Марина Серова - Обмани лжеца

— Не знаю.

— Зато я знаю! — Алина тормознула первую попавшуюся машину. — Молодой человек, вы не поможете нам перебраться на ту сторону дороги?

— Садитесь, — улыбнулся водитель.

Мы сели на заднее сиденье, проехали несколько метров, после чего «Форд» развернулся и припарковался возле противоположного тротуара.

— Спасибо, — сказала Нечаева и стала открывать дверцу.

— Ну нет, одним «спасибо» не отделаешься, красавица. Телефончик свой дашь? — спросил водитель, обращаясь к Алинке.

— Записывай, — кивнула та и стала диктовать случайный набор цифр.

— А зовут как?

— Лариса.

— А меня Вадим, — представился молодой человек.

Нечаева поперхнулась. Со вчерашнего вечера это имя вошло в список ее нелюбимых мужских имен.

Мы зашли во двор. Из канализационного люка фонтанировал водный источник, вокруг которого суетилась целая бригада рабочих в грязных спецовках и резиновых сапогах. В сторонке стояли двое мужчин в светлых рубашках и наблюдали за работой подчиненных. Одним из них был начальник ЖЭКа Чернышов, а вторым — мастер Степанов.

— Интересно, а с чего Мишаня так дергается? — спросила Алина. — Неужели чувствует, что я совсем близко?

Невооруженным глазом было видно, что в последнее время в мирке Степанова произошло нечто малоприятное. Мне не хотелось расстраивать Нечаеву, но она тут явно была совсем ни при чем. Потому что я заметила: наши «мстители» вовсе не отлынивают от порученного им задания. Тот парнишка, что забил гол в Ботаническом саду, выглянул сейчас из-за угла, дождался, пока Мишаня его «срисует», и снова зашел за дом. Минут через пять с другой стороны здания выглянул другой горец, обратил на себя внимание и сразу же исчез. Все это было невинной детской игрой, но сколько страху она нагнала на Степанова! Сантехник нервно озирался по сторонам, зная, что находится на мушке у мстительных кавказцев. Его измучило нервное напряжение. Он наверняка решил, что родственники Тамары Вахтанговны ищут удобного момента, дабы напасть на него с ножом или даже выстрелить из винтовки с оптическим прицелом. Во всяком случае, Мишаня то и дело бросал взгляды на крыши соседних домов и все время прятался за спины рабочих. «Ларису Ивановну» он пока не заметил, потому что я попросила ее спрятаться за дерево.

— Поля, я ничего не понимаю. Почему ты не хочешь, чтобы Степанов меня увидел?

— Хочу, но это должно произойти при других обстоятельствах.

— При каких еще других обстоятельствах? Отчего ты все оглядываешься? — недоумевала Нечаева.

— Алина, горячие горские парни меня не кинули, они работают. Тебе надо войти с ними в контакт и сделать так, чтобы коммунальщик заметил тебя вместе с ними. Тогда все срастется. Понимаешь?

— Ну, так, в общих чертах. И где они, твои грузины?

— Я не уверена, что они именно грузины, но их же никто не просит показывать свои паспорта. — Я отошла чуть в сторонку, чтобы увеличить угол обзора. — Так-так, парни перебазировались за соседний дом. Иди туда. Сможешь найти тему для разговора?

— Даже не буду искать, — усмехнулась Нечаева.

— Почему?

— Поля, что-то мне подсказывает, они сами со мной заговорят. Кавказцы любят блондинок.

— Тогда удачи. Нет, стой! Не высовывайся, Степанов смотрит в эту сторону. Все, отвернулся, можешь идти.

Меня всегда удивляло, что в Риме водопровод, построенный еще в древние времена, функционирует до сих пор. В наше время и в нашей стране водоводы приходят в негодность уже на первом году эксплуатации, поэтому у коммунальщиков всегда есть и будет работа. Случись такая авария год с лишним назад в Горовске, Степанов возился бы в канализационных водах, а не стоял бы в сторонке, сложив руки на груди и давая указания подчиненным. Несомненно, Михаил смог изменить свою жизнь к лучшему. Но разве для этого надо было убивать старушку? Не просто старушку, а заслуженного врача, помогшего появиться на свет тысячам младенцев…

Алинка уже минуты две маячила вместе с кавказцами около детской площадки, но Степанов все не смотрел в ту сторону — стрелял глазами по верхам. Вероятно, искал киллера. Тогда Нечаева громко засмеялась, привлекая к себе внимание. Михаил Александрович оглянулся и наконец увидел Ларису Ивановну в компании горцев. В тот самый момент один из рабочих случайно задел мастера тросом, тот вскрикнул, сделал неловкое движение, оглядываясь назад, и едва не свалился в лужу. Его удержал стоящий рядом начальник ЖЭКа. Это было комичное и в то же время жалкое зрелище. Нетрудно было догадаться, что нервы у Степанова на пределе. Интересно, ему еще не пришло в голову, что можно остаться в живых, избежав кровной мести? Всего-то и требуется — прийти в прокуратуру и признаться в убийстве, понести заслуженное наказание.

Пока я наблюдала за коммунальщиками, Нечаева с кавказцами исчезла из вида. Обойдя четырехподъездный дом с другой стороны, она снова вернулась ко мне.

— Алина, ты видела его реакцию? — усмехнулась я.

— Да. По-моему, он уже на грани. Еще пара таких стрессовых ситуаций, и он точно попадет в психушку.

— Плохо.

— Почему? — удивилась Нечаева.

— Мишке место на зоне, а не в дурке.

— Раньше тебя вполне устраивало, когда преступники оказывались пациентами психбольниц.

— Устраивало, но здесь совсем другой случай.

— Чем же он другой?

— Тем, что заказчик зациклен на соблюдении законности. Понимаешь, Алина, Крючков все это затеял ради восстановления справедливости. Для него принципиально важно, чтобы Степанов с Ивченко предстали перед судом.

— Трудная задачка, особенно в отношении Ивченко. Вряд ли его мамаша допустит, чтобы сына посадили. Полина, ты хоть понимаешь, что собираешься бросить вызов газовой леди?

— Понимаю.

— А мне кажется, ты не отдаешь себе отчета, чем это может для тебя с Женькой закончиться. Она же вас сгноит, если узнает, что ее сын благодаря именно вашим усилиям будет обвинен в убийстве. Кстати, Полечка, я по твоей просьбе навела кое-какие справки… Оказывается, про Людмилу Дмитриевну столько разных слухов ходит!

— Каких слухов? — Я рассчитывала услышать что-нибудь новенькое про госпожу Ивченко.

— Ну, говорят, она, делая карьеру, шагает по трупам. Причем в буквальном смысле этого слова. Ее первый муж погиб, второй — неизлечимо болен, третий пока жив, но недавно попал в аварию и только по счастливой случайности не пострадал. А что она в «Облгазе» творит…

— Что?

— Да там все по струнке ходят! Говорят, мадам Ивченко недавно уволила свою секретаршу лишь за то, что та в рабочее время полировала сломанный ноготь. Вот самодурка, правда? Интересно, что бы сама Людмила Дмитриевна делала, если бы у нее ноготь сломался? Наверняка бы все дела бросила и побежала в салон, — без умолку трещала Алинка. Я даже перестала вслушиваться в ее слова, пока она меня не окликнула: — Поля, ау! Ты меня слышишь?