Марина Серова - Обмани лжеца

— Алина, понимаешь, какое важное задание ты завалила? — набросилась я тем временем на свою подружку. — Теперь все пропало! Все!

— Поль, ну что я могла? Он пялился на меня так, что я ни одного лишнего движения не могла сделать!

— Девочки, не ссорьтесь… — Вадим примирительно обнял нас за плечи. — Не все еще потеряно, «жучок» можно в следующий раз подсунуть. Потом, я могу пробить его мобильник.

— Это, конечно, неплохо будет, но только законченный дурак будет звонить подельнику по мобиле.

— Поля, а с чего ты решила, что он будет звонить какому-то подельнику? — осведомилась Нечаева.

— Да, действительно? — Вадим присоединился к вопросу Алины.

— Я привыкла ставить себя на место своих оппонентов, чтобы предугадать, как они себя поведут в том или ином случае. Вот я и подумала, если именно Степанов ограбил Голубеву, то сделал он это не один, а с напарником, о котором мы ровным счетом ничего не знаем. Но, возможно, вычислим его по контактам. Мне показалось, что Мишаня обязательно должен рассказать ему о произошедшем.

— Вот именно, показалось, — ухватилась за мою формулировку Алинка.

— Ладно, хватит болтать, надо дальше подчищать здесь, — сказала я и принялась за дело.

— Поля, а почему ты своих бомжей отпустила? По-моему, было бы логичней, если бы убирались Люся с Васей, а не мы, — пронудела Нечаева. — Между прочим, они и так не переработали.

— Алина, так уж случилось, что, согласно сценарию, они ушли отсюда. Если бы ты знала, сколько было мороки с Люсей! Она хоть и живет на кладбище, но ни в какую не соглашалась изображать труп. Спасибо, Вася ее образумил, объяснил, что деньги, которые я пообещала за пять минут неподвижного лежания на полу, им на паперти целый месяц зарабатывать надо. Только тогда она согласилась. Но когда пришло время ложиться на носилки, снова заартачилась. Говорит — я суеверна, поэтому не хочу, чтоб меня вперед ногами выносили из квартиры, и все тут! Плохая примета, видите ли. Пришлось выносить ее вперед головой, но тапочки рядом положить, будто там не голова, а ноги.

— Ой, ну и привередливые эти бомжи! — возмутился Вадим. — Вася тоже не подарок.

— Просто он очень ревнивый, — пояснила я.

— А что такое? — уточнила моя подружка.

— Я отвела ему роль понятого, моего мужа. Так нет! Вася заявил, что хочет быть криминалистом. Потому что не желает, чтобы какой-то посторонний мужик щупал Люсю, делая вид, что осматривает труп. Когда же он понял, что никто ее щупать не собирается, успокоился и согласился на роль соседа, а потом и санитара.

— Погодите, а где Кирюха? — встрепенулся Пименов.

— Да, действительно, — удивилась я. — Наш «лейтенант» должен был, по сценарию, еще здесь оставаться.

Мы молча переглянулись и вдруг услышали, что в ванной кто-то напевает.

— Кажется, он решил побаловать себя гидромассажем, — догадалась Алина.

— Вот идиот! — возмутился Вадим и направился в ванную. — Если он думает, что на погруженное в воду тело всегда действует выталкивающая сила, то глубоко заблуждается. Я его сейчас там утоплю!

— Вадюша, не надо! — закричала Нечаева. — Санитары уже ушли. Кто труп выносить будет?

— Что-то там подозрительно тихо, — сказала я через пару минут. — Алина, пошли посмотрим, что там происходит.

— Пойдем.

Мы на цыпочках подошли к ванной и прислушались.

— Ну, Кирюха, ты молоток! И как ты эту течь заметил? — произнес голос Пименова. — Не хватало соседей залить…

— Так что же, джакузи реально течет? — спросила я, открыв дверь.

— Уже нет, — сказал Кирилл, обернувшись к нам. Он был весь мокрый и грязный…

На следующий день Крючков пригласил меня к себе домой, чтобы обсудить, как прошла вчерашняя операция. Я поставила диск с видеозаписью наших подвигов.

— Ты сделала съемку? — удивился Женька.

— Да, я люблю баловаться разными электронными штучками. Так, сначала мы посмотрим, что происходило в гостиной, а потом на кухне съемной квартиры… — Я нажала на кнопку пульта.

Надо сказать, сама-то я уже несколько раз просмотрела эту киношку и осталась всем довольна — и сценарием, и игрой актеров. А вот Крючков чем дальше смотрел записи, тем все мрачнее и мрачнее становился. Я чувствовала, что в нем клокочет ярость, которая вот-вот может обрушиться на меня холодным дождем неодобрения. Однако Евгений начал с самоедства:

— Не понимаю, как я мог поддаться на твою, Полина, провокацию. Вроде не дурак, умею логически мыслить, но дальше своего носа не увидел. Все это было насколько рискованно, настолько же неэффективно. Я должен был сразу догадаться, что так и будет.

— Но почему же? — возразила я. — Все здорово получилось. Жаль, что ты там не присутствовал, иначе у тебя были бы совсем другие впечатления.

— Впечатлений недостаточно, нужен результат, а его нет. Ваши усилия оказались абсолютно бесплодными. Полина, вот скажи мне, пожалуйста, что нам дала твоя постановка?

— Многое, Женя, очень многое. Неужели ты не видишь, как Мишаня отреагировал на труп? Да у Степанова же на лице написано, что он сразу сопоставил этот случай с тем давним. — Я отмотала запись назад. — Смотри, смотри! Вот он поднимает глаза на телефонный аппарат, и в них отражается неподдельный страх. Ну еще бы, ведь все, как тогда! Дежавю!

— Сплошь твои домыслы, — возразил адвокат, — не вижу никаких доказательств. Кого бы мы ни поместили в подобную ситуацию, в глазах у него появился бы ужас. Это нормальная реакция на несоответствие реальности ожидаемым событиям. Степанов шел ремонтировать джакузи, а наткнулся на труп… Ладно, давай еще раз посмотрим то, что происходило на кухне… Да, Вадик хорош. Он чуть стол не раздолбил своей дубинкой.

— Исключено, мы предварительно положили на стол толстую фанеру и накрыли ее своей скатертью.

— Значит, о мебели вы позаботились. А о фигуранте? Вдруг Михаил не выдержал бы такого давления?

Я тоже считала, что Пименов чуток переигрывал, но признаваться в этом не собиралась.

— Вадим сказал, что контролировал ситуацию.

— Особенно когда стал душить Мишку, — иронично заметил Крючков.

— В реальности он его не душил, на пленке все выглядит гротескней, чем было на самом деле, — бросилась я защищать Вадима. — Пименов просто пытался понять, какова степень слабонервности сантехника. Оказалось, что высокая. По его мнению, Мишаня — крепкий орешек. Такой вполне мог пойти на мокруху.

— Опять же домыслы, — парировал Крючков. — Не тем мы путем пошли, не тем.

— Женя, между прочим, ты одобрил мою операцию, контролировал всю подготовку и даже подобрал некоторые кадры, — решила я перейти в наступление.

— О чем сильно жалею, — признался Евгений. — Ты сделала из меня организатора банды. Уму непостижимо!