ане на сотовый, так? Все абоненты, с которыми Шевелькова разговаривала в тот день, автоматически подпадают под подозрение.

— Я звонил ей, не отрицаю, но это еще ничего не доказывает, — настаивал на своем чиновник.

— Вы надеетесь, что не оставили следов на месте преступления? Слабая надежда, особенно при наличии мотива и свидетелей!

— Какой мотив?! Вы просто спятили! Подождите, а вы никого другого не подозреваете? Больше никого там не видели?

— Сейчас речь идет конкретно о вас.

— Да при чем здесь я? Господи, чушь какая-то! Вы вообще уверены, что произошло убийство? Может, это был несчастный случай?

— Если вы считаете, что Аня могла от скуки обвить свою шею каким-то шнурком, сдавить ее, а потом, уже после смерти, спрятать куда-то удавку…

— Этого не может быть, не может! Она не могла! Зачем это ей?

— Ну, конечно, она не могла это сделать сама, — подтвердила я.

— Простите, я забыл, как вас зовут…

— Татьяна Александровна.

— Татьяна Александровна. — Скиданов обратил на меня взгляд, исполненный трагизма. — Неужели вы действительно считаете, что я мог убить эту девочку?

— Попытайтесь разубедить меня в этом.

— Зачем? Я не обязан вам доказывать свою невиновность, — сказал супруг моей клиентки и положил руку на рычаг, чтобы открыть дверцу, но я предусмотрительно заблокировала все двери. — Послушайте, можете передать своему клиенту, что ничего у меня с его женой не было! Она два месяца водила меня за нос, давала надежду, но так ни на что и не решилась… Вопреки вашему утверждению, мы не были любовниками, хотя я к этому стремился. Аня была праздником, свежим ветром, оживляющим мою скучную жизнь… Какая у нее была улыбка! Какие озорные огоньки в глазах!.. Феноменально обаятельная девушка. А вот моя жена всегда похожа на свою фотографию в паспорте — строга и угрюма. Света сублимировалась в своей работе, семья для нее перестала существовать, а если все еще и существовала, то… инерционно. А ведь когда-то она… Простите, я не должен был вам всего этого говорить.

Александр Дмитриевич закрыл лицо руками. Мне показалось, что он испытывает неловкость оттого, что дал волю своим эмоциям. Я решила «заземлить» его вопросом: