Марина Серова - Криминальный кураж

— В моей машине ты не куришь!

— Ладно, — пожал плечами Сидоренко. Чуть покраснел и убрал найденную на полу зажигалку в карман. Потом повернулся ко мне и подхалимски заявил: — Танюш, ты же умная девушка и вообще лучший детектив в Тарасове…

«Ну, такой неприкрытой лестью меня не пронять», — подумала я и улыбнулась, довольная.

— Может быть, ты попробуешь отыскать убийцу Перцевого? — продолжил Ванька. — Я заплачу, ты не бойся. Ведь с тех пор как появились спонсоры, у меня вполне нормальная зарплата. Просто мент этот от меня точно не отвяжется.

Я сделала вид, что раздумываю, хотя думать, в сущности, было не о чем. Впрочем, сначала не повредило бы посоветоваться с моими магическими «косточками» — для порядка. При расследовании, любом, а особенно на первых порах, я всегда советуюсь с высшими силами, так сказать.

Вот и теперь, подогнав машину к обочине, я выудила замшевый мешочек с додекаэдрами и, задумавшись о перспективах дела, швырнула их на сиденье. Сидоренко не удивился — за время нашего с ним прежнего общения он успел привыкнуть к странностям моего метода.

Выпало: 13+30+2. Я с ходу вспомнила формулировку и присвистнула: сочетание, во-первых, означало разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Но, во-вторых, оно предупреждало или советовало: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе». Ну, начало предсказания предельно ясно: я раскрою дело и отыщу убийцу Перцевого. А вот дальше…

Ладно, жизнь покажет.

— Ну что? — когда я убрала волшебные «косточки» обратно в замшу и забросила мешочек в сумку, поинтересовался Ванька. — Возьмешься за расследование?

— Возьмусь. Почему бы и нет? — усмехнулась я.

— Правильно, — обрадовался Сидоренко. — Друзьям надо помогать в беде.

— Только, Ванечка, золотце, не лезь ты, куда не надо. И вообще, лучше из дома не выходи, — вспомнив о тяготении к моему приятелю всевозможных неприятностей и приключений с ярко выраженной криминальной окраской, предупредила я. — Иначе париться тебе за решеткой до скончания века.

— Да что же я, не понимаю, что ли? — утомленно вздохнул Сидоренко. — Только на работу все равно ходить придется, отпуск я совсем недавно отгулял.

— Слушай, — пропустив его реплику мимо ушей, задала я неожиданно появившийся в голове вопрос, — а что с Лавкиными?

— А что с ними? — переспросил непонятливый Сидоренко. — Нормальные люди. Гала очень даже ничего, Сашка умный мужик.

— Да нет, — махнула я рукой. — Им могла быть выгодна смерть Перцевого?

— Выгодна?

Нет, этот чертов Ванька точно не от мира сего. Алхимик несчастный, законопатился в своих микросхемах или бог его знает в чем, а о внешнем мире имеет лишь общее представление. Мол, есть на свете и другие люди, которые тоже ходят на работу, стирают носки и жуют яичницу с колбасой по утрам. Но для него все люди хорошие, пока не показали себя с дурной стороны, причем не показали достаточно явно, чтобы недальновидный Ванечка-дурачок это заметил и отложил в своем сознании.

— Ну да, что они будут делать, если труп Перцевого найдут? — резко спросила я, тормозя перед домом Сидоренко. — Только не говори мне, что проливать слезы скорби.

— Тань, я не знаю, — растерянно откликнулся Иван. — Честно, не знаю. Они вроде бы с Андреем не ругались, если ты об этом. Нет, ну мы все с ним иногда цапались — он подгонял нас в работе, хотя, когда застой в мыслях, это все равно без толку. Но из-за этого убить человека? — Сидоренко передернулся, слегка побледнев.

— Ладно, — махнула я рукой. — Иди домой. Отмывайся, спи, расслабляйся. Думаю, сегодня ты можешь прогулять работу.

— Угу, я туда и не собирался, — кивнул Ванька. Выудил бумажник и выплатил мне аванс. — Этого хватит?

— Естественно, — усмехнулась я, убирая деньги в карман.

— Тогда я пошел. Тань, только если что узнаешь, позвони мне, пожалуйста. У тебя есть номер моего телефона?

— Разумеется.

Сидоренко вышел из машины и, естественно, поскользнулся в луже, разлившейся у подъезда, и плюхнулся в нее. Поднявшись, улыбнулся, демонстрируя, что с ним все в порядке, и помахал мне рукой. От его ладони разлетелись по сторонам серо-грязные брызги, а на джинсах, и без того имевших сейчас далеко не идеальный вид, расползлось радужное пятно от разлитого в злосчастной луже мазута.

Я заехала домой и сменила джинсовый прикид на симпатичный брючный костюм цвета незрелого яблока. Под пиджак натянула нечто вроде топика, очень-очень эротичного. Коротенькая такая штучка без лямок, со вставленными в ткань косточками, приподнимавшими грудь. В общем, в лучшем духе парижских домов моды. День только начался, и я пока не знала, куда мне предстоит отправиться. А так — выгляжу вполне достойно, деловая женщина в бледно-зеленом костюме и темно-изумрудном топе, едва выглядывающем из выреза пиджака. Сняла пиджак — и вот уже мир видит очаровательную даму в почти вечернем туалете — узкие брюки эффектно очерчивают ноги, на талии — ремешок в тон топику с изящной серебристой пряжкой. Обнаженные плечи выглядят чрезвычайно привлекательно.

Сунув ноги в туфли на невысоком каблуке и перебросив через плечо неизменную сумку со всем необходимым, я вышла из квартиры и спустилась к машине.

Путь мой лежал в НИИ ЭКТ. Для начала я намеревалась пообщаться с Астраханцевой и попытаться узнать об ее отношениях с Андреем. Настя все еще была мне симпатична, но субъективные эмоции не должны мешать расследованию, за которое мне платят вполне объективными купюрами.

НИИ располагалось в историческом центре Тарасова, сливаясь своими серыми, давно не видевшими реставраторов стенами с завесой дождя. Массивная дверь входа была украшена надписью: «Посторонним вход воспрещен», такой же старой, как и само здание. Видимо, когда-то институт считался секретным и разрабатывал оружие. Вот и теперь, после переквалификации, надпись осталась, напоминая случайным посетителям, что не стоит сюда соваться.

Я не колеблясь взялась за ручку двери, отчего-то тепловатую и немного липкую, будто на ней только что лежала чья-то потная ладонь. Поморщившись, потянула дверь на себя и с трудом открыла, растягивая тугую пружину. Проскользнув в освещенный белыми лампами холл, услышала, как дверь с глухим стуком захлопнулась за мной. Я вспомнила стук топора на даче Перцевого, когда Андрей рубил дрова. А потом этот самый топор лежал в луже крови.

— Девушка, вы к кому? — вежливо поинтересовался охранник, внимательно оглядывая мой слегка затронутый водяной капелью и оттого ставший в крапинку костюм.

Я улыбнулась высокому парню лет двадцати с небольшим, поразившись чистоте и доверчивости его красивых светло-серых глаз, и ответила: